Книга Вилла загадок - Дэвид Хьюсон

– Кто-нибудь еще записался в круиз? – спросила она служащего.

– Нет.

– Ну и слава Богу.

Еще один труп она бы просто не выдержала. Еще неизвестно, выдержит ли уже имеющиеся. В носу было такое ощущение, будто каждую ноздрю забили ватным тампоном. Во рту словно поработали наждачной бумагой. Волосы склеились от пота. Тереза Лупо выглядела ужасно, но ее это нисколько не волновало.

И тут явился Джанни Перони, такой бодрый и свежий, что это казалось невероятным.

Подойдя, он заглянул ей в глаза – с интересом и даже, пожалуй, оценивающе.

– Что за лекарства держат тебя на плаву – ну прямо как огурчик? – спросила она. – Может, со мной поделишься?

– Давай я угощу тебя кофе. Где-нибудь в другом месте. Ты, случайно, не видела Ника?

– Нет... – Вопрос ее удивил. Неужели, кроме этих сверкающих столов, где-то есть другой мир?

– Пошли! – Он взял ее за руку и повел по коридору навстречу пробуждающемуся дню.

Утро было прекрасным, где-то даже слышалась птичья трель. Или после пережитых потрясений ее мозг приобрел некую сверхъестественную четкость восприятия? В голове царило странное ощущение. Правда, после сна кое-что изменилось. Да, она чувствовала себя измученной, истощенной физически и умственно, но все же ощущала некоторую уверенность, и это было здорово.

Перони провел ее в ближайшее кафе за углом и заказал две больших чашки черного кофе.

– Когда работаешь в "нравах", – сказал он, – привыкаешь к ночной работе. Через некоторое время это даже нравится. Мир становится как-то честнее. Людям не нужно смотреть тебе в лицо, когда они лгут. И кофе начинаешь ценить. Твое здоровье!

Он поднял вверх свою чашку, и она машинально чокнулась с ним.

– Чего же ты хочешь? – спросила Тереза.

– Радостных известий. Новостей. Озарений. Например, хочу знать, кому позвонил профессор Кирк, чтобы начать всю эту заварушку.

– Ник меня тоже об этом спрашивал, – сказала она. – Когда вернусь, я спрошу об этом старика Рандольфа.

– Обязательно спроси. Может, еще чем одаришь?

– Становись в очередь. Она получается довольно длинной. Как там Фальконе? И эта его женщина?

Он слегка склонил голову.

– Все еще в реанимации. Она выживет. Эта женщина сделана из камня. Что же касается Лео... Он больше не выглядит страдающим от безнадежной любви. Возможно, это тоже его огорчает. Но кому какое дело? У нас есть работа, и серьезная работа, Тереза, – пожалуй, серьезнее, чем мы могли себе представить. Нам надо побыстрее все прояснить. Теперь понимаешь, почему я здесь? Нам нужна любая помощь, какую только можно получить.

Тереза отметила, что впервые всерьез воспринимает Джанни Перони. Он оказался совсем не тем самоуверенным продажным полицейским, каким она сначала его представляла. За уродливой внешностью скрывалась неподкупная честность, из-за которой его падение казалось еще более мучительным, еще менее понятным. Фальконе с Ником Костой просто повезло, что он оказался рядом, хотя и неизвестно, насколько это радует самого Перони.

– Когда собираешься вернуться на прежнюю работу?

Перони подмигнул. Это выглядело очень комично – она даже нашла в себе силы рассмеяться.

– Строго между нами – как только закончится вся эта кутерьма. Сегодня ночью я натолкнулся в коридоре на своего бывшего шефа. Его тоже привлекли. Он хороший парень и все понимает. Нашел теплые слова для старого Джанни. Ну и слава Богу. Эта детективная работа – не мой профиль. Приходится общаться со скверными людьми.

Тереза выдержала небольшую паузу, пытаясь удостовериться, что поняла его правильно.

– А что, в "нравах" разве не так?

– В "нравах" ты встречаешь людей, которые посягают на твое тело. А эти ребята всегда вертятся среди тех, кто посягает на твою голову.

Она ничего не ответила.

– Ну, я думаю, ты все это и так знаешь.

– Возможно, – согласилась Тереза. – Так чего же ты от меня хочешь?

– Я? – переспросил Перони. – Черт побери, я и сам этого не знаю. Никто из нас не представляет, с чего начать. На памяти нынешнего поколения в Риме не случалось войн между гангстерами. Если только это действительно так...

– А чем же еще это может быть?

– Понятия не имею. Но если это война между гангстерами, то тебе не кажется, что она какая-то односторонняя? Выйдя из-за своих железных ворот без всякого войска, кроме партнеров по гольфу, американец мочит бухгалтера Нери и оставляет все эти документы, из-за которых тот вынужден смазать пятки. По крайней мере так мне кажется. После этого толстяк приходит в ярость и оставляет для нас возле своего дома маленький прощальный подарок.

Она понимала, что он имеет в виду.

– Немного странная война.

– Какая-то несбалансированность, ты не находишь? Теперь Уоллис. Он просто сидит в своем большом доме, бьет баклуши и прикидывается тихоней. ДИА прослушивает его телефоны и, подозреваю, подслушивает разговоры, поскольку обожает эти свои игрушки. Он не отвечает. Насколько нам известно, он вообще ни черта не делает.

Тереза выпрямилась. Ей нравилось, что она снова может говорить с полицейским. Она разгладила свою мятую рубашку, отметив, что надо бы немного сбросить вес. Мама всегда говорила ей, что она ширококостная, но при желании может и похудеть. Она вполне способна состязаться с мужчинами в их играх.

– А как насчет отца Барбары Мартелли? Ты хочешь сказать, что Уоллис не имел к этому отношения?

– Вот тут, – оживился Перони, – мы кое-что знаем. Уоллис к этому не причастен – разве что он управляет семьей Нери. У нас есть показания человека, который видел, кто вошел в дом незадолго до убийства Мартелли. Это был сын Нери. Глупый козел оставил там отпечатки пальцев. Это имеет смысл. Мне кажется, Нери считал, что Мартелли может рассказать нам, что в действительности происходило в этом их трах-клубе. Вот и послал своего парня. К войне это не имеет отношения. По крайней мере мне так представляется.

– Если только все уже не кончилось, – предположила она. – И американец признал свое поражение.

Перони это не вдохновило.

– Может, и так. В глубине души я на это надеюсь. Вот только не могу удержаться от мысли, что в этом деле мы никогда не дойдем до конца. Никогда не узнаем, почему бедная Барбара замочила профессора и затем, преследуя тебя, свалилась в эту большую дыру.

Этот рефрен уже начал ей надоедать.

– Бедная Барбара... Почему это она бедная?

Вопрос его удивил.

– Потому что она умерла. И потом, что бы ни случилось, что бы она ни пыталась с тобой сделать, дело-то не в ней. Дело в чем-то другом, имеющем над ней власть. Ты разве этого не понимаешь?