Книга Просто неотразим - Рейчел Гибсон

– Это ваша дочка? – спросил Марк у Джорджины.

– Да.

– А что с вашим глазом? – Лекси отдала Джорджине свою тарелку и зажатой в пальцах клубничиной указала на Марка.

– Игрок «Аваланша» зажал его в угол и хорошенько врезал, – ответил из-за спины Джорджины Джон. Одной рукой он подхватил Лекси и поднял ее вверх. – Не расстраивайся, он это заслужил.

Джорджина посмотрела на Джона. Ей хотелось поговорить с ним насчет Вирджила, однако она понимала, что придется ждать, когда они останутся одни.

– Ему не следовало подгонять Риччи своей клюшкой, – добавил Хью.

Марк беспечно пожал плечами.

– В прошлом году Риччи сломал мне запястье, – сказал он, и разговор перешел на то, кто получил самые серьезные увечья.

Лекси обхватила ладонями голову Джона и повернула к себе его лицо.

– Папа, а ты вчера поранился?

– Я? Нет.

– Папа? – Дмитрий кивнул на Лекси. – Твоя?

– Да – Джон перевел взгляд на товарищей по команде. – Вот эта маленькая непоседа – моя дочка, Лекси Ковальская.

Джорджина ожидала, что он сейчас сообщит всем, что узнал о существовании дочери только недавно, однако Джон не стал этого делать. Он не стал объяснять внезапное появление дочери в его жизни. Он просто поудобнее усадил ее на своей руке как будто это всегда было ее привычным местом.

Дмитрий посмотрел на Джорджину, затем опять на Джона. И вопросительно поднял бровь.

– Да, – подтвердил Джон, предоставив Джорджине гадать насчет темы этого безмолвного разговора.

– Лекси, сколько тебе лет? – спросил Марк.

– Шесть. У меня уже был день рождения, и я сейчас в первом классе. И еще у меня теперь есть щенок, мне его купил папа. Его зовут Понго, но он не очень большой.

В этот момент музыканты взяли несколько аккордов, и все переключили внимание на сцену.

– Добрый вечер! – приветствовал собравшихся солист. – Сейчас Мей и Хью станцуют свой первый танец и приглашают всех гостей присоединиться к ним.

– Папа! – Лекси пыталась перекричать зазвучавшую музыку. – Можно мне торта?

– А мама разрешила?

– Да.

Джон повернулся к Джорджине и проговорил ей в самое ухо:

– Мы идем к банкетному столу. Хочешь с нами?

Джорджина покачала головой. Джон заглянул ей в глаза:

– Никуда не уходи.

Прежде чем она успела что-либо ответить, Джон с Лекси на руках уже отошел от нее.

– Я хочу большой кусок, – заявила Лекси. – Чтобы было много глазури.

– У тебя заболит живот.

– Не заболит.

Джон опустил дочь на пол и потом несколько томительных минут ждал, пока она выберет кусок торта с алой розой. Затем нашел ей вилку и усадил за круглый стол рядом с одной из племянниц Хью. Собираясь присоединиться к Джорджине, он вдруг обнаружил, что она танцует с Дмитрием. Молодой русский всегда нравился Джону. Всегда, но не сегодня. Особенно когда Дмитрий смотрел на нее с таким же вожделением, как на белужью икру.

Джон протолкался через танцующие пары и тяжело опустил руку на плечо Дмитрия. Слов не потребовалось. Дмитрий взглянул на него, пожал плечами и отошел.

– Вряд ли это была хорошая идея, – заметила Джорджина.

– Почему? – Джон прижал ее к себе и почувствовал, как плавно движется под музыку ее соблазнительное тело.

«У тебя будет либо карьера в «Чинуках», либо Джорджина. Иметь и то и другое тебе не удастся». Джон вспомнил предупреждение Вирджила и подумал о женщине, которую сейчас обнимал. Он уже принял решение. Он принял его несколько дней назад в Детройте.

– Уже хотя бы потому, что пригласил меня на танец Дмитрий.

– Я видел, как ты разговаривала с Вирджилом. О чем вы говорили?

– Я сказала ему, что сожалею о случившемся семь лет назад, но он не захотел принять мои извинения. – Джорджина нахмурилась. – Ты сказал, что он переболел, но он все еще переживает.

Джон поднял ее голову за подбородок.

– Не волнуйся за него.

Секунду он всматривался ей в глаза, затем нашел взглядом Вирджила и обнаружил, что тот наблюдает за ними. Джон оглядел зал и увидел, что и Дмитрий, и еще с десяток мужчин пялятся на грудь Джорджины. Тогда он наклонился и поцеловал ее в губы. Он завладел ее ртом и языком, а его рука опустилась со спины на ее ягодицы. Он целовал ее неспешно, долго, властно. Джорджина приникла к нему, и когда он наконец оторвался от нее, она учащенно дышала.

– Чтоб мне провалиться, – прошептала она.

– Так, а теперь расскажи мне о Чарлзе.

Взгляд Джорджины все еще был слегка затуманенным. Страсть, отражавшаяся в ее глазах, напомнила Джону о сбитых простынях и горячем теле.

– Что ты хочешь знать о Чарлзе?

– Лекси сказала мне, что ты подумываешь о том, чтобы выйти за него.

– Я уже отказала ему.

Джон почувствовал огромное облегчение. Он крепко обнял Джорджину и ткнулся носом ей в макушку.

– Сегодня ты выглядишь потрясающе, – сказал он ей на ухо. Отстранив Джорджину от себя, он заглянул ей в глаза и предложил: – А может, поищем укромное местечко, где я мог бы понаслаждаться тобой?

Джон успел заметить в ее глазах искорку интереса, прежде чем Джорджина отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

– Джон Ковальский, ты что, обкололся?

– Сегодня – нет, – рассмеялся Джон. – Послушав Нэнси Рейган, я сказал наркотикам «нет». А ты?

– Тоже нет, естественно, – хмыкнула Джорджина.

Музыка стихла, и через секунду зазвучала более быстрая мелодия.

– А где Лекси? – перекрикивая шум, спросила Джорджина.

Джон оглядел зал и указал Джорджине на стол, за который перед танцами усадил дочь. Лекси сидела, подперев рукой щеку, и покачивалась. Глаза у нее слипались.

– Она вот-вот заснет.

– Я отвезу ее домой.

Джон придержал Джорджину за плечо:

– Я отнесу ее в твою машину.

Джорджина, подумав, согласилась.

Джон на мгновение сжал ее руку и направился к Лекси. Джорджина секунду смотрела ему вслед, а потом пошла искать Мей.

Сегодня Джон казался ей каким-то другим. Он и обнимал ее по-другому, и целовал иначе. Ему словно не хотелось отпускать ее. Джорджина приказала себе не делать из этого никаких выводов, однако в ее душу все же проникла крохотная искорка надежды.

Она забрала свою сумку и попрощалась с Мей и Хью. На улице уже стемнело, и стоянку слабо освещали уличные фонари. Джорджина сразу заметила Джона, который стоял, прислонившись к ее машине. Его белая рубашка ярко выделялась в темноте. Лекси, завернутую в пиджак, он держал на руках и о чем-то негромко разговаривал с ней.