Книга К свету - Дэвид Вебер

монитор компьютера, чтобы заменить контакты, которыми он пользовался. Осия провел его через это (так же, как он уже провел его через довольно много вещей) и объяснил, что процедура на самом деле была не более навязчивой, чем операция по удалению катаракты. И, кстати, пока они занимались этим, они должны были обеспечить ему зрение примерно 40/20, что эквивалентно действительно хорошему встроенному составному микроскопу, возможностям видеть при слабом освещении плюс инфракрасному зрению, и все это контролировалось его персональным компьютером. Он мог настроить новые возможности таким образом, чтобы они развертывались автоматически или переопределяли автономное программное обеспечение, когда бы он ни захотел.

Доктору Макмердо, в очередной раз пришел он к выводу, следовало бы стать продавцом подержанных автомобилей. Но он был прав - в очередной раз - и к настоящему времени Дэйв Дворак воспринимал поразительные возможности своего видения как нечто само собой разумеющееся ... пока что-то не заставило его вспомнить, на что это было похоже в течение его первых сорока с лишним лет.

Эта мысль витала где-то под поверхностью его сосредоточенности на далеко не забавном содержании отчета. Иногда было трудно напоминать себе, насколько лучше стал мир в наши дни. Или как многого они на самом деле достигли.

Он приостановил просмотр текущего файла и наклонился вперед, чтобы вставить свой стаканчик в прорезь дозатора. Его ноздри одобрительно раздулись, когда аромат эликсира жизни донесся до него струйкой пара. Слава богу, Бразилия выжила! А Фернандо Гарсао, который ушел с поста президента Бразилии, чтобы стать сенатором Гарсао в тот день, когда первые страны за пределами Северной и Южной Америки присоединились к Континентальному союзу и преобразовали его в Планетный союз, многое сделал для воспитания вкуса Дэйва Дворака в том, что касалось кофе. Он познакомил Дворака с представлениями бразильца о том, каким должен быть кофе, и Дворак стал приверженцем купажа Бурбон Сантос 2 с фазенды двоюродного брата Гарсао Матео, который в целости и сохранности пережил шонгейри.

Чашка наполнилась сливками, которые он предпочитал, и он снова откинулся назад, держа чашку - на самом деле это была огромная кружка - обеими руками, вдыхая насыщенный, сильный аромат. Затем он медленно отхлебнул и удовлетворенно вздохнул.

Ладно, - сказал он себе, когда искушение насладиться моментом охватило его. - Вы еще не заслужили полноценного перерыва на кофе, мистер госсекретарь. Вам нужно просмотреть большую часть большого объема отчетов, анализов и предложений до вторника, и вы уходите сегодня пораньше, так что готовьтесь. Вы можете взять свою чашку с собой.

Он фыркнул и снял текущий отчет с паузы, и его краткий всплеск юмора исчез, когда мрачный анализ и еще более мрачные прогнозы промелькнули на его роговице. Несмотря на все усилия понять и оценить другие мировоззрения, он все еще не мог взять в толк, как...

Раздался музыкальный перезвон, и он удивленно поднял голову.

- Да, Каламити? - Как и большинство людей, он был склонен очеловечивать свой личный искусственный интеллект. Возможно, нам повезло, что ИИ не распознали и не заботились о значении имен, которые некоторые люди - особенно те, кого звали Дворак - присваивали им.

- У вас посетитель, - сказал ему искусственный интеллект голосом его дочери Мэйгрид, и он моргнул, когда лицо Мэйгрид в возрасте двенадцати лет появилось на его внезапно очистившейся роговице. Он запрограммировал аватар Каламити так, чтобы он случайным образом менялся между всеми тремя детьми, и улыбнулся, когда "Мэйгрид" наморщила носик в своей запатентованной манере.

- Кто? В календаре никого нет до девятисот моего завтрашнего дня с Патриком и Кейси.

И, черт возьми, лучше бы никто не пытался это изменить, - мысленно добавил он. - Он усердно трудился, чтобы выкроить время и пойти домой этим вечером, и...

- Это дядя Роб, - сказал искусственный интеллект, и Дворак рассмеялся, когда аватар закатил глаза. Его дочь Моргэйна решила сделать выбор в пользу карьеры психолога, но она также разбиралась в кибернетике гораздо лучше, чем когда-либо мог бы ее дорогой старина папа. Именно она разработала для него выражения лиц аватаров и другие манеры поведения, и нынешнее выражение лица "Мейгрид" напомнило ему о том, насколько хорошо Моргэйна знала свою близняшку.

- Как ему удалось проникнуть в мой офис, и никто не предупредил меня о его приезде?

- Не знаю. Должен ли я это выяснить? - предложил Каламити.

- Нет. - Дворак покачал головой. - Я уверен, что он расскажет мне - вероятно, с большим удовольствием. Скажи ему, чтобы заходил.

- Да, папи, - сказал Каламити - на этот раз голосом Моргэйны, сопровождаемом подмигиванием, - и Дворак фыркнул, когда она исчезла с его роговиц. Дэмианос Карахалиос мог бы продолжать называть свои существующие киберсистемы "экспертными программами", а не "искусственным интеллектом", и Дворак ему поверил. Тем не менее, они действительно давали гораздо лучшее представление об интеллекте, чем любое другое программное обеспечение, с которым он работал.

- Роб, - сказал он, откидываясь еще дальше на спинку стула и небрежно указывая на такой же стул по другую сторону своего стола. - Как приятно тебя видеть. Я пропустил электронное письмо, в котором говорилось, что ты приедешь?

- Должно быть, - ответил его шурин, направляясь через просторное помещение к указанному креслу. На полпути он остановился, чтобы рассмотреть семейный портрет, занимавший большую часть обшитой панелями переборки. В век электронных средств массовой информации это выделялось как ручной портрет маслом Дворака, Шарон и их детей, и художник идеально передал их характеры в выражении их лиц.

- Это что-то новенькое, - сказал он, оглядываясь через плечо на Дворака. - Нене?

- Да, - кивнул Дворак. - Стивен привез это в качестве подарка-сюрприза на день рождения Шарон. Я держал его припрятанным здесь, чтобы старый Орлиный Глаз не заметил его. - Он покачал головой. - Но все же это мило, не так ли? Я просто рад, что их не было в Оклахома-Сити, когда упал кинетический снаряд.

- Согласен.

Уилсон прошел к своему креслу и неэлегантно плюхнулся в него. Дворак секунду-другую смотрел на него, затем печально покачал головой.

- Что? - бросил вызов Уилсон.

- О, я просто вспоминаю те драгоценные дни прошлого и ваши многочисленные содержательные, колкие, можно даже сказать, едкие комментарии о разнице между людьми, которые зарабатывали на жизнь, и офицерами.

- И кто именно виноват в том, что я уже не респектабельный сержант? - потребовал Уилсон. - Кто это был, кто продолжал настаивать на том, чтобы я "принял