Книга Великий посланник - Александр Башибузук

- Присаживайся братец, отужинаем чем бог послал... – я подвинул ему бокал с вином

Тут махом вылил его в себя, зажевал ветчиной и прошамкал:

- Там эта... как ее... гревинда[18] Инге, очень желает с вами пообщаться, сир...

Глава 3

- Кто? – я чуть не уронил бокал.

Гревинда Инге? Что за нахрен? Стоп! Гревинда – это графиня у скандинавов. Помнится, Карлуша жаждал связать узами брака меня с некой датской графиней. К счастью, не сложилось. Но откуда здесь таковая взялась? Уже успел нажраться шотландская сволочь?

- Ну тот... – Уильям осторожно потрогал свой распухший нос, – тот, что меня топором охреначил. Вы его только оглушили, а когда ратники стали доспех сдирать, оказался бабой. Этой самой гревиндой. Злющая зараза, грозится, драться кидается. Вас хочет: мол есть важный разговор к главному и все тут. Небось выкуп предлагать будет, боится, что чести девичьей лишат, – скот жизнерадостно заржал. – А я бы вдул, ничего такая гревинда.

- А тащи ее сюда немедля, – мне вдруг очень захотелось увидеть пленницу. Нет, дамы не чужды воинским искусствам в наше время, та же Мергерит владеет мечом прилично, но все это больше смахивает на театральщину, а эта – по-настоящему, даже в сечу полезть не побоялась. На что Тук боец лихой, но и ему досталось. Небось мужиковатое одоробло, со страшной мордой. Тем более, что скандинавка.

Через несколько минут пленницу доставили в каюту. Ожидания оказались полностью обманутыми. Помнится, я сравнивал Федору с валькирией, правда с киношной, но эта оказалась самой настоящей, причем хардкор-версии. Крепко сбитая, но стройная, отлично сложенная, высоченная по средневековым меркам, красивая зараза, глаз не оторвать, эдакий канон нордической красоты. В голубых глазищах плещется холодная презрительность, мордашка надменная и русая коса присутствует, кабы не толще Федькиной, правда по длине слегка уступает. Доспех с нее содрали, губа разбита, на виске засохшая кровь, но это ничуть не портит впечатления, даже подчеркивает его. Ух ты... вот это добыча. Интересно, сколько за нее отвалят?

Пленница что-то зло пробулькала на непонятном языке и тряхнула скованными цепью руками. И даже ногой топнула. Заметив, что мы не поняли, повторила еще раз на другом, более мудреном, а потом, страдальчески скривившись, перешла на немецкий, который я неплохо знаю.

- Прикажите снять с меня эти цепи. Я даю обещание не бежать и не причинять вам вреда. И, наконец, сообщите у кого я в плену?

Я встал и с легким поклоном представился:

- Граф божьей милостью, Жан Арманьяк VI, иные титулы опущу, ибо их неприлично много. Со мной барон Карстенс. С кем имею честь?

- Гревинда Инге Сигурдссон из рода Инголви, во мне течет кровь Харальда Прекрасноволосого, первого короля Норвегии, – небрежно ответствовала пленница. – Так это вы меня... – она сделала красноречивый жест скованными руками.

- Именно, – я галантно склонил голову и приказал латникам. – Снимите с нее кандалы. Ваша светлость, прошу вас разделись со мной этот скромный ужин.

Ожидал некой строптивости, но пленница не чинясь села за стол, одним движением разорвала напополам куриную тушку, брякнула ее себе на тарелку, и как бы невзначай поинтересовалась:

- Мои земли в Норвегии, а где ваши владения, граф? И насколько они большие?

- В Европе. Пожалуй, размером с вашу страну.

Воительница удовлетворенно кивнула и задала следующий вопрос:

- Вы тоже пришли сюда повеселится, и мы случайно спутали вам планы?

- Нет, – я заметил, что во все глаза таращусь на норвежку и незаметно отвел взгляд.

- Неважно! – Инге двумя глотками опустошила бокал с вином и решительно хлопнула рукой по столу. – Итак, я хочу сделать вам предложение, граф.

- Слушаю вас, графиня.

- Предлагаю вам сразиться со мной в честном поединке! – хищно прищурив глаза заявила Инга. – Если я побеждаю, вы нас всех отпустите!

Тук немедленно заржал, но вовремя опомнился и зажал себе рот ладонью. Луиджи, прислуживающий нам за столом, от неожиданности разил вино из бутыли. Я умудрился сохранить невозмутимую морду, правда ценой нешуточных усилий.

Норвежка окатила скотта презрительным взглядом и невозмутимо продолжила:

- Выкупа за меня придется ждать долго, если вообще дождетесь, а так, я предлагаю нечто более ценное.

- А что будет в случае вашего проигрыша?

Без тени малейшего смущения норвежка заявила.

- Я возлягу с вами на ложе и по доброй воле отдам свою девственность. – И тут же добавила. – Но меня и моих людей вы все равно потом отпустите домой, вернув драккары и оружие.

Логан уронил нож на пол и полез за ним под стол. Оттуда донеслось сдавленное хрюканье. Бля, как я его понимаю. Охренеть, дайте два... Сказать, что я удивился такому заявлению, это значит ничего не сказать. Такая наивность граничит... даже не знаю с чем она граничит. Ну совсем другая ментальность у северян. А потом скальды сложат сагу о прекрасной гревинде, ценой собственной девственности вырвавшей жизни своих людей из лап жестокого графа и прославят ее на века. Неужто всерьез рассчитывает меня победить? А вообще, довольно хитро. Для того чтобы трахнуть ее в живом виде, мне придется себя сдерживать, что даст ей дополнительные шансы. А гревинде, черт бы ее побрал, сдерживать себя не надо. В конце концов, когда она почувствует, что проигрывает, может сама себя убить.

Заметив, что я задумался, норвежка холодно процедила:

– Неужто побоитесь сразиться с женщиной, граф? Или вы предпочитаете мальчиков?

Я попытался разозлится, но не смог.

- Простите, но что мне помешает заполучить вашу девственность без вашего на то согласия?

- Я откушу себе язык и истеку кровью! – очень серьезно пообещала норвежка. – К тому же, я знаю, что вы такое не сделаете. Да-да, слухи о доблести и благородстве графа Арманьяк, дошли даже до Норвегии. Странствующие скальды упоминали о вас в своих песнях. Кстати, это правда о поединке, когда ваш противник умер до боя пораженный гневом Господним?

Я не особо удивился такой информированности. В наше время основными переносчиками сплетен являются странствующие музыканты и сказители. Они кочуют по королевским дворам и поют о геройствах и прочих подвигах. А я где только не засветился, вот и попал на зубок вагантам.

- Да.

- А то, что вы вдвоем бились с пятью десятками разбойников и победили? И кто второй?

- Да. Вот с ним. Правда разбойников было от силы двадцать.

Тук немедленно принял важный и гордый вид, но норвежка удостоила его лишь мимолетным взглядом, и опять уставилась на меня своими голубыми глазищами в которых плескался неприкрытый восторг.