Книга Наследница журавля - Джоан Хэлифакс

Может быть, ее аргументы подействовали бы на Цайяня, но у врачевательницы был иммунитет к разумным доводам.

– Люди хотят увидеть здоровую королеву, – раздраженно отвечала она. – А не ту, которая падает в обморок.

Хэсина жаловалась и шипела, а в один из дней даже устроила истерику. Больше всего ее злило то, что врачевательница была права. Прогулка, которую она устроила, чтобы встретиться с Санцзинем, не пошла ей на пользу. Ее спина заживала со скоростью ползущего шелкопряда и все время чесалась. Ее мысли текли медленно, словно река, в которой образовались наносы, и ей казалось, что, помимо мандаринок, она видит на потолке колибри.

Когда ее не мучили галлюцинации, она скучала по Акире, что, по мнению Хэсины, тоже было чем-то нездоровым. Но она не возражала. Мысли об Акире замедляли мир вокруг нее, и благодаря им ей становилось легче дышать. Она хотела, чтобы он сидел рядом с ней – без слов, без жестов, без каких-либо намерений – и просто обтачивал прут, посыпая пол дождем из стружек.

Он не приходил. Цайянь тоже ни разу не заглянул к ней, и Хэсину это серьезно беспокоило. Когда ей, наконец, удалось уговорить придворную врачевательницу, чтобы она пустила к ней гостей, первыми пришли Лилиан и Жоу, которые рассказали ей о том, что происходило в мире за стенами лазарета. Хэсина спросила, как дела у родителей Мэй и других пророков, скрывавшихся в пещере. Они сообщили, что все по-прежнему в безопасности и запасов еды пока хватает. Хэсина позволила себе успокоиться на долю секунды, а потом спросила, что творится в королевстве.

Лилиан и Жоу переглянулись.

– Это все не слишком приятно, – наконец проговорила Лилиан.

– Покажите мне газеты, – приказала Хэсина, когда придворная врачевательница выпроводила их.

Следующим утром, помимо горячего горшочка с кашей из черного кунжута, Хэсина нашла на подносе несколько свернутых газет. Они были измяты, и краска во многих местах смазалась, как будто кто-то выхватил их прямо из-под печатного станка.

ВЗРЫВ В ИМПЕРАТОРСКИХ ПОДЗЕМЕЛЬЯХ

ПОПЫТКА БЕГСТВА ПРИВЕЛА К УБИЙСТВАМ И РАЗРУШЕНИЯМ

КОРОЛЕВА ХЭСИНА НА ГРАНИ СМЕРТИ

УБИЙЦЫ СОВЕРШИЛИ ЕЩЕ ОДНО НАПАДЕНИЕ НА КОРОЛЕВСКУЮ СЕМЬЮ

Неудивительно, что Цайянь к ней не заходил: Хэсина могла представить, в каком состоянии пребывал королевский двор. У нее пропал аппетит, и, отставив поднос в сторону, она медленно пошла к узорчатым дверям, раздвинула их створки и выглянула во двор.

Наступил еще один рассвет. Берега шелковичных прудов покрывало пуховое одеяло снега, по воде стелился туман, среди которого виднелись листья водяных лилий, напоминавшие белые островки. Такой мирный пейзаж.

И такой обманчивый.

Во рту Хэсины появился кислый привкус. Отвернувшись от дверей, она сжала руки в кулаки. Ее сердце колотилось о ребра, словно птичка о прутья клетки. Ее терпение иссякло. Завтра она выберется отсюда.

Она позвала одного из учеников придворной врачевательницы и приказала передать письмо принцу Жоу.

* * *

Утром следующего дня Янь Жоу из Южного дворца слег с ужасным расстройством желудка, и ему потребовалась незамедлительная помощь королевской врачевательницы. Как только она положила в медицинский ларец все необходимые лекарства и зашагала через двор, Хэсина суровым взглядом заставила ее учеников замолчать и приказала своим пажам созвать вассалов и министров на срочное заседание.

Потом она позвала служанок, чтобы они помогли ей подготовиться. При виде ее спины некоторые из них испуганно охнули, но Мин-эр работала, ничего не говоря. Она надела на Хэсину черный рюцюнь, на котором были вышиты белые камелии, и прикрепила к нему накидку биси, которую украшали блестящие, похожие на капельки листья из изумрудно-зеленых шелковых нитей. Это был мудрый выбор. Черный оттенял ее кожу, и та казалась не такой зеленовато-оливковой. Выходя из дверей лазарета, Хэсина выглядела живым человеком, хотя чувствовала себя далеко не так хорошо. У дверей в тронный зал Санцзинь подал ей руку, и Хэсина оперлась на нее.

– Дянься! – Министры упали на колени, совершая обряд коутоу, как только брат с сестрой пересекли порог. – Ваньсуй, ваньсуй, вань вань суй! Десять тысяч лет, десять тысяч лет, десять тысяч раз по десять тысяч лет.

Какие там тысячи лет. Хэсина надеялась дожить до вечера и при этом не была уверена, что ей это удастся. Каждый шаг причинял ей боль. Каждый вдох давался ей с трудом. Однако благодаря Санцзиню, который держал ее под руку, она сумела добраться до платформы как раз в тот момент, когда мозаика из змеиных чешуек пошла кругами и поплпыла перед ее глазами.

Она опустилась на трон, поморщившись от облегчения. Первый пункт плана выполнен: она дошла до тронного зала, не разлетевшись на части. Следующий пункт плана: спасти королевство от саморазрушения.

Да помогут ей Одиннадцать героев.

Санцзинь уселся слева от нее. Цайянь уже сидел справа. Хэсина думала, что он ни разу не навестил ее за последние четыре дня, потому что был занят, но он и сейчас даже не посмотрел на нее. Ее тревога усилилась. Хэсина постаралась успокоиться, прежде чем обратиться лицом к морю прижавшихся к полу придворных.

– Встаньте.

На ее зов откликнулись все – от младших придворных до шести министров. Люди заполняли собой все пространство между колоннами и стояли так близко друг к другу, что черные завязки их традиционных шапок уша касались друг друга. Хэсина одного за другим вызывала их вперед.

Министр труда сообщил, что вся промышленность в городе встала, а также резко возросло количество мародеров и вандалов. Министр общественности рассказал, что магистраты[39] больше не контролируют ситуацию в жилых кварталах, где соседи набрасываются друг на друга и требуют пустить кровь. Комендант городской стражи заявил, что разбросал по городу своих людей, чтобы сдержать отряды линчевателей.

Вот почему придворная врачевательница настаивала на том, чтобы она оставалась в лазарете. Кожу на спине Хэсины защипало, когда кровь, столь необходимая для исцеления, хлынула к сердцу. Она попыталась отправить к мозгу хотя бы какую-то ее часть.

– Сколько таких отрядов насчитывается в городе?

– Примерно двадцать. В самую большую входят кузнецы и хорошо образованные рабочие. Они называют себя «Детьми Одиннадцати».

Какая ирония. Ей захотелось рассмеяться. Ей захотелось заплакать.

Взрыв вызвал в народе новую волну подозрительности. Люди стали думать, что рядом с ними живут пророки, маскирующиеся под их соседей и друзей. Более того, они решили, что настоящий убийца короля тоже прячется среди них.

– Но ведь преступники, устроившие взрыв, погибли, – проговорила Хэсина. – И осужденная тоже. – Ей было больно произносить эти слова. Услышав их, Санцзинь тоже напрягся всем телом.