Книга Высшая Справедливость - Алекс Оуэлл

Нет, не так — то, что произошло тогда, связано исключительно со Стивом. Ведь ничего даже отдаленно напоминавшего ту давнюю историю в его жизни больше не было! Да, все случилось только из-за того, что он встретил Стивена Кларка…

После ухода отца Тим ненадолго задумался, потом, повернувшись на стуле, открыл дверцу стенного сейфа. Отчеты о проделанной работе, сведения об объектах наблюдения и розыска, а также сведения о клиентах он предпочитал хранить именно здесь, а не в компьютере, считая такой способ более надежным. Помедлив еще секунду, Тим О’Брайан выдвинул из сейфа ящик картотеки с указателем на букву «Д»…

Глава 13

— Подсудимый, пистолет, из которого были сделаны оба выстрела, принадлежал вам. Объясните: каким образом он мог попасть в руки убийцы — неизвестного человека?

— Не знаю… Наверное, он украл его.

— Зачем убийце потребовалось именно ваше оружие?

— Может быть… чтобы свалить вину на меня?

— Где вы хранили оружие?

— Пистолет лежал в шкафу в спальне. Так… только для безопасности… Что в этом особенного?

— Кто еще знал, где находится оружие?

— Никто.

— Даже ваша жена?

— Нет. Раньше пистолет лежал в ящике письменного стола.

— Почему же вы перенесли его в спальню? Вы опасались за свою жизнь? Вам кто-то угрожал?

— Нет… Не знаю… просто перенес…

— Насколько я помню, у вас с женой общая спальня. Могла миссис Тринити Дадли обнаружить пистолет в шкафу, скажем… случайно?

— Это был мой шкаф. У нас нет привычки рыться в вещах друг друга.

— Значит, вы утверждаете, что ворвавшийся преступник первым выстрелом ранил вас, а вторым убил Грейс Дадли?

— Я не видел, как он стрелял в Грейс. Я сразу потерял сознание.

— Предположим. Тогда каким же образом пистолет оказался в вашей руке?

— Наверное… он потом вложил пистолет мне в руку.

— Да, исходя из вашей версии… Хотя… вы же ничего не помните!

— Нет… Нет! Я не убивал ее! Не убивал!!!

1

Брендон вернулся в свою контору. Чувство неловкости и легкой досады, которое осталось после разговора с сыном, все еще не покидало его.

Погрузившись в кожаное кресло, О’Брайан снял очки и, закрыв глаза, сжал пальцами переносицу — привычный жест, сопутствовавший серьезным размышлениям.

Итак, Трини Дадли знала об измене мужа…

Еще утром Брендон думал, что, скорее всего, первым его шагом станет визит к ней. Прибегать к помощи Лиз он больше не собирался. Правда, вспоминая, насколько недружелюбна была с ним Трини, Брендон понимал: разговор предстоит не из легких.

Теперь все становилось стократ сложнее. Последние сведения, которые выложил ему Литгоу — интересно, как он все-таки вышел на Тима? — в корне меняли представление о Трини Дадли.

Брендон медлил, прикидывая варианты. Наконец, резко выдвинув ящик стола, достал пухлое досье Сэма и принялся его изучать. Он читал все подряд, с самого начала, ничего не пропуская, хотя большинство фактов были ему уже известны.

Описание диагноза Сэма Дадли размещалось на двух страницах. Сложные термины громоздились один на другой, мешая ухватить суть. Брендон недовольно покачал головой и полез в Интернет. Прокопавшись там с полчаса, он пришел к выводу, что с детства Сэм страдал малыми эпилептическими припадками, а также был подвержен резким перепадам настроения и приступам немотивированной агрессии. Многие годы он принимал болеутоляющие и успокаивающие средства, в состав которых могли входить и наркотические вещества…

Брендон засиделся допоздна, но прочитать досье до конца не успел. А главное, так и не решил, к кому из них первому — Сэму или Трини — он отправится.

Протекал за часом час, складываясь в дни, а Брендон все медлил. Все-таки миссис Дадли интриговала его больше… Он чувствовал, что именно у этой особы сможет добыть важную для него информацию. Несколько раз он порывался набрать номер Трини, но рука словно немела в тот миг.

В конце концов О’Брайан решился и начал звонить Сэму. Но ни один телефон не отвечал. Дозвониться удалось только в компанию Дадли. Однако секретарь, ответивший ему, навел столько тумана, что у Брендона создалось впечатление, будто о его звонке знали заранее. Выходило так, что договориться о встрече он сможет не ранее, чем через месяц!

«Значит, судьба!» — подумал Брендон и решительно вырвал из ежедневника листок с адресом Трини.

2

Направляясь первый раз в дом Виктора Дадли, Брендон старался не думать о том, как станет смотреть в глаза той, чей муж был недавно казнен. Он также искренне надеялся, что не встретит там Лиз Кларк. Видеть ее сейчас было для Брендона, пожалуй, еще тяжелее — ведь именно ей он обещал спасти Вика!

О’Брайан понимал, что идет ва-банк, начиная поиски истины с женщины, которая лжесвидетельствовала в суде. Но он был не из тех, кто меняет по пути свои решения.

Он не стал звонить и просить о встрече и теперь терпеливо ждал, нажимая на кнопку в подъезде. Миссис Дадли ответила только после второго, долгого звонка. Брендон быстро поднялся на третий этаж. Трини стояла в дверях, смотрела холодно, выжидающе. Ему показалось, она не сильно удивлена его внезапным визитом.

Выглядела Трини неплохо, но что-то новое, едва уловимое сквозило во взгляде. Ожесточение? Отчаяние?..

По дороге сюда Брендон не продумывал разговор в деталях, он старался настроиться психологически. Если в суде бурные, эмоциональные речи неизменно приносили ему успех, то сейчас, наоборот, требовались спокойствие и выдержка.

«Главное — не давать воли чувствам!» — повторял он себе.

О’Брайан слегка поклонился миссис Дадли, она жестом пригласила его войти.

Он сразу отметил, что квартира имеет очень стандартный, даже казенный вид. Но в гостиной, куда провела гостя Трини, внимание его тут же привлекли три полотна, развешенные в шахматном порядке на левой от окна стене.

Простые сельские пейзажи. Не очень большого формата, без обрамления. Но каким теплом веяло от них! Какие яркие, сочные краски, сколько света! Даже в той маленькой, висевшей ниже двух других и изображавшей осеннее ненастье картине. Разглядывая пейзажи, Брендон ощутил радость и умиротворение, невольная улыбка тронула его губы.

— Это Вика, — бросила Трини.

— Ваш муж собирал картины? — спросил Брендон, переводя взгляд.

— Сам нарисовал.

— Совсем неплохо. Кажется, они написаны маслом?

Трини пожала плечами:

— Развлекался в юности.