Книга Этот мир не выдержит меня. Том 2 - Максим Майнер

осторожно заметил Пуллон.

— Молчать! Мне плевать! Ты хоть представляешь, бронзовая твоя башка, какой силой надо обладать, чтобы победить голема? Нет? Вот и заткнись тогда, если тебя не спрашивают!

Ветеран склонил голову, а покрасневший от гнева пухляш так резко опустился на изящный стул с тонкими ножками, что чуть не раздавил это произведение столярного искусства.

— Позвольте... — вперёд вылез мастер Вегайн, который всё время тихонько стоял у стены.

Похоже, несмотря на возраст, он занимал не такое высокое положение, как графский племянник. Что сказать, родственные связи решают. В сословном обществе — особенно сильно.

— Слушаю... — на круглом лице застыло выражение невыносимой усталости.

— Давайте спустимся вниз — туда, где нашли тела... Быть может, стоит проверить, не осталось ли там крови этого человека.

Мастер Вегайн ткнул пальцем в мою сторону.

Я не подал виду, но эта идея мне совсем не понравилась — если в тюрьме найдут мою кровь (а она там точно есть), то это здорово осложнит ситуацию.

— По-вашему, я должен ползать по грязному полу в поисках крови? — пухляш не оценил предложение мастера Вегайна.

— С вашим даром это не займёт много времени... Ваш дядя очень хотел найти и покарать виновного в этом чудовищном злодеянии, и мы должны сделать всё, что в наших силах...

— Я лучше вас знаю, чего хочет мой дядя! И он вряд ли будет рад тому, что я вынужден рыться в грязи, пытаясь найти кровь какого-то простолюдина! Прикажите расспросить узников — если этот Феликс Обрин был там, то они расскажут всё!

— Я лично переговорил со всеми заключёнными, — мастер Вегайн поджал тонкие губы. — Некоторые слышали грохот, но побоялись выглянуть в коридор, остальные уже давно лишились разума от холода... А старик-отшельник только смеялся мне в лицо...

— Пытайте его! — не задумываясь предложил пухляш.

— Это запрещено... Даже младшего мастера можно подвергнуть пыткам только по решению инквизиции, одобренному Императором и советом Академии...

— Тогда пытайте других заключённых! Пытайте этого проклятого простолюдина, в конце концов!

Графский племянник буквально фонтанировал человеколюбивыми инициативами. Я незаметно шагнул в сторону, встал поближе к Пуллону, и развернулся вполоборота. Теперь рукоять ветеранского меча находилась на расстоянии метра от меня.

Я не собирался знакомиться с местным палачом, поэтому если напор гуманизма не ослабнет, то придётся переходить к активным действиям. Первым погибнет Пуллон, а затем нужно будет вывести из строя одного из колдунов. Вегайн опаснее, но нас с ним разделяло большее расстояние — выходит, второй жертвой станет графский племяш...

— Ваш дядя запретил вредить Феликсу Обрину, пока сам не увидится с ним... — сказал мастер-чародей. — Я не могу пойти против воли нашего господина...

Пухляш закатил глаза, а я порадовался, что сумел вызвать такой интерес к своей скромной персоне со стороны вил Кьера. Наверное, за всю жизнь тот не встречал ни одного простолюдина, который мог позволить себе дерзить дворянину, и поэтому граф очень хотел взглянуть собственными глазами на эдакую невидаль.

Спор между колдунами продолжался уже несколько минут. Мастер Вегайн использовал всё: лесть, мольбы, завуалированные угрозы — в общем, вёл себя как утопающий, который из последних сил цепляется за спасительную соломинку. Графский племянник слушал его, нацепив на лицо мученическую гримасу, но ощущалось, что скоро упитанный юноша уступит, не выдержав такого напора.

Когда ленивая юность уже собиралась сдаться, а я готовился завладеть мечом Пуллона, чтобы разукрасить белёные стены в красный, по комнате неожиданно пронёсся приятный металлический звон. Мастер Вегайн замолк на полуслове и поднял правую руку — звук исходил от тонкого браслета, висевшего на его запястье.

— А вот и ваш дядя! — радостно сообщил мастер-чародей. — Сейчас я узнаю, зачем он меня вызывает, а заодно спрошу его мнение по поводу нашего спора.

— Нет никакого спора, — скривился пухляш. Похоже, он понимал, что граф без раздумий отправит его хоть в тюрьму, хоть к чёрту на кулички, лишь бы найти того, кто разрушил голема.

Вегайн посмотрел на меня полными счастья глазами и вышел за дверь. Его не было всего несколько минут, но я уже успел продумать различные варианты дальнейших действий — всё зависело от того, оставят ли меня здесь или поведут вниз, в тюрьму... Правда, жизнь в очередной раз показала, что любые планы не стоят ломаного гроша, потому что моментально рушатся от столкновения с реальностью.

Когда мастер-чародей вернулся, радость на его лице сменилась глубочайшим удивлением.

— Наш господин... Ваш дядя... Ваш дядя хочет, чтобы этого... этого... — он пытался подобрать нужное слово, но не сумев справиться с такой сложной задачей, просто пробормотал: — Ваш дядя хочет видеть этого человека немедленно...

Глава 4

«Рита», — сразу же подумал я. Хорошо, что не стал вчера её убивать. Если она сделала всё так, как мы договаривались, то можно считать, что моё расчётливое великодушие окупилось сторицей.

— Отлично! — обрадовался графский племянник, услышав слова колдуна. — Пускай дядюшка сам разбирается с этим простолюдином, а меня ждёт второй завтрак...

Он настолько вдохновился новостью о моём уходе, что даже предложил Вегайну составить ему компанию за трапезой, однако тот отказался.

— Прошу простить, — пробормотал мастер-чародей, — но Их Сиятельство приказал мне присутствовать на аудиенции...

— Насчёт меня, надеюсь, дядюшка никаких распоряжений не давал?

— Нет...

— Вот и отлично!

Пухляш вскочил со стула с удивительной для его габаритов прытью, небрежным движением руки подозвал нескольких рыцарей и сразу же вышел за дверь. Видимо, не хотел оставаться здесь ни одной лишней секунды, чтобы случайно не нарваться на новое распоряжение от собственного дядюшки.

— Идём, — негромко произнёс колдун, бросив на меня быстрый взгляд. Из его голоса исчезла прежняя властность — её место заняла растерянность.

Теперь наша процессия, по-прежнему состоявшая из меня, Вегайна и двоих бойцов, была похоже не на конвой, а на почётный караул. Рыцари важно вышагивали по правую и левую руку от меня, а колдун шёл впереди, ежесекундно оглядываясь, чтобы проверить, не потерялся ли столь ценный гость по дороге.

До главного зала, где, видимо, проводились все более или менее официальные мероприятия было рукой подать. Мы прошли буквально пару десятков метров, поднялись по нескольким широким ступеням и оказались в огромной длинной комнате с рядами окон по обеим сторонам, сквозь которые на пол падали пятна дневного света.

В противоположном конце помещения виднелся камин такого размера, что в него,