Книга Т-34 - истребитель гархов - Игорь Подгурский

Гхорн узнал скуталов сразу. В таком количестве без огнемета они непобедимы, а огнемета нет, спасибо вражескому снайперу… Год назад Гхорн учуял бы этих тварей за десять километров. Гарх чуть не застонал, представив себя в былом могуществе брони, клыков и несокрушимых мышц. Несмотря на отчаянную злобность, скуталы были отнюдь не глупыми, и ни за что не рискнули бы вот так окружить дракона.

— Стрелять бессмысленно, — твердо произнес Наставник. — Пуль они не боятся. Их можно только сжечь или изрубить на куски.

Наставник посмотрел вниз. Падение с пятидесятиметровой высоты на камни ничем не грозило Гхорну. Раздробленный позвоночник и разбитый череп придут в норму очень быстро. Стоя у края, он видел внизу заросшую зеленью площадку, ту, которая была местом привала при подъеме. Еще ниже, на дне каменистой долины пенился ручей, разгонявшийся перед порогами до умопомрачительной скорости.

— А еще их можно сбросить вниз, — процедил сквозь зубы Эрик Гримм. — Расколются, как пустые орехи.

Доктор уклонился от удара чешуйчатой когтистой руки, и рывком бросил скутала через бедро. Скутал взвыл, улетая вниз с крутого обрыва. Наставник начал маневрировать, вооружившись длинным ножом. Первая победа не радовала опытного бойца. Нападающие мгновенно остыли и стали расчетливее.

Наконечник был уже основательно изрезан и потерял много крови. Он с трудом отбивался от нескольких чешуйчатых, в то время как Рубин еще бодро перемещался, отбивая атаки тесаком.

— Ко мне! Гранаты к бою! — Эрик Гримм пробежал между врагами сложным быстрым зигзагом, и чешуйчатые оказались между ним и обрывом. Наконечник и Рубин тоже исхитрились обойти осторожничающих зеленых и присоединились к командиру. Слишком близко, но делать было нечего. Взрыв шести гранат действительно сбросил пятерых скуталов вниз, но остальных упругая волна швырнула на десантников. Все кончилось в одну минуту. Мелькнула острая локтевая пластина, и голова Рубина покатилась неровным мячиком, подпрыгнула и упала в пропасть.

— Внизу, на скальной площадке, уже есть один арийский череп, — угрюмо констатировал Гхорн, яростно парируя выпады скуталов. — Прямо музей антропологии.

Вторым упал Наконечник. Бритвенные когти распороли его спину и грудь, и он умер, не издав ни звука.

Наставник остался один. Гхорн, возможно, смог бы выжить, бросившись вниз, но Эрик Гримм жить больше не хотел. В его голове вертелись строчки из книги с золотым обрезом, их он знал с детства, и с ними хотел закончить свой земной путь. Гхорн не возражал. Достойная смерть ценилась мужественными воинами — людьми ли, драконами ли… Наставник подорвал оставшиеся у него гранаты. Сердце дракона в человеческом теле было разорвано на мелкие части, и Наставника не стало.

— Ковалев, двигай камень на место, — прожужжал жетон голосом Хасана.

Александр, наблюдавший за ходом событий от каменной россыпи у ручья, легко нажал плечом, и черный трехпудовый камень аккуратно сел в сырое углубление, из которого его незадолго до этих событий вывернула неведомая сила. Небо полыхнуло, и что-то вокруг изменилось, как будто стало на два-три часа позднее. Сверху послышались крики, выстрелы, а затем вниз посыпались чешуйчатые тела. Они шлепались на камни с противным хрустом, оставаясь неподвижно лежать в предзакатных лучах. После недолгой тишины пискнул жетон.

— Все, товарищ капитан, можно подниматься.

— Хорошо, ждите.

Марис и Суворин подхватили Ковалева и вытащили на ровную землю.

— Товарищ капитан, мы там, подальше, вырыли могилу, чтобы похоронить немцев. Этого, без головы, того, с забинтованными руками, ну и то, что осталось от старшего. Он подорвал себя, когда остался один, — доложил Суворин, приложив ладонь к пробковому, в камуфляжной раскраске, шлему.

— Понятно, Ваня. Вольно. А кто стрелял? Ну, в конце?

— Так это… Мы все стреляли, товарищ капитан! Больно страшны эти твари! Глаз не видать, рты на полголовы, сплошь клыки… Ты бы тоже стал стрелять, Степаныч, когда бы эти крокодилы на тебя пошли, даром что их пули не берут.

— Стрелки! Могли же в Хасана попасть!

— Да он бы отбил и пули, командир! Хасан этим деревом размахивал так, что в него бы и дождинка в ливень не попала! — Марис, улыбаясь, поставил ногу на огромное, наспех отесанное бревно. — Он этих голубчиков просто подмел, как веником, — они и пикнуть не успели.

— Ну что, до темноты мы до перекрестка не доберемся. Будем ночевать здесь. — Ковалев озадаченно ощупывал себя и оглядывался.

— Ты что, Степаныч? — спросил Чаликов. — Потерял что?

— Представляешь, уже когда на самый верх забрался, слышу — что-то вниз упало. Думал, камень из-под ноги, а это мой «ТТ». Наверное, ремнем зацепился за выступ, дернулся, вот он и лопнул. Тьфу, черт! Не спускаться же обратно — где его найдешь в таких зарослях да между камней?

— Это точно, — Витька подошел к обрыву и посмотрел вниз. — Жаль, конечно, «ТТ» — знатный пистолет. И бьет отлично, и красивый. Хотя… Лично я предпочитаю «вальтер». С ним в разведке — милое дело. Там все равно стрелять нельзя, только в крайнем случае, так он хоть не торчит и не цепляется за что попало.

— Точно! Мы тебе «вальтер» добудем, Степаныч! А «ТТ» твой уже никто не найдет. Лес да камни не хуже болота, — встрял в разговор Суворин. — Разрешите заняться костром и ужином, товарищ капитан? Марис, здесь недалеко родник. Пойдем, наберем воды! Хасан, хочешь пить?

* * *

— Мы свернули к тому месту, которое я наметил с авиетки. Сначала я туда сбросил десантный мешок с надувными шинами, тросами, креплениями и разборной бамбуковой решеткой, а потом прыгнул туда, куда было нужно мне. Запомнил время и положение тени скалы — вот и все, азимут готов. Спуск к воде там пологий, сухой песочек. Плот устроили в виде палатки, чтобы рыбки добродушные не бросались из воды. Там пираньи такие — палец в рот не клади. Мы отплыли уже километров на пять, когда вдруг небо над скалой будто выгнулось чашей, куполом таким сферическим. Там, под куполом, вспыхивали огни, с востока на запад. Так горели бы осветительные ракеты, если их пускать в цирке вдоль шатра. Что-то произошло вокруг скалы. Думаю, наша группа ушла оттуда вовремя.

Шалдаева сидела в глубоком кресле и слушала, боясь проронить слово. Она всегда подозревала, что где-то за горизонтом общепринятых истин прячутся чудеса, в которые нельзя поверить, но чтобы об этих чудесах вещал в своем служебном кабинете генерал Канунников…

— О нашем монгольском походе тебе расскажет Константин. Теперь можно. У вас с недавних пор служебная тайна одна на двоих! Очень удобно! — Федор Исаевич засмеялся, и Ольга вдруг ясно увидела перед собой довольного мальчишку-школяра.

— Ольга Михайловна, когда Дорж вернется из Самарканда, твой отдел будет укомплектован полностью. Константин, есть что добавить?

Кухарский бережно поставил крохотную чашку на поднос и покачал головой.

— Что же, не задерживаю вас, коллеги! Свободны!