Книга Лед как пламя - Сара Рааш

Лицо Ноума багровеет, слюна брызжет изо рта, когда он с возвышения орет:

— Замолчи!

— Ты позволил ей умереть! — кричит Терон. — И сейчас разрушаешь нашу последнюю возможность на мир. А я всего лишь хочу, чтобы всем нам ничего не грозило.

Кажется, Раэлин что-то говорит или это Джессе кидается к ней… Но я вижу лишь лицо Терона, который оборачивается ко мне. Он мертвенно бледен, брови страдальчески изогнуты, губы подрагивают. Внутри него растет ярость. Он будто бы вспоминает каждое мгновение, когда он противостоял отцу, когда был пешкой в его игре. Когда он желал одного, а отец делал совершенно другое. Он был так соблазнительно близок к изменению мира, но его замыслам, как всегда, помешали чужие намерения.

Такое лицо у него было в моих видениях, когда он корчился в темнице Ангры, рыдая о том, что не обладает той властью, какой владеет отец. Терон хотел лишь одного — обезопасить все королевства Примории. Раэлин специально употребила слово «объединение», будто знала, что за ним скрывается.

«Сегодня мы восславим достигнутое объединение!»

Я поняла. Вдруг видения, являвшиеся мне, должны были подготовить меня к тому, чтобы я сама открыла магический источник? Еще тогда Терон сказал: если магический источник загородили барьером, то, скорее всего, для того, чтобы только достойные могли получить к нему доступ. Может быть, ключи должны помочь тому, кто их найдет, стать достойным? Они показали мне, что магия способна на гораздо большее, нежели превращение правителей в накопители. И чтобы найти нужный мне выход из положения, я должна задать правильный вопрос.

Магия этих ключей открыла мне, что единственный способ спасти всех — пожертвовать собой… И что Терон все это время был для меня угрозой.

— Мне жаль, Мира, — тихо говорит он. — Мне очень жаль.

Паника накрывает меня с головой, когда я вижу выражение лица Терона. Только раз я была свидетелем того, как душевно ломается человек: в то жуткое мгновение в Битае, когда Мэзер решил, что лучше пожертвует собой, чем позволит нам вести бесконечную битву с Ангрой. Я вижу, как Терон, мучительно переживая обрушившуюся на него реальность, приходит к единственно возможному решению.

— Терон… — тянусь я к нему.

И он тоже тянет ко мне руку… Нет, не ко мне. За мою спину. Он выдергивает из чехла шакрам.

— Нет! — кричу я.

Терон отталкивает меня назад, и уже через секунду я пытаюсь вцепиться в его руку. Но он все равно успевает метнуть шакрам в своего отца. Вращающееся лезвие летит так медленно, что мне чудится, будто все кругом застыло. Шакрам достигает цели. Идеальным ударом он перерезает Ноуму шею.

Все приходят в движение. Мэзер бросается ко мне, но его хватают корделлианские солдаты. Гарриган ловко уходит от них и тоже спешит ко мне. Вентраллианцы загораживают собой Джессе и Раэлин. Корделлианская охрана ловит заваливающегося назад Ноума. Я кидаюсь к Терону. Его нужно остановить. Но зачем? Все сделано…

Я прикасаюсь к Терону, и он разворачивается ко мне с перекошенным от гнева лицом. Никогда еще я не видела у него такой дикой ярости. Он хватает меня за руки и припечатывает к стене, в плечи больно впивается лепнина. Разум цепенеет от мысли, что Терон так поступает.

Мой взгляд улавливает движение за спиной принца. Ускользнувший от солдат Гарриган оказывается на том самом месте, где только что стоял Терон. Должно быть, это сон. Кошмар. Потому что, пока я смотрю в его светло-синие глаза, пронизанные страстным желанием меня защитить… Мой шакрам летит назад. Весь мир рассыпается на части и собирается заново в те мгновения, когда Гарриган поворачивается и замечает смертоносное лезвие. Он не успеет схватить его.

Шакрам входит в его тело. Гарриган опускает глаза на торчащее из его груди оружие. Даже страшные раны на теле Генерала во время битвы при Эйбриле не несли такую мгновенную и неизбежную смерть. Гарриган умирает прежде, чем я успеваю подумать о том, чтобы спасти его магией. Он падает на колени и заваливается на бок.

Мир обрушивается на меня взрывом звуков и вихрем движений, возвращая в настоящее. Кто-то твердит бессмысленные слова и что-то невнятно бубнит.

— Он мертв. Король Корделла мертв…

Я смотрю на Терона. Мое тело сотрясает дрожь. Устремленные на меня глаза Терона почти так же без жизненны, как и тела только что убитых им людей.

32

Мира

Раэлин и ее солдаты улыбаются — единственные в зале люди, не шокированные произошедшим. Они довольны творящимся хаосом.

Потрясение сметает все остальные эмоции, приводя мое одеревеневшее тело в действие. Я со всей силы ударяю Терона коленом в живот. Оттолкнув его от себя, я кидаюсь к Раэлин. Ангры здесь нет, и мне дурно от этой мысли, потому что если он приносит такую боль сейчас, то что же будет с остальным миром? Пусть я не могу в этот момент сразиться с ним, но Раэлин… Раэлин умрет. Кто-то заплатит за это…

Я прыгаю к королеве, но бальный зал кренится, и страшная сила сбивает меня с ног. Я падаю, ударяясь локтями. Боль простреливает руки и опаляет рану, полученную во время побега от вентраллианских солдат по крышам Ринтиро.

Оглушенная, я смотрю на то, как солдаты опускают тело Ноума на пол и снимают с его ремня накопитель Корделла. Голова идет кругом. Мэзер со своими ребятами пытается пробиться ко мне, но их сдерживают вентраллианские солдаты. Коналл с Нессой склонились над Гарриганом, Несса положила его голову к себе на колени и тихо поет колыбельную, не обращая внимания на царящий вокруг хаос.

— Приляг головкой на снег…

Ее слова перемежаются рыданиями, но она продолжает выдавливать их, мучая и себя, и меня. Не понимаю, какая сила сбила меня с ног. Лишь одна фраза пульсирует в голове: все это так неправильно.

Наклонив голову, Терон рассматривает меня, будто какой-то ценный трофей или загнанное на охоте животное. Он словно прикидывает, как меня получше освежевать. Никогда раньше Терон не смотрел на меня с таким собственническим выражением. От этого меня бросает в дрожь.

— Мой король!

Один солдат кидает что-то Терону. Терон ловит это, не сводя с меня глаз. Его пальцы сжимаются на рукояти кинжала, окруженного бледно-лиловым свечением. Корделлианский накопитель. Его накопитель. Терон теперь король Корделла.

Боковым зрением я улавливаю какое-то движение, и сердце уходит в пятки. Последние силы оставляют меня, когда из тени двери у возвышения на свет выходит человек.

Я бы приняла его за очередное свое видение, если бы на него не смотрела Раэлин. И Джессе, и винтерианцы. Все уставились — кто с радостью, а кто с ужасом — на короля Спринга.

— Впечатляюще, король Терон, — мурлычет Ангра, глядя ему в глаза. — Действительно впечатляюще.

Я не хочу смотреть на Терона. Лучше буду с ужасом смотреть на Ангру, нежели взгляну в лицо страшной реальности, что Терон, как и Раэлин, одержим Распадом. Ангра теперь сам себе накопитель, и Распад ничем не ограничен. Он может перекинуться на любого, кто не обладает чистой магией накопителя.