Книга Лебединая песня. Любовь покоится в крови - Эдмунд Криспин

Дождь лил как из ведра. Миновала целая вечность, прежде чем они добрались до края леса. Винни-Пух, пыхтя и отдуваясь, тащился вслед за ними. Скорее бы уж все закончилось, подумал Фен. Лучше так, чем бессмысленные и жалкие попытки уйти от неизбежного.

Очевидно, его желание было услышано. Ударивший из леса свет заставил их застыть на месте. Профессор прикинул расстояние и сообразил, что если броситься в ту сторону, его убьют раньше, чем он добежит до середины. Фонарик держали твердо и спокойно: луч света не дрожал и не плясал, а бил ровно и прямо, выхватывая из темноты нагромождения причудливых теней. Самого человека Фен не видел, лишь смутную фигуру, сжимавшую в руке блестящий черный револьвер.

Он подавил желание метнуться между лучом и Брэндой и заслонить ее от выстрела. Это было бесполезно: одна пуля для него, другая для нее, и все. Брэнда подняла голову: странно спокойная, почти безмятежная, как ребенок.

— Не бойся, — прошептал Фен.

Он не принял во внимание только одно — Винни-Пуха и его приступы человекоубийства. Судя по всему, труды и волнения этого вечера оказали на пса губительное действие: он вскочил и застыл в боевой стойке, злобно рыча и роняя из пасти пену. Шерсть на хребте встала дыбом, как иглы дикобраза. Винни-Пух весь кипел от ярости. В следующее мгновение он сорвался с места и бросился на свет.

Электрический луч дрогнул, пытаясь уследить за его движением, и прогремел выстрел. Фен увидел, как пес дернулся от удара пули. Для любой другой собаки — тем более для собаки в таком почтенном возрасте — этого было бы достаточно. Для любой другой, но не для Винни-Пуха. Казалось, в этот момент он сумел выйти за свои физические пределы. Пес помчался дальше, лишь немного снизив скорость. Человек снова выстрелил, но промахнулся. Еще через мгновение Винни-Пух с леденящим душу рыком вцепился в него.

Фонарик упал и покатился по земле, наполнив лес фантастическими силуэтами. Почти оглохнув от грохота, Фен увидел, как из пятна мрака метнулась чья-то тень. Он кинулся ему наперерез, и их тела столкнулись. Фен наугад махнул кулаком, ахнув от боли, когда костяшки его пальцев врезались в тяжелый револьвер. Оружие отскочило вниз, ударив его по колену. Незнакомец отпрянул куда-то в сторону и исчез.

Фен не стал преследовать его. Он поднял револьвер, подобрал фонарик и вернулся к Брэнде, которая сидела на земле. Она смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.

— Это его немного остудит, — спокойно заметил Фен. — У него нет другого револьвера и фонарика, так что он уйдет и оставит нас в покое. Все закончилось, моя дорогая.

По ее щеке скатилась слеза. Минуту или две они слышали отдаленный лай Винни-Пуха. Потом он затих, и в Мелтон-Чарте воцарилась тишина.

Но где-то там, в темноте, Винни-Пух лежал под деревом, жмуря померкшие глаза и уткнувшись носом в мокрую траву. Приятные запахи лесной дичи и зверья слабели по мере того, как жизнь покидала его. Он сражался как герой и победил, но теперь все было кончено. Пес лежал спокойно, не скуля, только тихо урча себе под нос. Так, без гнева, примиренный с собой и с этим миром, он встречал свою смерть.

Через полчаса лес наполнился огнями. Рядом со Стэггом и Элспет шли бородатый доктор и два санитара. Фену показалось, что никогда в жизни он не видел такого прекрасного, сладостного света.

Глава 14

Герой уходит, за ним остальные

Доктор с невозмутимым видом вышел из спальни Брэнды. Он пожал руки Стэггу и Фену, которые ждали его за дверью в узком коридоре, застеленном зеленым ковром.

— Можете с ней поговорить, — произнес он. — То, через что ей пришлось пройти, могло убить любого человека, но, судя по ее аппетиту, опасность ей больше не грозит. В любом случае я отправляюсь домой.

— Как ее колено? — спросил Фен.

Без пиджака и галстука, с всклокоченными волосами, он напоминал безработного.

— С коленом все в порядке. Горло немного поболит: не будь она так голодна, у нее возникли бы проблемы с глотанием. Субконъюктивальное кровоизлияние. Но через неделю-другую все пройдет. Это была работа дилетанта.

— Повезло, — пробормотал Фен.

Доктор на прощание махнул им рукой и исчез.

Они вошли в спальню. Это была небольшая комната в пастельных тонах. В миниатюрном камине горел огонь, а на окнах висели голубые шторы, за которыми шумел проливной дождь. На стене над каминной полкой на них таращила глаза детская сумка в форме панды. Изящный туалетный столик в стиле Людовика XVI (Фен с удивлением отметил, что это подлинник) являл взору такое количество косметики, что ее свободно хватило бы на нужды нескольких взрослых дам. Обшарпанная подставка в виде деревянной утки — еще один трогательный сувенир из детства — предлагала гостям три яркие книжки: «Поэзию Шелли», «Искусство верховой езды» и потрепанный роман Чейни. В воздухе едва уловимо пахло цветочными духами; их аромат заставил Стэгга сдвинуть брови, чье пуританское воспитание связывало любые благовония с картинами разгульной жизни. Молодая сиделка в белом платье суетливо сновала по комнате, приводя ее в порядок. Здесь же находились Элспет и родители Брэнды. Сама Брэнда в блестящем черном пеньюаре и желтой ночной кофте сидела в кровати, опершись на взбитые подушки, и с большим аппетитом поедала свинину с зеленым горошком.

Профессор с облегчением заметил, что буря эмоций, вызванная их недавним драматичным возвращением домой, утихла. А тогда в доме рыдали все: Брэнда, мать Брэнды, Элспет, женская прислуга, — только отец Брэнды не плакал и возбужденно пожимал руку каждому, кто попадался на глаза. Фену сразу предложили теплый халат, кресло у камина, сушилку для волос и бренди; но он принял только последнее, отказавшись от других даров с видом закаленного в боях спартанца. Однако теперь кризис явно миновал, и в спальне снова воцарилась атмосфера мира и покоя.

— Ммм, — промычала Брэнда с набитым ртом. — Садитесь, профессор Фен. Вы не голодны?

— Нисколечко.

Он говорил правду, хотя не успел поесть. Глядя на Брэнду, Фен наслаждался живостью и беспечностью цветущей юности. Сам он до сих пор не оправился от шока. Не так уж часто человеку случается оказаться на волосок от смерти, а потом живым и невредимым вернуться в прежний мир, чувствуя себя немного глупо и не в своей тарелке, словно по ошибке занял место, которое предназначалось не тебе. Но Брэнда выглядела великолепно. После еды она слегка раскраснелась и пребывала в игривом настроении.

Мистер Бойс, невысокий, лысый, преуспевающего вида мужчина средних лет, в десятый раз пожал руку Фену.

— Я навечно у вас в долгу, сэр, — заявил он. — Брэнда рассказала мне все.

— Вы должны благодарить Винни-Пуха, — возразил профессор. — Как, впрочем, и я. Если бы не он, нас бы сейчас здесь не было… Брэнда, я смотрю, вы уже пришли в себя.

— Да, только проклятое горло, — неосторожно ответила Брэнда и, увидев вытянувшиеся лица родителей, густо покраснела. — Но в остальном, — быстро добавила она, — я цвету как роза мая. — Фен улыбнулся, поняв, что мисс Пэрри подразумевала под «стилем Брэнды». — Большое вам спасибо, профессор Фен. Мама, ты принесла галстук?