Книга Экскурсия на другую планету - Майке Хаас

Голова представилась:

– Меня зовут фрау Глипш. Грамунда Глипш с планеты Эхоуу.

Я приветливо улыбнулась, но руки предусмотрительно сунула в карманы. Юлиус тоже. Надеюсь, на планете Эхоуу не придают большого значения рукопожатиям! Чтобы замять неловкость, я слегка поклонилась:

– Я – Нелли с планеты Земля. А это – Юлиус.

Фрау Глипш не слишком приветливо кивнула, однако не удовольствовалась моим поклоном.

– А что у вас с руками? – требовательно спросила она.

– Ничего! – быстро ответила я.

– Почему вы их прячете? – допытывалась Глипш.

Я медленно вытащила руки из карманов. Предчувствуя, что рукопожатия не избежать, я покрылась мурашками. Наверняка щупальца фрау Глипш склизкие и холодные!

Я очень медленно протянула руку. Фрау Глипш наклонилась и посмотрела на мою ладонь, а потом…

Не взяла!

Она не стала пожимать мне руку, только выдвинула из-под очков глаза и приблизила их почти вплотную к моей ладони. Неужели на планете Эхоуу так здороваются?

– О-хо-хо! – восхищённо закудахтала фрау Глипш. – Какие тоненькие пальчики! С суставами! Супер-пупер! Вы запросто справитесь с проволокой! – Она оглядела наши с Юлиусом плечи. – И мышцы имеются! Значит, мы сумеем приподнять заграждение. Идёмте скорей!

Фрау Глипш махнула на дорожку в зарослях странного космического кустарника.

– А как же Кусака? – спросила я.

– Потом!

– А Помпон? – добавил Юлиус.

Фрау Глипш даже не спросила, кто такой Помпон.

– Да-да-да, – нетерпеливо забормотала она. – Я помогу! Естественно! А теперь давайте поскорей!

И фрау Глипш подтолкнула нас в спину руками-щупальцами, покрытыми слизью. Мы бросились бежать по тропинке, чтобы ей не взбрело в голову ещё раз до нас дотронуться.

Хоботулькин

Всего через пару шагов фрау Глипш шикнула:

– Стойте!

Перед нами вырос высокий забор из проволочной сетки. Очень высокий, намного выше моего роста, к тому же на самом верху торчали шипы. Мне стало нехорошо. За такой забор могли посадить только особо дикое, опасное животное с острыми когтями и зубами. Мне что-то сразу расхотелось освобождать хоботулькина, и я обвела территорию встревоженным взглядом.

– Вон он! – воскликнула фрау Глипш.

Ерунда какая-то. По земле были разбросаны пёстрые подушки. Никаких зверей я не увидела, однако отовсюду слышались пыхтение и сопение. Что же это за страшный зверь? Может, у него имеется сразу несколько зубастых пастей?

– Где? – переспросила я.

– Да вот же, прямо перед тобой, – прошипела фрау Глипш и шагнула к забору.

Тогда я его разглядела. Точнее сказать, их! За оградой нас поджидало не одно большое и опасное животное, а целое стадо симпатичных разноцветных зверьков! Оказывается, это были не подушки, а хоботулькины! Заметив фрау Глипш, они словно по команде вытянули хоботки вверх. Какие же они были милые! Мне сразу же захотелось себе такого!

Хоботулькины были размером с минипига, только при этом у них имелся хоботок и не четыре, а шесть ножек. Одни окрасом были в точечку, другие в полосочку.

Хоботулькины сосредоточенно водили хоботками, принюхиваясь, словно хотели узнать, кто к ним пришёл. Наверно, они не очень хорошо видят, подумала я и прониклась к хоботулькиным ещё большей симпатией, ведь я тоже страдала от близорукости.

У каждого зверька хобот был обёрнут шарфом, закреплённым широкой лентой-бантом, отчего хоботулькины походили на подарки ко дню рождения.

Только я хотела поделиться наблюдением с Юлиусом, как животные задрожали и отпрыгнули назад, спрятавшись за причудливым кустарником. Скорее всего, не узнали наш с Юлиусом запах и напугались.

– Идёмте! – сказала фрау Глипш и показала чуть вправо.

Проволочную сетку снизу погнули, явно пытаясь проделать в ней дыру, – рядом валялись ножницы.

– У меня самой не получается, руки слишком скользкие, – пожаловалась фрау Глипш, направляясь к отверстию. Она схватила ножницы и велела: – Держите сетку покрепче!

Проще простого! Тем более с человеческими руками! Мы встали по обе стороны от фрау Глипш и натянули сетку так, чтобы ножницы не соскальзывали. Фрау Глипш щёлкнула ими три раза и велела нам с Юлиусом отогнуть концы. Получилось отверстие, похожее на вход в палатку.

– Вперёд! – скомандовала инопланетянка.

Хоботулькины по-прежнему не показывались.

– Хватайте его! – прошептала фрау Глипш. – Скорее!

– Которого? – недоумевали мы.

– А, ну да… Синего… ммм… в белый горошек!

Тут в мои мысли впервые закрались подозрения. Фрау Глипш должна была точно знать, как выглядит её питомец, разве нет? К тому же ни один из хоботулькиных не выбежал навстречу, почуяв любимую хозяйку.

– Давай же! – фрау Глипш подтолкнула меня вперёд. – Неси хоботулькина!

У неё даже голос изменился, приветливые интонации исчезли, осталось только злобное эхо. Мне стало совсем не по себе.

На тот момент я ещё думала, что фрау Глипш на нашей стороне, и всё равно мне не очень-то хотелось ей подчиняться. Предчувствие подсказывало: что-то здесь не так.

Несмотря на предчувствие, я пролезла в дырку и направилась к хоботулькиным. Они тесно прижались друг к другу и смотрели на меня испуганными глазами. Я внимательно осмотрела каждого, и ни один не соответствовал описанию фрау Глипш. У одних цвет меха отличался, у других вместо горошка были полоски. Наконец за вторым кустом я заметила хоботулькина, – синего в белый горошек. Наверное, это он! Зверёк сидел на задних лапах, по-прежнему задрав хобот вверх. Его била лёгкая дрожь. Бант, которым был завязан шарф на хоботе, подрагивал в такт. Я присела рядом и погладила зверька. Хоботулькин не возражал. Вскоре он закрыл глаза и довольно засопел.

– Смотри! – тихонько сказала я. – Вон там твоя хозяйка!

Хоботулькин не пошевелился.

Я слегка его подтолкнула, но зверёк не хотел подниматься. В конце концов я взяла его на руки. Хоботулькин дрожал. Я прошептала ему на ушко несколько ласковых слов и осторожно понесла к забору.

Чем ближе я подходила, тем сильнее дрожал зверёк. Когда я пролезла через дыру в заборе и хотела вручить его фрау Глипш, хоботулькин выпрыгнул у меня из рук! Слишком высоко для мелкого зверька, он может сломать лапку! Он явно не хотел к хозяйке. Синий в голубой горошек мех топорщился, и едва хоботулькин приземлился, как тут же засеменил прочь.