Книга Вилла загадок - Дэвид Хьюсон

Сан-Грегорио. Надеясь, что поступивший сигнал куда-нибудь его приведет, Ник Коста припарковал машину возле пустого пространства, где некогда находился "Циркус Максимус". По ночам это было весьма сомнительное место, прибежище бомжей и наркоторговцев, скрывавшихся в темных углах, подальше от властей.

Он побывал во всех пяти точках проведения раскопок, по данным Реджины Моррисон, связанных с Рандольфом Кирком. Это были сложные участки, с многочисленными входами. Обследование заняло немало времени, но все оказалось заколоченным и явно давно заброшенным. Он показал фотографию Сюзи обитавшим по соседству бродягам, но те были либо напуганы, либо обкурены, а немногие сохранившие рассудок не желали помогать полицейскому. Перони был прав: Черки – длинная улица.

Он вспомнил о своем напарнике и остальных членах группы, оставшихся на месте взрыва. Коста не хотел уезжать, но Перони настоял. Одна пара рук ничего не изменит, а у них есть обязательства и в отношении Сюзи Джулиус. По правде говоря, до сих пор они ею пренебрегали. И Миранда тоже знала об этом. Это знание таилось в ее умных, проницательных глазах. Подобную ситуацию было трудно исправить.

"Так что же делать?" – подумал Коста.

"Отправляйся домой, – сказал внутренний голос. – Поспи".

Он двинулся обратно к машине, ощущая, насколько устал и как было бы хорошо упасть на большую двуспальную кровать в старом доме на Аппиевой дороге, прислушиваясь к уютному шепоту призрачных голосов. Он думал о том, какое важное значение имеет для него семья – этот прочный, почти неприступный бастион, противостоящий всем жестокостям мира.

Даже семья, которую трагедия разорвала на части.

Мысль об этом пронзила его сознание. Преждевременная смерть отца все еще не давала ему покоя. Ник Коста никому бы не пожелал испытать такую боль. Было уже около полуночи. Если они правы, шестнадцать лет тому назад Элеанор Джеймисон была убита, став жертвой какой-то мрачной церемонии с участием... с участием кого? Семьи римских гангстеров? Кучки негодяев, желающих поразвлечься и не знающих о камерах Нери, снимающих все их мерзости? В ближайшие двадцать четыре часа Сюзи Джулиус могла постичь такая же участь – случайно, просто потому, что ей не повезло. Из-за ее внешности, из-за нелепого совпадения. И никто не имеет ни малейшего представления, где ее искать. Нери и его сын исчезли, оставив за собой кровавый след разрушения. Верджил Уоллис, по крайней мере на этот раз, вроде ни при чем. Никаких реальных зацепок, только хаос, анархия и насилие.

Он в последний раз огляделся по сторонам и вдруг насторожился. В двадцати метрах от него что-то двигалось, исчезая в тени огромного Палатинского холма. Светловолосая женская фигура и следом за ней фигура мужская. Возможно, это всего лишь влюбленная парочка. А может, тот самый прорыв, который они так ждали.

Коста нащупал в кобуре "беретту" и двинулся в тень, прислушиваясь к ночным звукам: сонному бормотанию голубей, приглушенному гулу машин, проезжающих мимо заросшего травой стадиона, шуршанию крыс в руинах императорских дворцов.

Далекий женский голос о чем-то умолял, эхом отдаваясь в стенах пещеры, очертания которой теперь были ясно видны из-за горящего внутри ее яркого света.

Ник Коста достал телефон, заранее зная, что сейчас увидит. Он находился прямо под скалой, и сигнал сквозь камень не проходил. Разумнее всего было бы выйти обратно на улицу, связаться с Фальконе и вызвать подмогу. Но во-первых, нельзя далеко отпускать девушку, а во-вторых, вполне возможно, что это всего лишь влюбленная парочка. Обычно он не одобрял геройства, но сейчас альтернативы не было. Поэтому он вошел в тень, привалился спиной к пыльной каменной стене и начал пробираться в сторону яркого света, на звук голоса, теперь уже мужского, звучавшего так тихо, что Коста не разбирал слов.

Найти источник звука было нелегко, поскольку Коста попал в бесконечную анфиладу скудно освещенных помещений, причем он подозревал, что под холмом, словно изъеденным гигантскими крысами, находится не один такой лабиринт. Это место наверняка должно было значиться в списке Рандольфа Кирка. Возможно, так и было, просто Реджина Моррисон об этом не знала. Или же, если это было частным святилищем Кирка, святая святых, он хранил его исключительно для себя.

Коста миновал четыре небольших помещения, каждое из которых едва освещалось свисавшей с потолка голой электрической лампочкой – совсем как в Остии. В темноте можно было различить очертания уходивших во мрак комнат и коридоров. Да, это был высеченный в скале древний лабиринт. Зря он не дождался подкрепления. Неплохо было бы также услышать, что говорил в темноте тот мужчина.

Он попытался представить, что находится впереди, но ничего не получилось. Когда он думал, что идет на звук, внезапно приходилось завернуть за угол и он оказывался в непроницаемой темноте. Через некоторое время Коста уже не мог понять, какой путь ведет вперед, а какой назад. Ноги устали идти по грубому каменному полу, голова болела. Несколько раз он с шумом падал, и этот шум вполне могли услышать. Отдаленные голоса звучали, казалось, отовсюду, со всех сторон.

Но тут он случайно набрел на какой-то низкий вход, пригнувшись, протиснулся в него и замер, ошеломленный открывшимся зрелищем.

С потолка свисали электрические лампочки, освещая помещение, словно три миниатюрных солнца. На каменных стенах, перекрывая друг друга, были наклеены цветные фотографии, изображавшие два похожих лица в одинаковых ракурсах: Сюзи Джулиус, счастливая и улыбающаяся, и Элеанор Джеймисон, чья фотография с годами слегка потускнела. Их сходство по-прежнему поражало. "Они могли бы сойти за сестер, – в который уже раз подумал Коста. – Неудивительно, что Кирк, заметив Сюзи, сразу все вспомнил".

Испытывая легкое головокружение, он повернулся, не зная, куда смотреть, куда идти, и инстинктивно схватился за пистолет.

– О Боже! – раздался из темноты испуганный женский крик. И тут же оборвался, сменившись свистом летящего по воздуху предмета.

Ник Коста, почувствовав, как что-то больно ударило его по затылку, упал. И наступившая тьма поглотила ослепительное сияние этой комнаты.

Либералии

Что-то шевельнулось в дальнем уголке сонного сознания Терезы Лупо, то подступая, то удаляясь. Она выругалась, пытаясь приподнять тяжелые веки, и, повернув лежавшую на письменном столе голову, проснулась – как раз вовремя, чтобы увидеть, как в открытое окно вылетает такая же сонная пчела.

Было утро – теплое весеннее утро, семь часов с небольшим. Город за окном уже пробудился к жизни – и люди, и машины, – и все казалось таким знакомым, таким привычным, что ей понадобилось время, чтобы вспомнить, какой сегодня необычный день.

Она позвала на помощь карабинеров и служащих из отдела здравоохранения – всех, о ком смогла вспомнить: вышедших на пенсию коллег, студентов-медиков. Проблема заключалась даже не в научном исследовании, а в том, чтобы просто рассортировать полученный материал. Часа в три Тереза уронила голову на свой письменный стол и заснула крепким сном. И не только она – Сильвио ди Капуа тоже спал, свернувшись калачиком на полу в углу морга. Двое служащих, из которых ей был знаком только один, занимались какими-то бумагами. За столами трудились медики: очередь как раз дошла до маленького бухгалтера. Следующим был отец Барбары Мартелли.