Книга Корабль Древних - Пол Дж. Макоули

Сразу под мостиком тянулся длинный крутой склон, упиравшийся в мешанину шпилей, куполов и башен, которые облепили скалистые подножия Дворца, как кораллы заселяют обломок лодки в теплых придонных водах реки. Еще дальше, вдоль бесконечного берега, сияли огни Иза. Отсюда, с высоты, Йама видел, как вдали за сотни лиг водной глади плоская оконечность мира сливается с пустотой темного ночного неба. Со стороны низовий, там, где мир сужается, превращаясь в исчезающую точку, мерцал тусклый красный свет, как если бы за линией горизонта кто-то развел гигантский костер.

В этой промозглой тьме мягкое лицо Сайла светилось от целого облака светлячков, короной окружавших его голову. Он произнес:

— Через несколько часов Хранители бросят на нас первый в этом году взгляд.

— Я и забыл. Здесь будет праздник?

— Городская чернь, конечно, повеселится. Если мы подождем, то увидим фейерверк и жертвенные костры. А потом, возможно, и свет пожаров от начавшихся беспорядков, потом всполохи выстрелов — это вступят в дело магистраторы, восстанавливая порядок.

— Из — странный и страшный город.

— Просто очень большой. Порядок можно поддерживать, только безжалостно подавляя любые мятежные действия. И сил при этом не экономить. Департамент Туземных Проблем создал целую армию, чтобы воевать с еретиками, потому им и нужны новые территории. Но магистраторы — это еще более многочисленная армия, причем армия, постоянно воюющая с более опасными врагами, чем еретики.

Йама вспомнил рассказ Пандараса о том, как его дядя попал в осаду, когда магистраторы заблокировали целый квартал города, где купцы отказались платить возросший налог.

— В городе, где я вырос, — сказал он, — люди празднуют не восход Ока Хранителей, а заход. Они переплывают реку и на той стороне устраивают зимний праздник. Они чинят и до блеска начищают оракулов, обновляют флаги на молитвенных струнах, жгут костры, веселятся, танцуют, кладут подношения к оракулам: цветы, фрукты.

— Простые люди Иза празднуют восход Ока потому, что считают: они снова оказались под благотворным взглядом Хранителей и все дурное от них теперь отступает. Они бьют в гонг, колотят в кастрюли и сковородки, зажигают петарды — все это, чтобы выгнать из углов нечисть. Я не бывал в твоем городе, Йама, и потому не могу понять, почему люди у вас радуются, избавившись от надзора. Ведь они должны поклоняться Хранителям, иначе они, видимо, в корне отличаются от всех десяти тысяч Чистых рас Слияния.

— Они празднуют начало зимы, потому что не любят летний зной.

— Тогда понятно. Но хотя Око и носит название органа зрения, оно вовсе не выполняет функций своего тезки. Каждый, кто хоть немного учился, знает, что когда Хранители ушли за горизонт Вселенной, они оставили здесь своих слуг, чтобы те надзирали за их несовершенными созданиями — людьми. Ведь в умолкнувших ныне оракулах раньше обитали бесчисленные аватары, они направляли и вдохновляли нас. И разве не содержат в себе все преобразованные расы частицы дыхания Хранителей, и эти частицы сохранят память после смерти?

— Я счастлив снова видеть Око. Я всегда предпочитал лето зиме. Ты привел меня сюда, чтобы посмотреть на восход Ока?

— Мне нужно поговорить с тобой наедине. Этот помост существует дольше, чем сам Департамент. Его построили раньше, чем Слияние оказалось на своей нынешней орбите.

Но Йама все равно чувствовал знобящее головокружение. По этой узкой, висящей над пропастью тропе они прошли уже так далеко, что сгрудившиеся у подножия Дворца здания были теперь прямо под ними. Холодный ветер бил ему в грудь, помост гудел, как натянутая проволока. Под ногами Йама видел лишь кусочек ячеистого настила, который вырывал из кромешной тьмы яркий свет единственного огонька, сверкающего у него над головой. В любое мгновение он мог поскользнуться, выпустить хлипкие перила и камнем свалиться вниз, проломив чью-либо крышу. Поскользнуться… или быть сброшенным.

— Ты первый, кого я сюда привел, — сказал Сайл, — но ты ведь юноша уникальный. Взять, к примеру, этот светлячок у тебя над головой. Тебе следовало дать им возможность самим тебя выбрать, а не хватать самый яркий из всех. Честно говоря, я такого прежде не видел.

— Но он и правда сам меня выбрал. — Йама просто не позволил другим светлячкам составить компанию этому, он боялся, что ослепнет в ореоле их пылающих орбит. — Говорят, что светлячки размножаются в темных углах, подальше от людских глаз, но я в это не верю. С каждым годом в самом Дворце становится все меньше и меньше людей, я имею в виду коридоры, залы, кельи, а не новые пристройки над нижними этажами. В былые времена люди самых незначительных рас имели над головой по двадцать и даже тридцать светлячков, и Дворец сверкал от их огоньков. Теперь же некоторые светлячки стали такими тусклыми, что, фигурально выражаясь, прилипли к представителям туземных племен, которыми кишит крыша, или даже к крысам и другим грызунам. Сомневаюсь, чтобы существовал еще один такой же яркий светлячок, как у тебя, разве только в палатах иерархов. Он обязательно будет привлекать внимание, но тут уж ничего не поделаешь, он тебя выбрал и не оставит, пока ты сам не оставишь Дворец.

— Надеюсь, у меня не будет из-за него неприятностей, — сказал Йама. Он мог бы приказать этому светлячку улететь, а потом подыскать себе других, не таких заметных, но кто знает, может, так будет лучше?

Сайл ответил не сразу. Наконец он проговорил:

— Ты ведь знаешь, эта наемница меня очень забавляет, но я не считаю, что она способна организовать успешную оборону Департамента.

Йама вспомнил, о чем говорила им Рига.

— Если вы предоставите нам больше людей…

— И как бы вы их подготовили? Туземные Проблемы пошлют целую армию самых отборных солдат, чтобы подкрепить аргументы своего ультиматума.

— Вот и Тамора так думает.

— Ах, значит, в голове у нее кое-что есть. Но она просто-напросто наемница, а ты, как я понимаю, способен на большее.

— Ты так считаешь? — осторожно спросил Йама. Приемный отец Йамы, человек мудрый, но далекий от житейских проблем, ничего не знал о происхождении Йамы.

Он послал городского аптекаря, доктора Дисмаса, во Дворец Человеческой Памяти, чтобы найти хоть какие-то сведения о расе его сына. Однако доктор Дисмас не оправдал доверия эдила, он солгал, что не сумел ничего обнаружить, а затем попытался похитить Йаму и использовать его в своих целях. Теперь, в первый раз, Йаме пришло в голову, что Сайл может состоять в сговоре с его возлюбленной (ведь он явно принадлежал к одной с ней расе) и кураторами Города Мертвых, которые убедили Йаму, что он относится к расе, строившей мир согласно воле Хранителей. Сайл сказал:

— Мы здесь уже забыли, как говорить прямо… В таком древнем Департаменте, как наш, слова отдаются таким бесконечным эхом, что их значение может так и не выявиться. Прости меня.

— Но ведь мы покинули стены Дворца; нас никто не услышит.

— Лурия остается прорицательницей уже более столетия, но ведь сам Департамент в двести раз старше, даже больше. Прежде всего я должен сохранять лояльность к Департаменту.