Книга Т-34 - истребитель гархов - Игорь Подгурский

— Постойте! Так вот что это было! — закричал Марис. Слон понял буквально и замер, как вкопанный. Седоки сильно пошатнулись вперед, а впередсмотрящий Ковалев довольно невежливо схватил Хасана за уши. — Эти вспышки, что мы видели ночью с другого берега! Это было солнце!

— Эту мысль стоит обдумать, — молвил Хасан, меланхолически срывая молодой побег какого-то болотного растения.

Александр свирепо глянул на Мариса через плечо. Марис, однако, сидел с абсолютно безучастным лицом. Пожалуй, он даже не заметил внезапной остановки, как не сознавал, что произнес вслух какие-то слова.

— Привал! — скомандовал Ковалев.

* * *

Хасан спелся с Марисом сразу и бесповоротно. Ковалев накрыл лицо пробковым шлемом и слушал, как они тараторили, перебивая друг друга и поддакивая. Помилуй боже, боевой слон в отставке, тараторящий с балтийским парнем!

Рядом послышались звучные шлепки. Ваня опять забыл про кнопки, а проснуться лень. В такую жару незачем просыпаться. Даже есть не надо. Глоток воды — и снова спать.

Ковалев сел, затем рывком поднялся на ноги. Перед глазами поплыли зеленые и розовые пятна.

— Что, гвардия? До чего договорились?

Капитан толкнул Суворина, и тот вскинулся курносым разоспавшимся лицом. На розовой щеке отпечатался причудливый рисунок густой травы. Сколько всего прошел, а пацан пацаном…

Марис вопросительно посмотрел на слона, тот кивнул и мотнул хоботом.

— Мы тут обсудили кое-что, товарищ капитан… Дело вот в чем. Вчерашние вспышки солнца, ну, те, как осветительные ракеты, говорят о том, что здесь время идет быстрее, чем снаружи. Получается, что петля времени имеет длину не меньше суток. Темнота и свет чередовались регулярно, вот мы и предполагаем, что это так.

— Так, так, дальше?

— Дальше вот что: сейчас примерно полдень. Значит, у нас около трех часов форы. Через три часа те группы людей, о которых говорил Ска, а за ними и скуталы, должны пробежать мимо нас. Мы должны понять, где они окажутся, когда мы поставим на место второй камень времени. Скуталы — враги, и это бесспорно. Кто такие люди? Это нужно выяснить. Дело в том, что как только мы уберем петлю времени, и люди, и скуталы в тот же миг окажутся для нас реальной угрозой. Для нас, Ска и перекрестка.

Витька сдвинул пробковый шлем на затылок, выдернул травинку и закусил ее крепкими зубами. «Совсем как Неринг», — подумал Суворин.

— Командир, разрешите задать вопрос?

— Да, Витя, говори.

— Скуталы — это кто? Звери, люди?

— Скуталы? Помнишь, мы рассказывали тебе об эсэсовцах у подножия храма в горе? Так вот, на них напали именно скуталы. Высоченные такие, похожи на людей, покрыты чешуей болотного цвета. Эсэсовцы ничего не могли с ними поделать — пули не берут, а в рукопашной схватке тварей не одолеть. Когти и клыки скуталов — что твой кинжал, а в локтях еще спрятаны костяные пластины, вроде сабель. Сгибают локоть — пластина выскакивает наружу.

— И как же вы с ними справились? — изумился Чаликов.

— Ну, с ними справились фрицы, честно говоря, без нас обошлось. Огнеметами сожгли к чертям. А нам что, мы тогда при танке были. Руби, кусай, стреляй сколько влезет. Это сейчас мы — тяжелая кавалерия. — Александр искоса взглянул на скакуна Хасана. — Все-таки до танка ему далеко..

— Задача, однако… — Витька вдруг напрягся. — Ложись!

Из-за небольшого холма показались бегущие люди. Трое.

Хасан с хрустом сорвал пучок длинных сочных листьев и меланхолически заметил:

— Падать совсем не обязательно. Они все равно нас не видят — нас не было здесь, когда они попали в петлю времени.

Ковалев, Суворин и Чаликов приподнялись на локтях, затем медленно встали, стряхивая с одежды приставший травяной мусор. Марис и не думал прятаться. Он удобно сидел на широком загривке Хасана, глядя из-под руки на приближающихся диверсантов. «Булавы только не хватает, а так — вылитый Илья Муромец. Марис Муромец — чем плохо? Только молод слишком. И шлем не такой, — веселился про себя Витька Чаликов, вспоминая любимую с детства картину из Третьяковки. — Бороды нет. А конь совсем не похож»…

— Точно враги. Как-то не так бегут, — заявил Суворин.

У одного из бегущих были забинтованы руки, он был могуч телом и полураздет. Остальные выглядели немного лучше, но было видно, что и им тоже изрядно досталось. Ремни, крепящие оружие и снаряжение, были так плотно подогнаны, что был слышен только мягкий топот трех пар быстрых ног и правильное ритмичное дыхание.

— Ну как это они нас не видят? Как не слышат? — недоумевал Суворин. Друзья молчали.

— Не знаю, — задумчиво ответил Хасан. — Они не только нас не видят, но и могут пройти насквозь, не ощущая сопротивления. Или мы через них. Когда мы вернем на место второй камень, все будет по-другому.

— Странно. Я ошибся на пару часов, и это значит, что скуталы скоро будут здесь, — сказал Марис. — предлагаю отправиться за этими… Так или иначе, они встретятся, и мы поймем, когда лучше разорвать петлю.

Ковалев снял с руки часы и отдал Марису:

— Держи. Отмечай время. Ну что, мудрый Хасан, идем за ними?

* * *

Наконечник с удовольствием получил еще одну инъекцию. Рубин отказался. Наставник посмотрел на рассеченный белыми дугами черный циферблат, затем на небо.

— Очень странно, — Наставник приложил часы к уху, — судя по солнцу, мои часы отстают на полтора или два часа.

— У меня вообще такое ощущение, будто все это я видел много раз, — согласно кивнул Наконечник. — И про часы слышал.

— Это у тебя от обезболивающего, — улыбнулся было Рубин, но зашипел и схватился за губу. Подсохшая корка на обожженном лице треснула, и Рубину мгновенно стало не до смеха.

— Наставник, сделайте ему укол. Пусть хоть посмеется, не держась за физиономию грязными руками.

— Не смеши меня, зараза. — Рубин охнул и прижал губу кулаком, квакая от сдерживаемого смеха. — Не надо, командир. Когда я не чувствую боли, то тупею. Вот как этот герой.

Наконечник засмеялся в ответ. Шутливые перебранки с Рубином бодрили их обоих, это было замечено давно. Все в отряде знали об этом, и в самые тяжелые минуты перед решающей атакой старались быть поближе к развеселым ветеранам.

Наставник смотрел на своих людей с уважением и признательностью.

— Все-таки придется получить инъекцию, дружище Рубин. Спуск с плато будет тяжелым, а нам еще нужно перейти ручей и добраться до места высадки. Там матросы припрятали второй штормбот и провиант. Внутри чехла — карта. Вниз по течению есть крутой поворот направо, там в двух километрах — поселок миссионеров. Там ждут наши. Это я так, на всякий случай. Думаю, выберемся все. Во всяком случае, таков мой приказ, бранденбуржцы!

В высокой траве зашуршало. Наконечник вскочил и короткой автоматной очередью ударил в высокое зеленоватое тело, покрытое чешуей. Тело дернулось, как будто его несколько раз толкнули в плечо, грудь и другое плечо, и продолжило идти вперед. За ним из травы безмолвно поднялись еще два десятка таких же.