Книга Полет бабочек - Рейчел Кинг

— Месье Эдгар! — воскликнула она. — Какой приятный сюрприз! Вы уже вернулись из путешествия?

Томас изобразил изумление.

— Мисс Лили! Как приятно видеть вас.

Она протянула ему руку, ладонью вниз, и он взялся за нее, не совсем понимая, что делать с этой рукой — то ли пожать, то ли поцеловать. Ом сдавил ей пальцы и слегка поклонился, прежде чем выпустить их.

— А где ваши товарищи? Доктор Харрис? Он с вами?

— Нет, я вернулся один.

— А сеньор Сантос?

— Также в верховьях реки. Я вас разочаровал.

— О нет, — сказала она, но улыбка у нее получилась через силу.

Три ее спутника молча стояли рядом и смотрели на Томаса, не скрывая презрения. Должно быть, она заметила, что Томас поглядывает на них с беспокойством, потому что повернулась к ним и попросила:

— Вы не оставите нас на минуту, джентльмены?

Они буркнули что-то в знак согласия и отошли на несколько шагов в сторону.

— Похоже, вы пользуетесь большим успехом, — произнес Томас как можно более сердечно.

— Я должна поблагодарить за это сеньора Сантоса. Он удостоил меня своим покровительством, а в этом городе все хотят иметь то, что имеет сеньор Сантос. Теперь я самая популярная девушка в Манаусе.

«И самая дорогостоящая, за это я ручаюсь», — подумал Томас.

Лучи света соблазнительно играли в этих рыжих волосах, заставляя их светиться, а на бледном лице появилось еще больше веснушек — воздействие тропического солнца. Кончик носа слегка порозовел.

Она попросила у Томаса закурить, и он с удовольствием достал портсигар. Лили сняла перчатку, чтобы взять сигарету, и, пока она прикуривала, он обратил внимание на две коричневые язвочки, размером с пенни, на ее руке.

— Вы что, обожглись? — спросил он.

Лили отвела взгляд, и Томас мысленно отругал себя.

— Нет, ничего, все хорошо. Эти пятна, они просто появились однажды. Они у меня повсюду.

Свободной рукой она оттянула воротник платья, чтобы показать еще одну ранку на горле.

— Такая жара, а я в кружевном воротничке. Я знаю, глупо, конечно, но я не могу позволить, чтобы люди видели это.

— Вы показывались врачу?

— Нет. Если честно — я очень боюсь. Если со мной что-то не так, мне лучше этого не знать. Здесь так много людей умирает, месье Эдгар. Никто не говорит об этом. Все живут такой веселой жизнью — все притворяются, что счастливы. Но от этого места несет смертью. Моя хозяйка, сеньора да Сильва, умерла две недели назад. Холера.

Томас припомнил ту острозубую женщину в клубе, как шуршали ее юбки. Непроизвольно он отшатнулся. Лили тихо засмеялась.

— От меня не заразишься, я уверена.

Она медленно выпустила дым. Одно облачко поднялось изо рта прямо вверх и окутало ей лицо. Лили помахала рукой, разгоняя его.

— Я могла бы уехать, но что меня ждет по возвращении в Париж? Здесь ко мне относятся как к королеве. Там я была всего лишь куртизанкой. Ах да, вам неловко слышать такое.

Томасу и в самом деле было неловко. Он не привык, чтобы женщины откровенничали с ним о подобных вещах, — но, с другой стороны, ко всему теперь надо привыкать.

— Вы увидитесь с доктором Харрисом в ближайшее время?

— В ближайшее, да, полагаю, что увижусь.

— Не могли бы вы передать ему привет от меня? Скажите ему… — Она покраснела, — Скажите, что ему очень повезло, что у него есть такой друг, как сеньор Сантос. И что я обязательно увижусь с ним очень скоро.

Томас сцепил руки у себя за спиной.

— Зачем вы это говорите?

Что ей известно?

Лили рассмеялась.

— Доктор Харрис влюблен в меня, месье Эдгар. Уверена, вы это знали.

Он действительно знал о чувствах Эрни к этой женщине, но никогда не придавал этому большого значения, поскольку считал, что Лили, как и все, подобные ей, не имеет никакого отношения к любви. Он даже не был уверен, что Эрни способен на подобные чувства, на что-то возвышенное. Доктор занимался удовлетворением исключительно физических потребностей: он сношался со всеми без разбору, безудержно предаваясь плотским наслаждениям, и ему было совершенно наплевать, видит ли кто-то, как он этим занимается, или нет. Любовь — это то, что Томас чувствовал к Софи, а совсем не то, что мужчина вроде Эрни может чувствовать к женщине вроде Лили. Он вздрогнул. А ведь как восхищал его Эрни, когда они только приехали в Бразилию, — он даже попал под его влияние поначалу, и достаточно сильное.

— Эй, месье? Вы хорошо себя чувствуете?

— Да. Я… я как-то не думал об этом. Но при чем тут мистер Сантос?

Она склонила голову набок и посмотрела на него снизу вверх сквозь длинные ресницы. Глаза, затененные полями изящной шляпки, были едва различимы.

— Если бы не сеньор Сантос, я была бы просто не по карману вашему другу.

Она отшвырнула сигарету в канаву, не докурив, и снова надела перчатку.

— Рада была увидеться, — сказала она;— Au revoir.

Томас успел добраться до дома прежде, чем возобновился дождь. Он сразу же прошел в свою комнату и лег на кровать — все его тело взмокло, однако не только потому, что он еще не окреп после болезни, но и из-за сегодняшней жары тоже. К тому же необходимо просто побыть одному, чтобы переварить все, что он узнал.

Он смотрел на вентилятор, лениво вращающийся над головой. Перед глазами вставали образы покалеченных людей — он вспомнил, какие рубцы видел у нескольких рабочих в лагере на Риу-Негру. Еще тогда он задумался, откуда у них эти одинаковые следы, и решил, что, наверное, они остались после какого-то наследственного заболевания, но теперь он знает правду. Спины их были исполосованы, как теперь стало ясно, ударами плетью, и хорошо, если рубцы заживали, а сколько было случаев, когда раны не затягивались и от заражения крови развивалась гангрена или того хуже?

И Сантос. Этот человек проявил свой крутой нрав в присутствии Томаса, но все обошлось без последствий. А все эти жестокости, творимые в верховьях реки, — как же можно увязать благодушный облик их покровителя, который до сих пор проявлял невероятную щедрость к Томасу и его коллегам, с такими невообразимыми зверствами?

Надо рассказать всем об этом, вывести Сантоса на чистую воду. Несомненно, британское гражданство послужит ему защитой. А что, если нет?

«Я просто трус», — подумал он.

Легкий стук в дверь вывел его из задумчивости. В комнату вошел Антонио, неся поднос с чаем, что было удивительно — он никогда никому не прислуживал вот так и обычно сам отдавал приказы другим.

— Надеюсь, вы хорошо провели утро?

Антонио поставил чайный сервиз на стол.