Книга Великий посланник - Александр Башибузук

Пришлых пало гораздо больше – почти двести человек. Еще пятьдесят, как увечных, так и здоровых, взяли в полон. Безнадежных добили: падре Эухенио прочитал короткую молитву – короткий укол кинжалом в шейную артерию и все. Зачем людям мучиться – все равно шансов нет. Суровая проза нашего времени.

До нашего прибытия пришлые успели взять неплохой хабар. Уж не знаю, откуда здесь столько всего взялось, может, налог какой собирали для царя-батюшки или купеческий товар достался, но один из драккаров оказался почти доверху забит пушниной, зубом морского зверя, бочками с медом, воском и разной другой мелочью. Во втором – домашняя скотина: овцы, свиньи, несколько коров и пернатых целый курятник, а в третьем – сидели полонянки, общим числом двадцать три девицы, разной степени пригожести и разного возраста. От совсем молоденьких девчушек, до вполне взрослых баб. Эдакие чумазые и растрепанные фемины с зареванными глазами. В сарафанах, рубашках и вообще без ничего – видать – некоторых уже употребили по назначению. И что характерно, половина из них не совсем славянской наружности. Чернявые, скуластые, глаза с легкой раскосинкой, скорее всего помесь с местными народами.

Рагнар аж зубами скрипнул при виде такого количества бесхозного товара. Для него бабы – самая желанная добыча. Согласно каким-то древним законам, мурманам в Биаррице запрещено брать в жены местных женщин, а где, других-то возьмешь? Вот и перебиваются бедолаги как могут, покупают по случаю, воруют на стороне и так далее. У Рыжего в дружине большая часть личного состава неженатая, просто не на ком.

- Ваше сиятельство, – капитан изобразил на морде просительное выражение. – А если...

- Нет.

- Но... – Рагнар набычился. – Мои люди умирали...

Пришлось поставить на место осмелевшего мурманина.

- Твои люди умирали, выполняя вассальную клятву своему сюзерену, королю Франциску. Или я в чем-то заблуждаюсь?

- Нет, ваше сиятельство, – капитан потупился, – не заблуждаетесь.

- Но, так уж и быть, помогу тебе с решением этого вопроса, – слегка смягчился я. – Обещаю.

На этом вопрос исчерпал себя. И помогу, правда пока не знаю, как. Если что, куплю у купцов-армян, они на Руси живым товаром промышляют. Не жалко – мурмане заслужили.

Все это время защитники монастыря никоим образом себя не проявили. Как сидели за стенами, так и сидят себе. Ну что же, правильное решение, сам бы так поступил. Мало ли кто заявился, может сами собирались лиходействовать, а соперников побили, чтобы себе дорогу к добыче открыть.

Вот как раз освобожденных полонянок и использую для дела: уже темнеет, посольство для объяснений отправлять поздно, они за него и сойдут. Авось сумеют объяснить, кто мы такие и зачем пришли.

- Фен...

Китаец во все глаза пялился на баб и на куске пергамента что-то зарисовывал угольком. Порой завидую ему. Не от мира сего человек. Хотя нет, не так. Не от сего времени он.

- Фен!

- Да, да, сир... – механикус заполошно вскочил и спрятал зарисовки за спину.

- Слушай задачу. Найди среди них саму толковую бабу и объясни ей, кто мы и зачем пришли. Скажи – если местные не появятся поутру засвидетельствовать свое почтение, я обижусь и nastuchu на них царю. И проверь, чтобы запомнила. После чего отправляй всех женщин в монастырь. Выполнять. Трупы обыскать, все ценное с поля боя собрать. Пленных допросить на предмет состоятельности для выкупа и в драккар под охрану. Барон Карстенс, вы этим займитесь. Ночевать будем на воде, станем на ночь на якоря. Драккары с хабаром тоже оттяните за собой, а пустые пусть на берегу остаются. Забейте пару свиней с баранами и откройте бочки с пивом. Поминать павших будем. Отто, выдай дружинникам премию, из расчета по два флорина на рыло. Командному составу насчитай исходя из должности. Монеты возьми у моего секретаря, скажи – я приказал.

- Он опять кочевряжится начнет... – пробурчал шваб, – требовать вашего письменного распоряжения.

- Пригрози, что отрежешь ему ухо, – посоветовал я, внутренне улыбнувшись. Мой личный секретарь и походный казначей, Уго Грубер еще тот скряга и зануда. Точная копия своего учителя, моего же главного аудитора Хорста Дьюля.

- Резать? А можно? – с надеждой переспросил Отто.

- Нет, просто пригрози. И хватит с этим, дамуазо Луиджи, горячей воды в мою каюту и легкий ужин. Передай повару, если он опять подаст рыбу, самого на вертел насажу. Чего застыли? Бегом!

Отдав все распоряжения, я отправился к себе. Что-то я притомился. Старею, что ли? Рановато будет, едва за третий десяток перевалило. Хотя да, день сегодня выдался тяжеловатый. Надо будет приказать отразить эту славную викторию в своей личной хронике. Так, сначала приму родового напитка бокальчик, а потом мыться. Война очень грязное дело. В прямом и переносном смысле. Эвона как изгваздался кровищей.

- Примите, батюшка, с устатку. С победой, вас, – в каюте меня встретила Феодора и с поклоном поднесла рюмку. – Небось, устали в ратных трудах.

Федька до сих пор не сняла латы и смотрелась с подносом в руках слегка чудновато. Но донельзя эффектно. Изящный готический доспех с серебряной гравировкой, эспада[17] и кинжал на поясе из червленых причудливых бляшек, русая толстенная коса переброшена на грудь, огромные глаза с пушистыми ресницами, алые губы, румянец как огонь горит, – Валькирия, да и только. Но только лайт-версия для фентезийных фильмов. Воительница из нее как из меня проповедник. Полностью не способная к ратным делам девица. И не горит желанием таковой стать. Но не в этом ее достоинство. Она вельми изрядна в уме и хитрости. Безжалостная хитроумная стерва, иначе и не назовешь. Дамы высшего света ее как огня боятся и за честь почитают на свою сторону привлечь. Шутка ли, Федору считают личной советницей и подругой не только вдовствующая герцогиня Мергерит и дюшеса Бретонская, но и некоторые супруги царственных особ Европы. И это в ее неполных восемнадцать лет. А еще, у нее есть удивительный талант про всех и вся знать. Где бы Федора не оказалась, все сплетни, в том числе очень ценная информация, сразу оказываются в ее распоряжении. Думаю, и при дворе царя всея Руси этот талант окажется мне очень полезным.

- Уважила... – я с оттяжкой пропустил рюмку и занюхал ломтиком сыра. Умница девка. Ничего не скажешь. – Отужинаешь со мной?

- Нет, батюшка, мы там с Лизкой читаем, у себя и поедим... – Федора чмокнула меня в щеку и убралась к себе.

Пока повар сервировал ужин, Луиджи помог снять доспех. Едва я успел умыться и облачится в халат, как заявился Логан.

Надо сказать, что по дурацкому стечению обстоятельств, почти все подарки судьбы в ратных делах ему достаются по морде. Уже на настоящего Франкенштейна стал похож, вся физия порубана и сшита. Вот и сейчас: нос что картошка, а под глазами наливаются два черных шикарных фингала. Славно ему засадил тот мурманин. Хорошо, хоть не убил. Жалко будет, за брата почитаю этого головореза.