Книга Смерть ради смерти - Александра Маринина

Лысаков мельком взглянул на свой черновик и равнодушно пожалплечами.

– Пусть перепечатывает, какая мне разница, – тихосказал он. – Мне с этим автором детей не крестить.

– Хорошо, спасибо, – с облегчением вздохнулгость. – Тогда послезавтра мы кого-нибудь подошлем к вам домой, чтобы выподписали отпечатанную рецензию. Вы будете дома? Хотя чего ж яспрашиваю, – спохватился он. – В такой ситуации вы не можете точнознать, где вы будете. Может быть, вас в милицию вызовут или в прокуратуру, дамало ли… Черт, нехорошо получается, а мы автору твердо пообещали, что в четвергк трем часам он может приехать лично за отзывом. И связаться с ним уже никакнельзя, он же из другого города поедет, а сейчас в учреждениях уже нет никого,все по домам разошлись, а завтра вообще праздничный день. Как же быть? Знаетечто, Геннадий Иванович, а давайте мы вот как сделаем: вы поставьте свою подписьна чистом листе, а Леночка постарается расположить текст так, чтобы подписьоказалась там, где нужно.

– Можно, – все так же равнодушно пожал плечамиЛысаков. Казалось, разговор с каждой минутой тяготит его все больше и больше.

– У вас есть чистая бумага? – спросил гость.

Геннадий Иванович молча открыл ящик письменного стола идостал несколько листов белой бумаги.

– В той рецензии, насколько я помню, четыре полныестраницы и еще примерно треть листочка. Значит, ваша подпись должна находитьсяпримерно вот здесь, – он легко прикоснулся к чистому белому листу остриемкарандаша.

Лысаков подвинул лист к себе и уверенно расписался.

– Давайте на всякий случай сделаем еще один лист сподписью, – предложил гость. – Вдруг текст не поместится или Леночкачто-нибудь напутает.

Геннадий Иванович взял еще один лист и снова поставил своюподпись чуть ниже верхней трети страницы.

– Ну, будем надеяться, что теперь все будет впорядке, – бодро сказал гость. – А мы с вами про чайник-то не забыли?

– Ох, конечно, я забыл! – спохватилсяЛысаков. – Вам кофе растворимый или вы любите в зернах?

– Если можно, в зернах, – отозвался гость. –Кстати, Геннадий Иванович, можно я воспользуюсь вашим принтером? Мой что-тозабарахлил, а мне в четверг прямо с утра нужно ехать в министерство с ужеготовым документом. Мне нужно распечатать буквально пару страниц.

– Разумеется, печатайте, – послышался из кухниголос хозяина.

Он удовлетворенно улыбнулся, достал из кармана дискету,натянул на руки тонкие лайковые перчатки, включил компьютер. Быстро вставил впринтер только что подписанные Лысаковым чистые листы бумаги и началраспечатку. Он воспользовался быстрой черновой печатью, и уже через несколькосекунд у него в руках были два подписанных Геннадием Лысаковым письма. На обоих– отпечатки пальцев только самого Лысакова и его собственноручная подпись.Пусть проводят экспертизы хоть до второго пришествия, это его настоящиеподписи. Глянув на распечатку, он отметил, что ему опять повезло. У этогопринтера оказался весьма характерный дефект печати: все строчные буквы «у» онпечатал заглавными. Насколько он знал, ни один принтер, стоящий в Институте,такого дефекта не имел. Очень хорошо!

Он сунул листы обратно в пластиковую папку, выключилкомпьютер, стянул с рук тонкие перчатки, убрал папку и дискету в «дипломат».Теперь можно быстренько выпить кофе, чтобы не вызывать подозрений у хозяина, иехать к Шитовой. Хоть бы она оказалась дома…

Глава 16

1

Поднимаясь на лифте в квартиру Шитовой, он снова проговорилпро себя оба варианта: если она дома и если ее нет. Первый вариант был намногоболее предпочтительным. Он приходит, отдает ей деньги, которые якобы был долженГалактионову, намекает на кофе… Дальше все понятно. Через несколько минутШитова умирает, он оставляет сложенное вчетверо письмо, подписанное Лысаковым,и уходит. Если ее нет, он открывает дверь, подсыпает цианид в чайную заваркуили в банку с растворимым кофе. Может быть, у нее в холодильнике стоит кастрюляс супом. Короче, найдет он, куда подсыпать яд. Главное, не в сахар, глюкозанейтрализует цианиды. Оставляет письмо и уходит.

И в том, и в другом случае он возвращается к Лысакову.Рабочий день закончен, завтра праздник, милиция к нему домой точно не нагрянет,они тоже живые люди, им тоже отдыхать хочется. Отравить Лысакова и уйти,оставив на видном месте второе письмо, – дело нескольких минут. На этонужно ровно столько времени, сколько нужно Лысакову, чтобы вскипятить чайник иподать чай.

Милиция найдет отравленную Шитову и написанное Лысаковым(вне всяких сомнений, Лысаковым: бумага, отпечатки пальцев, принтер, подпись –все принадлежит ему) письмо, в котором он предупреждает ее о визите. А потомнайдут мертвого Лысакова, не выдержавшего груза совершенных злодеяний иушедшего из жизни. Ну и, естественно, письмо, в котором он признается вубийстве Галактионова и Шитовой. Отпечатки пальцев, бумага, принтер, подпись –он обо всем подумал.

Главное, чтобы покончивший с собой Лысаков не был обнаруженраньше, чем умрет Шитова. Такое, конечно, может случиться, если сейчас он незастанет ее дома, вернется к Гене, убьет его, а труп найдут до того, как Шитовапоявится дома и выпьет отравленного чайку. С точки зрения теории вероятноститакое может случиться, но по жизни – вряд ли. Завтра праздник, милиция работатьне будет, Лысаковым могут начать интересоваться не раньше утра четверга. Ни вчем серьезном его, конечно, не подозревают, это совершенно очевидно. Если быего подозревали в убийстве Галактионова с вескими уликами, то никак не оставилибы дома, несмотря на то что камеры сейчас переполнены и людей держать негде.Говорят, адвокат Лысакова где-то раздобыл и внес за него колоссальный залог.Такой залог, что Геннадий и дернуться не смеет, ведь, если он сбежит, суммабудет обращена в доход государства, соответственно, те, кто дал деньги длявнесения залога, беглеца из-под земли достанут. Надо же, умный человек залогпридумал. Охранять не надо, казенными харчами обеспечивать не надо, а еслисбежит – и искать не надо, кто деньги дал на залог, тот и найдет, несомневайтесь.

Итак, милиция спит спокойно и Лысаковым не интересуется аждо самого четверга. За это время Шитова должна умереть. Должна. Должна.

Он позвонил в квартиру и с облегчением услышал по ту сторонудвери торопливые шаги.

– Кто там? – спросила Шитова.

– Моя фамилия Лысаков, – очень громко, дажегромче, чем нужно, сказал он в надежде, что услышит кто-нибудь изсоседей. – Геннадий Иванович Лысаков. Я был у вас дома вместе сАлександром Владимировичем как раз тогда, когда вас увезли в больницу. Вы меняпомните?

– А что вы хотите? – спросила Шитова, не открываядверь.

– Видите ли, я брал у Александра Владимировича деньги вдолг на три месяца. И теперь не знаю, кому их возвращать. Его супруга меня,мягко говоря, не жалует, вот я и подумал, что, может быть, лучше я отдам ихвам. Вы были очень близки…