Книга Сожаления Рози Медоуз - Кэтрин Эллиотт

Воркующая парочка искусно подталкивала меня к коридору на втором этаже, обступив с обеих сторон.

– Как печально, что его отца нет радом и, по-моему, мама умерла, когда он был еще крошкой, так что, естественно, присутствуют различные поведенческие проблемы. Но если бы вы могли объяснить, что в Стоубридж-Хаус приветствуется – нет, скорее, требуется вести себя цивилизованно, мы были бы очень благодарны.

Они, запыхавшись, остановились и распахнули дверь. За дверью, в дальнем конце пустой общей комнаты, на кровати, застеленной одеялом с героями мультика «История игрушек», с плюшевым мишкой на подушке, сидел маленький бледный мальчик. Его колени в серых фланелевых шортах побелели и покрылись гусиной кожей; губы были крепко сжаты.

– Тоби! – Я подбежала к нему и крепко обняла. – Что случилось, дорогой? – прошептала я, присаживаясь радом и прижимая его ближе.

– Он взял мои фотографии, – пролепетал Тоби, крепясь, чтобы не заплакать. – Назвал меня слабаком, потому что я поставил фотографии у кровати, и разбросал их по комнате. Смотри… – Он крепко зажал в руке фотографии Китти. Одна из них была помята.

Я взглянула на директора и его жену, нависших надо мной. Они улыбались, но глаза их были угрюмы.

– Это его мать, – объяснила я.

– Я так и понял, – промурлыкал директор. – Но мальчишки – это мальчишки; уверен, это была всего лишь злая шутка. С фотографиями ничего не случилось, но, к несчастью, – он издал притворный смешок, – у меня в лазарете десятилетний мальчик с сотрясением, а его встревоженные родители мчатся сюда по М5, и, благодаря чудесам современной технологии и мобильной телекоммуникации, они уже выразили свое недовольство и угрожают увезти сына из школы! – Сладкоголосая манера его подвела, и последнее слово он прогавкал, как ротвейлер.

– Рози, я здесь не останусь, – пробормотал Тоби. – Возьми меня с собой, прошу. Я этого не вынесу, пожалуйста!

– Тихо, тихо, малыш. – Миссис Арчер торопливо села на кровать рядом с ним, видимо, почувствовав, что еще один выгодный клиент ускользает у нее из рук – Мы не такие уж страшные, правда! – Она собралась было обнять его, но он с такой силой отдернулся, что она убрала руку.

Она взглянула на меня поверх Тоби, будто он глухой или ненормальный, и промурлыкала:

– Это совершенно естественно, мисс Гарфилд, прошу вас, не беспокойтесь. Мальчикам требуется несколько недель, чтобы привыкнуть, а с таким бурным темпераментом и несчастным прошлым, как в его случае… – Она многозначительно кивнула на Тоби.

– Он не «случай», – пробормотала я. – Можно воспользоваться телефоном? Я хотела бы позвонить его отцу.

– Разумеется, разумеется!

При упоминании Джосса они опять принялись ластиться и раболепно извиваться, и, кланяясь и шаркая ногами, выпроводили меня из комнаты. Несмотря на их притворство, я увидела, как они обменялись многозначительными взглядами. Я подошла к двери и оглянулась на Тоби, который сидел на кровати.

– Я мигом, – пообещала я.

Он кивнул, глядя на меня испуганными глазами. Меня проводили вниз по лестнице, в кабинет. Сев за огромный стол с кожаной столешницей, я потянулась к телефону и замерла. Любопытная парочка так и стояла в дверях. Я кашлянула.

– Не могли бы вы оставить меня одну на минуту?

– Конечно, конечно!

Я заглянула в записную книжку и с упавшим сердцем набрала номер отеля в Италии. Я была почти уверена, что его там не окажется: наверняка он в галерее. Я всего лишь выполняю какие-то действия, чтобы потянуть время и сообразить, что делать дальше. К моему удивлению, трубку взяла Аннабел.

– О! О, я не думала… ммм, Аннабел, это Рози.

– Рози. – Она медленно проговорила мое имя, будто обдумывала, размышляла, что бы со мной сделать, и наконец решила скомкать меня в шарик и швырнуть через комнату.

– Джосс дома?

– Нет. Нет, его здесь нет, Рози.

Я уже чувствовала, как она садится, скрещивает ножки в блестящих чулочках и готовится поделиться со мной своей мудростью, так что поскорее выпалила: – Аннабел, я звоню из-за Тоби. Боюсь, он попал в беду.

– Что на этот раз? И вообще, при чем здесь вы? Где Марта?

– Она пошла… за покупками, но дело в том…

Я торопливо и горячо принялась просить за Тоби. Я закончила мольбы и клянусь, услышала, как она затягивается сигаретой.

– И что вы от меня хотите, я же за сотни миль от вас? Думаете, я смогу отсюда надрать ему задницу?

– Нет, просто… он умоляет, чтобы я забрала его из школы. Говорит, что не сможет этого вынести, и, если честно, – я понизила голос, – я его понимаю. Директор безучастный, как рыбина, и думаю, над Тоби здесь издеваются. Это недопустимо и в обычной школе, а уж в интернате, где он вдали от дома…

– О, Рози, не говорите глупостей, у него всего лишь трудности на первых порах, так всегда бывает! Проблемы обязательно должны были возникнуть, тем более на первой неделе. Вы же не надеетесь, что Джосс заберет его из-за какой-то дурацкой маленькой драки? Это чудесная школа, я сама ее выбрала, и директор – очаровательный мужчина, большой поклонник моих книг, кстати, и так рад угодить. Нет, Рози, об этом не может быть и речи. Мы так старались, чтобы Тоби попал в эту школу, это очень серьезное заведение – поймите, Тоби умом не блещет. Они дают отличную спортивную подготовку, и многие выпускники попадают в Итон. Да он просто не понимает, как ему повезло: некоторые родители убить готовы, лишь бы их дети попали в Стоубридж-Хаус. Проблема в том, что мальчишка избалован, и немного дисциплины – именно то, что ему нужно. Это послужит ему на пользу: он поймет, что нельзя так просто мозжить головы другим детям! Господи, да я просто в ужасе. Бедный маленький ребенок! Передайте мои искренние извинения Джерри и Симоне: какое расстройство, что им приходится переживать подобное в первую же учебную неделю!

– Я бы не назвала его бедным маленьким ребенком: скорее, здоровенным задирой, который заслужил хороший удар по черепу. Он минимум на два года старше Тоби! Я могу понять, что мальчикам всегда бывает грустно в начале семестра, но не думаю, что Тоби вообще когда-либо будет счастлив в этом месте. Он только сильнее замкнется в своей раковинке, еще глубже, чем дома. Ему не хватит эмоциональных ресурсов, чтобы выжить в такой школе, он…

– Рози, да как вы смеете! Как вы смеете говорить со мной об эмоциональном состоянии Тоби и указывать, что для него хорошо, а что плохо? Это не ваше собачье дело. – Последовала тишина. – Он остается в интернате, и точка.

– Понятно, – прохрипела я. – Извините.

– Вам следует извиниться! И пусть Марта позвонит мне немедленно, как только вернется. До свидания. – И она повесила трубку.

Какое-то время я остолбенело смотрела на промокашку на столе. Потом встала и сообщила директору и его жене, которые поджидали в холле, о том, что им и так было известно. Их глаза сияли уверенностью, на лицах читалось самодовольство. И я даже не стала ничего говорить. Просто попросила: