Книга Махагон - Евграф Декю Ророк

– Нет, ты куда? – закричал Ешхал, попытавшись остановить её. – Твоя кожа расплавится на солнце!

Выбежав следом за ней из пещеры, резко отпрыгнул от обжигающих лучей. Она остановилась, с любопытством наблюдая за происходящим. Лучи солнца не опаляли её кожу. Она спокойно стояла, с интересом наблюдая, почему он не гонится, и почему его кожа при попадании лучей зашипела, покрываясь волдырями.

Ешхалу было не привыкать, волдыри проходили быстро. Шрамы всегда оставались, напоминая о себе, что день – это угроза.

Устав от безмолвного наблюдения, Ешхал вернулся в пещеру, лёг и от изнурения заснул. Через некоторое время он почувствовал, что его толкают. Поднялся. В этот раз она была не одна.

– Шэрйк шыда Халихар! – сказал второй стоящий с ней.

– Шэрйк шыда Ешхал, ты понимаешь мою речь? – произнёс Ешхал на руссвеязе, людском языке.

– Да… я понимаю тебя брат, зачем ты забрался в дом Суоще? Разбудил её и напугал?

– Прости брат, я не знал! Я впервые вижу отличающихся от себя аннури.

– Ты прощён Ешхал, покинь пещеру.

– Я не могу, ибо солнце обожжёт мою кожу. Брат, я уйду, как только наступит ночь и солнце уйдёт с зенита.

– Хорошо! – переводя и отвечая на вопросы Суоще, Халихар задал свой вопрос. – Но, почему твоя кожа горит? Нам не знакомо это. Суоще рассказала мне, что видела, как твоя кожа, покрывалась волдырями.

– Там, откуда я родом, у всех аннури кожа вздувается от солнца, – сказал Ешхал, приподняв ошпаренную руку.

– Ладно брат, я вижу ты измучен! Суоще позволит тебе остаться на этот день. А после, мы найдём тебе новое жилье, отдыхай. Ничего не бойся!

– Аннури, ничего не бояться!

– Слова, истинного воина! – сказал Халихар выходя. Его образ растворился в лучах солнца.

Суоще осталась вместе с ним в пещере, обрабатывая его ожоги. Ешхал уснул, не чувствуя боли. Покой, зыбкий как белый песок, желанная тьма в его сознании и окутавшая хрупкое тело прохлада, дарящая то немногое, обретённое ныне, умеряла лишь в этот недолговечный миг.

* * *

Отряд рыцарей Махагона, во главе с магистром, пробирался сквозь редкие деревья и опавшую листву. Рядом с Гемионом шёл Пракс в доспехах, которые смотрелись на нём как влитые. Размеренному шагу сосредоточенных на задании воинов, среди шорохов леса, сопутствовал лишь скрип осторожных и в тоже время многочисленных сапог.

Хитрость, к которой так часто прибегает воин, чтобы победить, не всегда может увенчаться успехом. Это же черта, приобретается впоследствии больших усилий и недюжинного труда. Подлинное искусство – воспользоваться моментом, когда всё складывается, как нельзя лучше.

После внезапного недолгого перерыва, баллисты возобновили огонь, обрушивая на врага, на крепость сотни камней. Люди, находящиеся по их несчастью в крепости, должны были быть загнаны в своё жилье, скрываясь от того, что обрушивалось на крыши. Пробивая стены, снаряды били окна, раскалывали кирпичи. Осколки прочих громко падали по кровле.

Дойдя до ложбины, искомого места, Гемион присел, руками убирая с земли запорошённую листву. Деревянные тяжёлые дверцы под сильным усилием рыцарей распахнулись. Тёмный, уходящий в недра земли покатый тоннель, в который поочерёдно, после магистра, стали заходить рыцари, тянул мглой заманивая всех в свои глубины.

Лучистый свет, подающий с выхода, остался позади. Гемион разжёг факел, освещая бездонную тьму впереди. Тоннель, то сужался, вынуждая идти боком, то обязывал опускаться и ползти. Укрепления почти рассохлись, давая понять, что этим лазом почти не пользовались. Об обрушении, которое нередко бывало в этом тоннеле говорил сам факт того, что на головы пробирающихся падала рыхлая земля, осыпаясь от шума на поверхности.

Достигнув тупика, Гемион осветил лестницу ведущую наверх. Поднявшись попытался открыть, не вышло. Дверь была чем-то заложена. Передав свой факел вниз, Гемион достал из ножен свой меч. Просунув лезвие сквозь щель, через которую бил свет, надавил всем весом. Используя свой бастард как рычаг, приоткрыл. С большим усилием подтянувшись, пролез внутрь небольшого помещения служащего складом. В мирные времена здесь, наверное, хранили рис и пшено. Сейчас же кроме редких голодных крыс, которых ещё не успели поймать и съесть, не было ничего.

Вернув свой меч в ножны, Гемион полностью освободил вход, помогая выбраться из лаза Праксу и остальным рыцарям. Всё это проходило в полной тишине и безмолвии. Даже редкий шелест доспех был приглушённым, от того эта ситуация наполняла всех сосредоточием.

Подойдя к воротам склада, Пракс посмотрел в щель. Охраняя вход, на страже стояли несколько вражеских рыцарей. Спины наёмников заслоняли вид происходящего снаружи.

Как только основной отряд выбрался, плотно заполонив объёмное помещение, рыцари замерли, вслушиваясь и ожидая. Шум от града снарядов, что били сейчас по стенам крепости, заполонял собой всё вокруг. Отрикошетивший камень звонко ударил по крыше этого склада. Один из вражеских рыцарей переместился, давая Праксу возможность увидеть отчаянье осаждённых.

– Людей почти нет, много трупов! – проговорил шёпотом граф.

Раненые, не найдя пристанища или попросту не успев укрыться, умирали, брошенные и никому не нужные, на пустых улицах крепости Гаморы. – У них просто не было шанса. Видимо ещё не успели сжечь, – подумал Пракс. – Баллисты бьют почти без перерыва. Кто в здравом уме, пожертвует своей шкурой ради мертвецов.

Вдруг, как гром сквозь ясное небо, наступила все поглощающая тишина. Баллисты перестали бить. Более полусотни рыцарей в хранилище, как в одночасье оголили свои мечи. Остальные воины ордена в ожидании до сих пор томились в тоннели, предвидя скорое противостояние.

Гемион, достав свой бастард, приблизившись к двери, ударил со всей силы по воротам ногой. От сильного удара они с треском отворились.

– Вперёд, за Махагон! – закричал Гемион, предваряя битву.

Рыцари высыпались из склада, наполняя чёрными доспехами улицы. Двое охранявших склад не успели даже осознать, что это было. Один из наёмников сорвался, побежав за здание. Редкое сопротивление вражеских воинов отражалось без особого труда. На улицу из башен выскочили защитники Гаморы, пытаясь взять в окружение рыцарей ордена. Прятавшиеся в домах наёмники, забирались на крыши высоких и низких строений. Ведя точный огонь, они сменяли друг друга, перезаряжая свои самострелы. Роем летели арбалетные стрелы в рыцарей закрывающихся щитами.

Звон колокола на башне возвестил всю крепость о том, что враг внутри. В то же время махагонцев становилось всё больше. Новые отряды ордена пробирались через тоннель, пополняя свежей кровью жертвенник сечи.

Гемион забравшись с разбега на телегу повиснув на крае крыши, подтянулся, поднявшись на неё и орудуя своим мечом, стал рубить направо и налево. Лезвие бастарда окроплялось кровью наёмников.

Когда один из них навёл свой арбалет на Гемиона, он, вместо того чтобы выстрелить, опустил голову, увидев алое остриё, пробившее ему грудь. Пракс вовремя придя на помощь, отражал атаки, сбивая стрелы, летящие с другой крыши.