Книга Война после войны. Пропавшие без вести - Юрий Валин

На улице по-прежнему палило солнце. К псу присоединился сотоварищ из соседнего квартала, и теперь глорские «дворяне» дуэтом облаивали синее, кажется, навсегда лишившееся облаков небо. Лучший сезон для продолжительных путешествий…

* * *

– Мы решили, – Энгус тяжело вздохнул, – с тобой пойдет Ква. Если нам суждено расстаться, то порт для этого самое место. Я узнавал, – снеккар совсем маленький, лошадей точно не возьмет. Да и обузой мы будем на море. Прости.

– Перестань, – Катрин поморщилась. – Что за церемонии такие? Вас в море пускать никак нельзя, я сразу сказала. Понравится вам плавать, что тогда с «Двумя лапами» станется? Отправляйтесь заниматься делом, мне куда спокойней будет. Гая?

– Я тоже поеду на север, если госпожа дозволит. Блоод и Энгус говорят, что мне найдется дело в Медвежьей долине. Я буду стараться…

– Главное – постарайся добраться до земель Ворона живой. Очень вас всех прошу. Остальное само устроится. Если, конечно, не будешь строить глазки Даллапу. Супруга у него ох и сурова. Не пугайся, вы поладите. Ква?

Под взором хозяйки одноглазый парень пожал плечами и поправил арсенал за поясом.

– Уверен? – поинтересовалась Катрин. – С остальными на север не хочешь?

– Посмотреть на север, конечно, интересно. Только что я в «Двух лапах» делать буду? Воровать там не у кого. Ворон пугать? Там есть вороны?

– Сам ты ворона, – сердито буркнул Энгус. – Проводишь леди Катрин и возвращайся. Мы здесь подождем. А лучше вместе возвращайтесь. Ведь может так быть?

– Все может быть, – согласилась Катрин. – Только мне очень нужно дальше идти. Ну, а Ква человек вольный. Что захочет, то и сделает.

– А как же, – парень потрогал дырявую щеку. – Отпугну от леди чешуйчатых аквалангистов и поразмыслю, чем еще интересным мне заняться. Энгус о вег-дич рассказывал, о его жире ценнейшем. Хотелось бы глянуть на ту животину. Так что ждите в гости, если приглашать не раздумаете. Вот только не знаю когда.

– До вег-дичей пока доберешься, много чего насмотришься, – заметил умудренный опытом Энгус. – Ты уж лучше с нами. Мы шесть дней ждать будем.

– Пока ждать нечего, – сказала Катрин. На молчащую Блоод она смотреть не могла. – Мы все добрались до цели, что просто удивительно и восхитительно. Не будем сейчас превращаться в сопливых гимназисток. Немного джина, и хорошенько отдохнем…

* * *

– Я точно смогу? – прошептала Катрин, переваливаясь через подоконник. – Здесь чертовски высоко.

– Не чертовски, – прошуршала Блоод, подхватывая подругу за шиворот.

Катрин поползла по стене вниз. Позади осталась комната, мигающий огонек свечи и мирно посапывающая Гая. Джина оказалось многовато для всех. Кроме Катрин и Блоод. Одну алкоголь сегодня не брал, на другую изводить хороший напиток вообще было бесполезно. Зато на прогулку под луной потянуло обеих.

Катрин спрыгнула. Земля оказалась слишком твердой, возможно, из-за излишка джина. Блоод была уже рядом, босая, в одной рубашке, гладкие бедра неярко светились в темноте.

– Идем?

– Идем…

Когда Блоод успела так узнать город? Катрин проскальзывала за подругой в щели старых стен, ухватившись за когтистую узкую ладошку, перелетала через заборы. Низкие и высокие крыши, ломкая старая черепица и растрескавшаяся глина кровель чередовались под ногами. Мелькали звезды в бархатном небе, плескалась на ветру листва персиков и инжиров. Катрин успевала уворачиваться от жердей навесов, перепрыгивать через скамейки и связки хвороста, нырять под занавеси плюща… В некоторых дворах успевали взрыкивать перепуганные сонные собаки. Но оставалась ночная тишина, парили меж ветвей садов лунные тени и дымок остывающих очагов. Кажется, никогда Катрин не бежала с такой легкостью и бездумьем. Оружие и цель – вовсе ненужные вещи. Ее вела Блоод, сестра темноты. И южная ночь принимала подруг как своих…

Они пересекли узкую улочку, перепрыгивая с крыши на крышу, напугали троицу припозднившихся подвыпивших моряков. Катрин видела беззвучно смеющееся лицо ланон-ши. Блоод, как всегда, оставалась бесшумна и неуязвима в своей темноте. Ей нужно жить в городе, большом, беспорядочном, полным сильных, неугомонных и беззащитных мужчин.

– Стража…

Катрин увидела блеск наконечников копий. На городской стене шпионка не бывала, все не хватало времени. Черт возьми, на сколько же интересных вещей не хватило времени?!

Подруги поднялись по лестнице, проскользнули в трех шагах от стражников. Камешек из-под сапога Катрин застучал по ступенькам, как барабан, но этой ночью все сходило с рук. Только от башни оторвалась вспугнутая тень, взмахнула полупрозрачными крыльями. Блоод увлекла подругу в другую сторону, дальше от квадратной приземистой башни и вампира-крылана. Вспрыгнула на парапет, исчезла. Здесь было невысоко, Глор давно никого не опасался и не считал нужным тратить деньги на уход за древними оборонительными сооружениями. Катрин с некоторой опаской глянула вниз. То, что невысоко для желтокожей красавицы, для нормального человека может запросто обернуться переломанными ногами. Блоод призывно махнула рукой. Катрин прыгнула, подруга не удержала ее в объятиях, тихо смеясь, обе покатились по выгоревшей траве.

…Ров, оплывший и заросший. Блеск миллиона звезд. Выгоревшие склоны… запах моря… пыльные пятки спрыгнувшей с откоса Блоод. Лунные россыпи на живой глади моря… Катрин съехала вниз следом за подругой, о сохранности штанов будем думать завтра.

Под подошвами песок. Пляж. Блоод уже без рубашки.

– Иди, – кивает в сторону набегающего шуршания волн.

Плюхают по воде ступни. Море мелкое и беззубое. Какое оно будет завтра?

Завтра будет завтра.

Ребристые песчаные отпечатки тысяч волн на дне. Юная волна толкается в грудь, на что-то жалуется. Вообще-то купаться Катрин не собирается. Припухлость на руке едва чувствуется, но мочить свежий рисунок не нужно. Море обиженно вздыхает, выпускает из прохладного плена. Блоод сидит в пенных наплывах прибоя: белые шипучие кружева волн, янтарь пристальных глаз. Катрин садится рядом. У Блоод холодные щеки, ладони чуть стынут, когда их сжимаешь. А губы теплые…

Кажется, никогда не целовались так нежно. Голода плоти нет.

Ланон-ши отстраняется первой.

– Можно смотреть?

Она рассматривает татуировку долго. Без насмешки. Сейчас можно поверить, сколько в действительности лет Бло. Сотен лет. Лета и зимы сотен лет.

– И я? – шепчет Блоод. Вязь звезды-медальона на плече подруги затягивает и ее взгляд. Можно ночь напролет следить за бесконечностью тончайших линий и оттенков, за жизнью призрачных силуэтов. Видеть себя, свое отражение и еще тысячу разных лиц…

– Конечно, и ты. И твой ошейник, и все те кровати, что мы расшатали, и первый олень в Медвежьей долине – все останется со мной.

– Да… – ланон-ши опустила голову. – Можешь взять? Меня? Настоящую? Я могу плавать, – узкая ладошка шлепнула по набежавшей воде.