Книга Князь мертвецов-2 - Илона Волынская

отозвался с козел бородатый дед-извозчик. - Так то, пане, летом варяги понабёгли! С Днепра пообстреляли, нибы-то оттудова лезть будут, а сами - хитрые такие! - пешими в обход подались. Со здешней стороны и напали, покы казачки наши с уланами их в порту воевали.

- Но справились же - казачки?

- Та не, пане. То не казачки, то варягов мертвяки забрали!

- Какие мертвяки? - насторожился князь Константин. С другой стороны кареты высунул голову Санечка.

- Дык известно какие - дохлые! Строем по улицам ходили, видать, парад у них был, а там и вовсе из города ушли - никто их больше и не видал.

- Кого не видал: варягов или мертвяков?

- Так варягов же! Мертвяки - те иной раз захаживают. А то еще у себя на кладбище променады устраивают. И то сказать, тяжело оно - без движения-то! Вы, паны ясные, потерпите чуток, скоро уж и приедем.

Константин заглянул внутрь, проверяя, слыхали ли остальные.

- Избалованный мальчишка, ни долга, ни чести, да, Николенька?

- Мы еще не знаем, он ли поднял, - насупился Николай.

- Мы все чувствовали, что Истинный Князь Мораныч пришел в этот мир, - покачал головой князь Сергей.

- Николенька, наверное, думает, что в здешнем городишке может быть два Истинных Князя.

- Не называй меня Николенькой!

- Как скажешь, - князь Константин снова выглянул в окно - теперь они ехали по городским улицам. И князь мог поклясться, что еще недавно - два дня, самое большее, три! - на этих улицах бушевало сражение. Выщербленные выстрелами фасады. Перевернутая и разбитая паро-телега, которую попросту оттащили к стене, чтоб не перекрывала улицу, да так и оставили. Кучками собрана поломанная утварь, выбитые стекла в домах заложены подушками, а на мостовых кое-где осталась засохшая кровь. И фонари погнуты, будто их какой великан, вроде големов, узлом завязал!

-А тут-то что было?

- Третьего дня чуды из фонарей повылазили - жидов громить, - равнодушно откликнулся дед.

- Какие еще - чуды?

- Страшные: рука одна, нога тож одна, глаз горит, а сами дерутся чисто черти!

- Что они со здешними иудеями не поделили? - вмешался князь Сергей.

- Кто их знает: шо тех, шо энтих. Может, не понравилось, шо жиды Христа распяли? - хмыкнул дед.

- Мужик, Христос сам евреем был. И апостолы все, - вмешался молчавший до сей поры Алексис.

Мужик дернулся так, что чуть с козел не свалился - и замолчал, надолго. Мимо проплыла одна улица, вторая ...

- Вон там Меркулов, глядите! - вдруг закричал Константин. - Заворачивай, мужик, приехали.

- Заверну, как не завернуть! - кучер натянул вожжи. - А вам, пане, я вот чего скажу, - он неодобрительно покосился на Алексиса. - Вы, по всему видать, большой пан, и человек ученый. А только чего мне нынче сказали, про то и батюшке на исповеди сознайтесь. Пусть он за слова безбожные епитимью-то наложит! Это ж надо такое сказануть: Христос со святыми апостолами - да вдруг жиды! И как у вас только язык повернулся?

Внутри кареты притихли все, даже Николя, пытаясь осмыслить состоявшийся разговор. Один только Константин нервно сжимал и разжимал кулаки, явственно думал о другом.

- Паааберегись, миряне! - зычно проорал кучер, разворачивая карету прямиком посреди улицы.

Карета почти вплотную встала рядом с небольшой группкой людей - там были двое городовых, Аркадий Меркулов, молодой мужчина с типичной для Симарглычей вытянутой, как у породистого гончака, физиономией, Митька, барышня какая-то в изящной шляпке и угольно-черном плаще до самых пят, еще двое юношей.

Константин чуть не выпал из окна кареты - Предки, один из них - настоящий альв! Только странно носатый. Но стоило ему рассмотреть, что лежало у их ног, и про альва он позабыл, выскочив из кареты так, что едва не прибил дверцей городового.

— Это что такое? - невежливо расталкивая собравшихся, выкрикнул он. Тут же спохватился. - Добрый-день-господа-приношу-извинения-князь-Константин Белозерский- к-вашим-услугам-здравствуйте-Аркадий-Митя-поздравляю-тебя-и-всётакое ... Так откуда у вас вот это, скажите, наконец?

- В подвале нашли, ваше высокородие! - увидав подполковничьи погоны на мундире, отрапортовал городовой.

- Здравствуйте, Константин, душевно рад вас видеть, - улыбнулся отец.

- Я вас тоже, а вот это - нет! Настолько не рад, что кажется, утратил всякую вежливость, уж простите ... - Константин присел на корточки рядом с лежащим на брусчатке телом. Тело было... жутким, потому что ... половинчатым. Нога - левая, рука - правая, одно плечо, один глаз, выемка в боку. Эта самая половинка была несомненно и очевидно мертвой, с кровавой черной раной в имеющейся половине груди. А второй половины попросту не было, но не было и среза - при взгляде на «край» зрение начинало словно плыть и проваливаться куда-то, не позволяя ничего рассмотреть. - Хотите сказать, в здешней губернии такое по подвалам водится?

- Aх, Константин, чего тут только не водится! - с меланхоличной покорностью судьбе вздохнул Меркулов. - Но вот именно это – пришлое, - он кивнул городовому, а тот отрапортовал:

- Должно подыхать заползла, чуда поганая, когда его светлость паныч Дмитрий остальных в огневую дырку выкинул обратно к их чудьей матери!

- Ничего не понял, - сосредоточенно ответил Константин. - Объясните, наконец, откуда у вас тут на юге взялся сибирский авахи?

— Это фомор, Константин. Как те, что на Туманный Альвион нападают, - ответил отец. - У нас тут нашествие было.

- Я вам говорю, это авахи! У нас в Сибири они вечно то на поселенцев нападут, то склад разграбят. Хорошо, их шаманы местные гоняют, а то и вовсе бы спасу не было. Мы шаманов в гарнизоны даже на службу берем, хоть это и нельзя ...

- Сдается, шаманские офицеры появятся раньше, чем я думал, - непонятно пробормотал Митя. - А там и до еврейских фрейлин недалече ...

- И как давно на вас эти авахи нападают? - снова впадая в меланхоличность поинтересовался Меркулов.

Князь Константин задумался:

- Давно, - наконец прикинул он. - Когда меня на губернаторство поставили, уже были ... не меньше десятка лет.

- Поздравляю, господа, - сообщил Меркулов, - мы выяснили, что фоморы уже не менее десяти лет пробуют на зуб сибирские окраины империи.

- Губернатор счастлив будет, - с таким же невозмутимым равнодушием к любым странностям, характерным для местных жителей, откликнулся стоящий рядом с Меркуловым Симарглыч.

- Кто у них губернатор? - шепотом