Книга Темное двуличие - Амелия Винтерс

их спинах доллары.

Мне нравилось, когда Александр рассуждал о подобных вещах, когда он хотел изменить мир вместе со мной, когда он понимал, насколько отсталым было все это.

Но в тот момент я ненавидела мистера Ремингтона не только за то, что он был хищным богатым ублюдком, я ненавидела его за то, что он позволил себе.

— Ты знал, что твой отец пытался заняться со мной сексом? — спросила я, хотя мои слова все еще казались ложью. Я не могла припомнить, чтобы его отец пытался заключить сделку, как он утверждал, но я поверила ему на слово.

— Нет, но я не удивлен, — сказал он, и мышцы на его челюсти снова сжались. Он был сексуален, когда злился, но не тогда, когда ему было больно. И когда он столкнулся с тем, каким человеком был его отец, в его глазах не было ничего, кроме боли.

— Он всегда гулял, на протяжении всего его брака и с тех пор, как я был маленьким. Я помню, как он брал меня на дни отца и сына и встречался с женщинами. Мне всегда говорили, что я никогда не должен рассказывать о них своей матери

— Он пытался принудить меня, — сказала я, признавая это еще больше.

— Он, блядь, что? — воскликнул Александр, садясь. — Он, блядь, принуждал? Я убью его, гребаного ублюдка!

— У него ничего не получилось, — сказала я. — Но именно по этой причине он отослал меня прочь. В ночь аварии кое-что произошло.

— Что? — завопил он, затем затих, когда я бросила на него злой взгляд. Если их здесь поймают, я, возможно, вернусь в Яму. При мысли об этом у меня сжался желудок, и возникло ощущение, что за мной уже наблюдают, как будто кто-то прячется в тени, надеясь отправить меня обратно.

Ром почувствовал мое напряжение и притянул меня в свои объятия, пока я разговаривала с Александром. Он провел рукой по моей руке и положил ее мне на талию, где держал меня осторожно, с большим комфортом.

— Что он потребовал в ту ночь? — спросил Александр. — Что случилось?

— Я не знаю. В этом-то и проблема. Я не могу вспомнить. Но он выдал себя. Он упомянул об этом в ночь танцев. Я думаю, он хотел, чтобы я вышла за тебя замуж, чтобы он мог переспать со мной, — сказала я и посмотрела на него. — Я бы никогда этого не сделала, ты знаешь. Я не могу поверить, что он даже думает, что я соглашусь на это.

— Ты могла бы согласиться, — сказал Александр, и его полуприкрытые глаза потемнели. Я почти увидела, как на них набежала тень, как облако на яркую луну.

— Раньше ты была другой, воробушек. Возможно, ты была, ну не знаю, более амбициозной? Мои деньги волновали тебя больше, чем я? Я не знаю, но ты была совсем другой.

— Конечно, она хотела твоих денег больше, чем тебя, — усмехнулся Ром. — Ты был гребаным мудаком по отношению к ней. Ты был полным куском дерьма, и я никогда не думал, что ты заслуживаешь ее.

— Эй, следи за собой, чувак, — ответил Александр со смехом. Он опустился обратно, чтобы посмотреть мне в лицо. Он положил руку мне на талию чуть выше руки Рома и подался вперед.

— Что касается тебя, прости. Я был каким-то засранцем раньше, и, возможно, я до сих пор им являюсь. Но я хочу тебя, и я хочу быть только с тобой. Я никогда не буду таким, как мой отец, и я никогда не буду обманывать.

Я взяла руку Рима в свою и поднесла ее к губам, чтобы поцеловать. Я криво улыбнулась Александру и сказала:

— Я не могу сказать того же. Мне жаль.

Мы все рассмеялись, Ром поцеловал меня в затылок, а Александр быстро поцеловал в губы.

— Это не измена, когда мы все в этом замешаны, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты это знала. Я хочу разделить тебя с ними, я не знаю почему, но это приятно, потому что это заставляет тебя чувствовать себя хорошо.

— Я чувствую, что мне нужен баланс, — сказала я. — Думаю, я имею в виду, я даже не знаю. Может, я просто изголодавшийся по члену зверь, который не может насытиться, может, я просто странная, но это приятно.

— Тебе хорошо. Нам хорошо, — сказал Ром. — Это все, что нам нужно знать.

Я услышала шарканье ноги по подоконнику и, оглянувшись, увидела Люка, спрыгивающего со стойки в ванной. Он всегда был таким проворным, взбираясь по внешней стороне здания моего общежития, чтобы прокрасться внутрь ночью. По его словам, он делал это еще до аварии.

Он одарил меня медленной, непринужденной улыбкой и направился через комнату к кровати.

— Вы, ребята, не могли меня подождать? — спросил он, скидывая ботинки, срывая штаны и забираясь к нам. Он оттолкнул Александра и лег между нами двумя. Он посмотрел мне в глаза, и я затаила дыхание, когда его глаза из темно-синих стали фиолетовыми, когда он повернул голову. Он был таким красивым и таким диким по сравнению с моими аккуратно подстриженными Высшими мужчинами. Его татуировки придавали ему дополнительный шарм, который мне нравился, и я задавалась вопросом, получу ли я когда-нибудь свои.

Хотя мне казалось, что они у меня были, всякий раз, когда я смотрела на свою кожу, она была пустой.

Я покачала головой и сказала:

— Мы не хотели исключать тебя, но я думала, что ты будешь с Харлоу.

— Я должен быть, — сказал он и пожал плечами. — Ей нужно, чтобы я был на ее стороне, и ей нужно, чтобы я поддерживал ее во всем. Я выбираю ее сторону не против тебя, а против системы, которая втягивает нас в битву друг с другом.

— С ней все будет в порядке? — спросила я. — Что с ней случилось? Почему они ее забрали?

— Мы были в таком бешенстве, когда ты пропала, — сказал он. — До нас дошли слухи от этих парней, что ты была в Яме, но мы не могли быть уверены. Мы знали, что они, должно быть, поймали тебя с фляжкой Харлоу, и ее мучило чувство вины из-за этого. В