Книга Гонка - Клайв Касслер

— Ты многих бросил умирать в одиночестве.

— Что, если я скажу тебе, чего ты не знаешь о Марко Селере?

Белл сказал:

— Марко Селер объявился в Юме три дня назад, живой и здоровый. Ты сбежал от единственного убийства, которое не совершал.

Фрост приподнялся на локте и ответил:

— Я знаю.

Заинтересованный Белл склонился к умирающему, не сводя взгляда с его рук: он ожидал, что увидит спрятанный в тлеющей одежде нож или пистолет.

— Откуда?

— Шесть недель назад Марко Селер объявился в Белмонт-парке.

— Мне Селер сказал, что шесть недель назад был в Канаде.

— Он был в самой гуще гонки, — прохрипел Фрост. — Расхаживал по полю, словно оно ему принадлежит. Вы, проклятые ван дорны, не узнали его.

— Платов! — воскликнул Белл. — Конечно!

Марко Селер и был саботажником, хотя доказать это в суде будет почти невозможно.

— Поздновато, мистер детектив, — усмехнулся Фрост.

— Как ты его увидел?

— Он заметил меня, когда я пытался подобраться к машине Джозефины. Подошел ко мне и предложил сделку.

— Я бы полагал, что ты убьешь его, как только заметишь.

— Знаешь обрезы, которые итальянцы называют lupa? Он целился из такого мне в голову. И оба курка были взведены.

— Что за сделка?

— Передать тебе подарок от маленького Уолли? — насмешливо спросил Фрост. — Сведения, которые ты сможешь использовать против Селера? Думаешь, если я сделаю тебе одолжение, ко мне лучше отнесутся в аду?

— Лучшей возможности у тебя все равно не будет. Что за сделка?

— Если я не убью Джозефину до того, как она выиграет гонку, он поможет мне спрятаться в таком месте, где я в роскоши буду жить до конца своих дней.

— И где же этот рай? — скептически спросил Белл.

— Северная Африка. Ливия. Турецкая колония в Африке, которую захватит Италия. Он сказал, что там мы будем в безопасности, как дома, и жить по-королевски.

— Похоже на болтовню мошенника.

— Нет. Селер дело знает. Я там был и видел все собственными глазами. Оттоманская империя — турки — очень слабы, а Италия бедна и перенаселена, ей ужасно хочется отобрать колонии. Селер мечтал сделаться золотоволосым героем, поставить итальянской армии боевые воздушные машины. Когда Италия с его аэропланами, оснащенными пулеметами, и с его бомбардировщиками разобьет Турцию, он станет национальным героем. Но он знает, что ему нужно доказать свои способности. Его машины будут покупать, только если Джозефина выиграет гонку.

— Почему же вы с ним не столковались?

Обожженное лицо Фроста перекосилось от гнева.

— Я же говорил, я не болван. Если он закрепится в Северной Африке так, что сможет защитить меня, он получит ключ от моей камеры. Я бы охотнее вернулся в сиротский приют.

— Почему же он не снес тебе голову из lupa?

— Селер как жонглер, который бросает в воздух сразу много шаров. Он рассчитывал, что ты ее защитишь, и надеялся, что я передумаю — и убью Уайтвея, когда придет время.

— А когда придет время?

— Свадьба. Он знал, что Уайтвей ухаживает за Джозефиной. Марко рассчитывал, что я так взбеленюсь, что убью Уайтвея. Тогда Джозефина унаследует все его деньги и выйдет за него. А если я потом убью и ее, он получит все.

Единственным глазом Фрост уставился в глаза Белла.

— Все это начал Марко. Это он вскружил ей голову. И я решил, что, если все шары жонглера вдруг упадут на него, это и будет для меня лучшей местью.

— Еще одна причина убить ее? — спросил Белл.

— Марко знал, что биплан Стивенса не долетит. Ему нужна была Джозефина, чтобы доказать — ее машину можно использовать в бою.

Белл покачал головой.

— Она хочет только летать.

— Я дал ей такую возможность, а она обратила ее против меня. Она заслуживает смерти, — прошептал Фрост.

— Ты умираешь с ненавистью на устах.

Исаак Белл испытал огромное облегчение, увидев сидящего под дождем Уолта. Техасец держался за голову.

— У меня в котелке словно играет Джон Филип Суза[26]на своей каллиопе.

Белл помог ему сесть в «роллс-ройс» и отвез к эстакаде; на каждом ухабе Уолт чертыхался. Механики починили шасси «Орла». Удобно устроив Уолта в поезде, Белл поднялся в воздух и полетел во Фресно, на последний ночлег перед Сан-Франциско. Желтая машина Джозефины и красная Джо Мадда были привязаны на грязном поле в пятидесяти ярдах друг от друга. Джо Мадд, опираясь на костыли, шутил с механиками, трудившимися над его шасси.

— Жесткая посадка? — спросил Белл.

Мадд пожал плечами.

— Всего лишь подвернул ногу. Машина в порядке. В основном.

— Где Джозефина?

— Они с Уайтвеем в ярмарочной гостинице. На вашем месте я бы держался подальше.

— А что случилось?

— Буря.

Белл подозвал механиков-детективов Джозефины, которые подавали инструменты Марко Селеру; тот качал головой, осматривая ее мотор.

— Не спускайте глаз с Селера. И не подпускайте его к машине Джо Мадда.

— А если он сбежит? — спросил Дэшвуд.

— Не сбежит. Марко никуда не денется, пока у Джозефины есть возможность выиграть гонку.

Белл пошел в гостиницу. Уайтвей снял весь второй этаж двухэтажного здания. Услышав, как орет издатель, Белл стал подниматься быстрее. Громко постучав, он вошел. Уайтвей стоял над Джозефиной, которая свернулась клубком в кресле и смотрела на ковер.

Уайтвей увидел Белла и, вместо того чтобы спросить, что с Фростом, закричал:

— Приведите ее в чувство. Может, к вам она прислушается.

— В чем дело?

— Моя жена отказывается заканчивать гонку.

— Почему?

— Мне она не говорит. Может, вам скажет. Где мой поезд?

Только что подошел.

— Я встречу окончание гонки в Сан-Франциско.

— Где Марион?

— Уехала вперед со своими камерами, — ответил Уайтвей. Он перешел на хриплый театральный шепот, который Джозефина могла бы услышать и из соседнего округа, и взмолился: — Попробуйте вернуть ей разум — она отказывается от шанса всей жизни.

Белл молча кивнул.

Выходя, Уайтвей словно впервые увидел Белла.