Книга Гонка - Клайв Касслер

Белл выбрал для нападения маршрут по узкому сухому руслу мимо зарослей. Он слез с уступа, чтобы оставаться невидимым, и начал спуск.

Свинцовую арку неба вдруг прошила рваная молния.

В пыль ударили капли дождя.

Снова налетел ветер, вначале горячий, потом холодный, взъерошил ветки колючего кустарника чапараля.

Внезапно Белл потерял равновесие. Он споткнулся о камень, и тот с шумом покатился вниз.

Прогремел выстрел, пуля подняла пыль в пятнадцати футах под ним. Белл мгновенно схватил другой камень и бросил вправо. Камень с грохотом упал и вызвал новый выстрел. Пусть Фрост гадает, какой камень сдвинут с места случайно, а какой брошен намеренно. Белл снова начал спускаться. Он почти точно угадал место, откуда стрелял Фрост. Тот засел в зарослях, которые теперь были менее чем в трехстах ярдах под Беллом. Но Фрост уже знал, куда смотреть.

Фрост начал действовать внезапно: выскочил из густых зарослей и побежал к углублению, которое показалось Беллу входом в небольшой каньон. Том Криггз не ошибся — Фрост прихрамывал, но все равно бежал удивительно быстро для такого крупного человека. Белл выстрелил в него и промахнулся. Вставил в «Винчестер» новый патрон и выпрямился, чтобы сделать вторую попытку, ведя стволом за бегущим и рассчитывая погрешность на ветер для разделявшего их расстояния в двести ярдов. Прогремел ружейный выстрел.

Фрост высоко вскинул руки, уронив «Марлин». Расстояние было слишком велико, чтобы услышать крик, но Белл подумал, что тяжело ранил его, а потом увидел, что Фрост, подобрав с земли упавшее ружье, исчезает в каньоне.

Исаак Белл побежал вниз по склону, перемахивая с кочки на кочку, огибая кусты и прыгая через камни. Он споткнулся, упал, перекувырнулся, не выпустив «Винчестер», снова вскочил и побежал дальше.

Движение у входа в каньон он скорее почувствовал, чем увидел. И нырнул на землю. Пистолетная пуля просвистела там, где он только что был. Он прижал «Винчестер» к груди, перекатился и, вскочив в этот раз, тотчас начал стрелять, посылая в затвор патрон за патроном, обрушивая смертоносный поток туда, где укрылся Фрост.

Фрост почему-то не стрелял из своего «Марлина». Белл считал, что повредил оружие тем выстрелом, который заставил его отлететь в сторону; в таком случае Фрост был безоружен. Исаак ворвался в ущелье, которое было не шире обычного сельского дома, но как будто уходило глубоко в склон холма. Вход в углубление густо зарос кустами. Белл продирался сквозь колючий чапараль. Прогремели пистолетные выстрелы, выдав позицию Фроста; тот, пригнувшись, палил из короткоствольного автоматического револьвера «Уэбли-Фосбери», из которого едва не застрелил Арчи Эббота. Но для такого оружия расстояние было слишком велико. Пули летели куда попало, обрывая куски коры от стволов.

Белл попробовал выстрелить в ответ. В «Винчестере» не оказалось патронов.

Фрост бросился на него, как бык, ломая кусты; к тому времени как он вырвался из чащи, он вдвое сократил расстояние и взвел курок своего револьвера. Белл впервые увидел Фроста вблизи. Один глаз затек, глазница обожжена: это выстрел из «Ремингтона» Белла в чикагском арсенале швырнул ему в лицо каменные осколки. Ухо, в которое попал Белл, рваное. Челюсть изувечена — ее сломал Арчи. Но здоровый глаз горел жарко, как пламя над лужей бензина, и мчался Фрост неудержимо, как локомотив.

Белл опустился на колено, достал из-за голенища метательный нож и с силой бросил. Лезвие вошло между костями предплечья Фроста, и смертоносный «Уэбли-Фосбери» выпал из онемевших пальцев. Но он еще не успел коснуться земли, а Фрост левой рукой уже достал карманный пистолет.

Белл поднял «браунинг» и дважды выстрелил. Их выстрелы прозвучали одновременно. Жилет Фроста отразил обе пули Исаака. Одна из пуль Фроста пролетела возле щеки Белла, вторая попала в рукав. Пистолет Фроста заело, и он достал «браунинг», гораздо более опасное оружие. Белл бежал прямо на него; выстрелом он выбил «браунинг» из руки Фроста. Фрост ударил Белла слева, с разворота, обрызгав его кровью из раненого предплечья.

Белл отчасти погасил удар плечом. Но столкновение с этим гигантом сотрясло все его тело и бросило Белла на колени. Перед глазами вспыхнули белые круги. Руки словно налились свинцом. Белл почувствовал приближение второго удара, увернулся и ударил сам, целясь в сломанную Арчи челюсть.

Его крепко сжатый кулак попал в цель; удар сотряс гиганта и у того вырвался вскрик боли. Но Фрост развернулся и ответил ударом, который швырнул детектива на землю. Фрост подобрал свое неисправное ружье и замахнулся им, как длинной стальной дубиной. Белл выхватил из шляпы «дерринджер».

— Брось! — сказал он. — Ты мертвец.

Фрост замахнулся ружьем.

Белл нажал на курок.

Вспышка света и взрыв в пятьдесят раз громче пистолетного выстрела выбил ружье из рук Фроста; вращаясь, оно поднялось на сорок футов. Фрост упал. Белл в шести футах от него остался на ногах, в ушах у него звенело; он удивленно смотрел на поверженного противника. В воздухе запахло горелой плотью. Лицо Фроста почернело, борода обгорела, рубашка и брюки дымились, подошвы с обуви срезало.

В глаза Фроста вернулась жизнь. Он со свистом втягивал воздух сквозь обожженные губы. Но голос его по-прежнему звучал сильно, хрипло и презрительно.

— Не ты меня скрутил. Это молния ударила в ружье.

— Тебя скрутил я, — ответил Белл. — Просто молния добралась до тебя раньше.

Фрост хрипло рассмеялся.

— Поэтому ван дорны никогда не сдаются? Боги погоды на вашей стороне?

Исаак Белл торжествующе смотрел на умирающего преступника.

— Мне не нужны боги погоды, — тихо сказал он. — На моей стороне Уолли Лафлин.

— Что за дьявол? Кто такой Уолли Лафлин?

— Мальчишка-газетчик. Когда ты взорвал газетный склад на Дирборн-стрит, ты убил его и двух его друзей.

— Газетчик?.. Ну да, помню. — Он содрогнулся от боли и заставил себя сказать: — Узнаю его в аду. Сколько ему было?

— Двенадцать.

— Двенадцать? — Фрост лег. Голос его слабел. — Двенадцать лет — это был мой великий год. Я был коротышкой, и мной помыкал кто ни попадя. Но вдруг я начал расти, я рос и рос, и все пошло по-моему. Я впервые победил в драке. Сколотил свою первую банду. Убил первого человека — ему было двадцать, и он был взрослый.

Обгорелые губы Фроста искривились в отвратительной пародии на улыбку.

— Бедный маленький Уолли, — саркастически пробормотал он. — Кто же знал, что от этого ублюдка будет столько неприятностей?

— Он оставил по себе память, — сказал Исаак Белл.

— Как?

— У него была добрая душа.

Белл встал и поднял оружие.

Гарри Фрост позвал его. В его голосе неожиданно прозвучал страх.

— Ты бросишь меня умирать здесь в одиночестве?