Книга Пепельное небо - Джулиана Бэгготт

— Ты помогла ему сбежать?

— Не знаю.

— Ты позволила ему украсть нож из витрины?

— Он мог украсть что-нибудь, пока я не видела. Я не знаю. Мы были вместе на Выставке Домашнего Хозяйства.

— Вы играли в семью?

— Нет, — смущается Лида, — понятия не имею, о чем вы.

— Думаю, ты знаешь.

Уиллакс постукивает пальцами по коробочке. Сейчас она пугает Лиду.

— Нет.

Уиллакс наклоняется и понижает голос:

— Ты девственница?

Лида ощущает, как ее щеки начинают пылать. В груди что-то сжимается. Она отказывается отвечать.

— Я могу позвать кого-нибудь из женщин, и они проверят, — говорит Уиллакс, — либо ты просто скажешь мне правду.

Лида сидит, уставившись в кафельный пол.

— Это был мой сын? — спрашивает Уиллакс.

— Я же не ответила на ваш предыдущий вопрос, — возмущается Лида. — И не собираюсь!

Он наклоняется вперед, гладит ее по колену и оставляет там руку.

— Не волнуйся, — шепчет он.

Лиде становится плохо, ей хочется ударить Уиллакса. Она крепко зажмуривается и ощущает, как его рука сползает с колена. Девушка вновь смотрит в пол.

— Если это был мой сын, мы сможем все устроить по правилам — если, конечно, мы вернем его домой.

— Я не хочу за него замуж, — говорит Лида, — если, конечно, вы об этом говорите.

— Но может, это и не так плохо? Ну, я имею в виду твою ситуацию — тебе будет трудно устроиться.

— Я справлюсь.

В комнате становится тихо, а затем Уиллакс спрашивает, сложа руки:

— Ты справишься?

Ее сердце колотится в ушах. Она понимает, что ногтями продырявила свою кожу до крови.

— У нас есть план, который требует твоего участия, — заявляет Уиллакс. — Ты выйдешь наружу.

— Куда?

— Из-под Купола, к Несчастным.

— Из-под Купола? — Это звучит как смертный приговор. Лида не сможет дышать тем воздухом. Несчастные найдут ее, изнасилуют и убьют. Вне Купола у деревьев есть глаза и зубы. Земля проглатывает девушек, которые еще похожи на людей. Их сжигают заживо и поедают. Именно туда ее и отправят. Наружу.

— Спецназ приведет тебя на место по ту сторону, и ты позовешь моего сына обратно к нам.

— Вы уверены, что он жив?

— Да, по крайней мере последние несколько часов, и изменений пока нет.

Лида чувствует своего рода облегчение. Может быть, у нее получится заманить его обратно. Может быть, Уиллакс даже позволит им пожениться. Но что будет с ней, когда они узнают, что Партридж ее не любит? Почему он с ней настолько добр, если знает, что она помогла Партриджу украсть нож?

Уиллакс хлопает в ладоши и кричит каким-то невидимым помощникам:

— Переключите на секцию один двадцать семь Партридж!

Затем он обращается к Лиде:

— Сейчас сама все увидишь.

Экран компьютера загорается, и на нем возникает Партридж, грязный, измученный, весь в синяках, но все же Партридж. Лида видит его светло-серые глаза, его белые зубы — один слегка находит на другой. Его видно будто сквозь чьи-то глаза — глаза девушки. Лида видит ее тело, когда та опускает взгляд, а затем снова смотрит на Партриджа.

Партридж шепчет девушке: «Я не знал. Не знал, пока ты не узнала. Я бы не стал скрывать такое от тебя».

Что он не стал бы скрывать? Лида задумывается. Очевидно, он хорошо знает эту девушку. Лида очень хотела бы посмотреть на ее лицо. Девушка уже не смотрит на Партриджа, ее взгляд бегает по стене, заваленной сломанной техникой. Они вне Купола.

«Я просто хотел, чтобы ты знала», — шепчет Партридж. Лида снова видит его лицо и руку, замотанную в окровавленные бинты. Он улыбается девушке.

Девушка кивает, это становится понятно по толчку камеры.

«Как ты к ней теперь относишься?» — спрашивает девушка Партриджа. Они говорят о Лиде? Она не может не задаться этим вопросом. Иначе зачем же ей показывают это видео?

«Не знаю», — отвечает Партридж.

Экран гаснет.

— Он ранен, — произносит Лида. — Что с его рукой?

— Небольшая травма, не беспокойся. Здесь мы сможем почти все исправить.

— Зачем вы мне это показали?

— Чтобы ты увидела, что он жив и здоров! — восклицает Уиллакс.

Она не доверяет ему. Он показал ей, чтобы она начала ревновать. Правда в том, что Лида лгала и им, и себе. Это она поцеловала Партриджа, а не наоборот. Он никогда не говорил ей, что любит ее. Это все ложь. Уиллакс может пытаться заставить ее ревновать, если хочет. Ей все равно. У нее никогда не было Партриджа, поэтому она не сможет его потерять.

Но было кое-что еще. Партридж поцеловал ее в ответ, когда она отстранилась, и его лицо было такое… Не описать. Одновременно удивленное и счастливое. Лида вспоминает лицо Партриджа и улыбается. Пусть Уиллакс делает с этой информацией все, что ему заблагорассудится. Она снова вспоминает, как Партридж прошептал: «Давай делать то же, что и все нормальные люди. Чтобы никто ничего не заподозрил». Только он мог так сказать. Они только делали вид, что они нормальны. Они были созданы друг для друга, совершенно отличались от остальных. Это своего рода исповедь, их общий секрет.

— Почему ты улыбаешься? — спрашивает Уиллакс.

— Просто рада, что ваш сын жив.

Уиллакс внимательно смотрит на нее, а потом поднимает голубую коробочку и протягивает Лиде.

— Ты доставишь эту коробочку солдату, — говорит он. Его руки снова трясутся. — Мы думали, она будет сотрудничать с нами, но она уже убила одного из наших агентов.

Уиллакс глубоко вздыхает и продолжает:

— Я слежу за ней уже много лет. Думаю, скоро, благодаря блестящим приманкам, она будет наша. Она оказалась практически бесполезной.

Блестящие приманки для кого-то снаружи? Для кого?

Лида задает самый простой, самый допустимый вопрос:

— Можно узнать, что в коробке?

— Конечно, — отвечает он, и теперь она замечает, что и голова его тоже слегка трясется. — Взгляни. Я не думаю, что для тебя это что-то значит, но солдат, Прессия Бэлз, сообщение поймет. Это поможет ей переориентировать свою преданность. Можешь сказать ей, что это все, что у нас осталось.

Осталось от чего? Лида хочет спросить, но не делает этого. Она не хочет открывать коробку, но должна узнать, что внутри. Она поднимает крышку, шурша голубой бумагой. Внутри, на ткани, лежит маленький вентилятор, его лопасти неподвижны.

ПАРТРИДЖ

ТИНДАЛ

Они вышли еще до захода солнца. Сейчас по-прежнему раннее утро, а они уже прошли очень много. Шесть крупных женщин окружают мальчиков со всех сторон. Большинство детей спит. Одна женщина, у которой ребенок сросся с бедром, придерживает его головку, прижимая к груди, в другой руке мать держит мясной нож.