Книга Высшая степень обиды - Тамара Шатохина

– Зоя, ну… ты полежишь пойдешь, да? – виновато прятал он глаза. Заодно стало жаль и его – до кучи. Мчался человек, спешил… Вот же гадство – поветрие какое-то! Вокруг одни жертвы.

– Не переживай, Паш. Нас всех так тряхнуло, что трудно даже судить о чем-то здраво. А может, так и нужно было и все получили по заслугам? Просто перетерпи. А Лешка рад был, что ты приехал – иначе просто быть не может. Ты мальчикам крестный папа, так что у него, считай – появились братья. Мальчишки никогда его не обидят и всегда помогут. Ты же знаешь их – сам приложил руку к воспитанию… – вдруг споткнулась я на слове.

– А что ты сказал Сане, когда отказался брать младенца?

– Что чужие дети мне не нужны, – мрачно произнес он, – что у меня уже есть Алексей, Ромка и Сережка.

– О, Господи… – отвернулась я и вышла из кухни. Пошла в свою комнату.

Папа сидел перед телевизором, и я улыбнулась ему. Он – тоже. Закрывая за собой дверь, я видела, как он встал и прошел на кухню к Паше. Это хорошо. От алкоголя папа давно отказался, а Пашка устал говорить о плохом – он тоже не железный. Так что мирно поговорят о Севере, о лодках, мало ли?

Полежать и отдохнуть? Пожалуй… Я так и сделала – прилегла и укрылась для уюта. Угрелась и принялась обдумывать очередную информацию. Богатый на нее оказался день…

Санька только плачет и даже не оправдывается перед Пашей, хотя видит, что теряет его. Состоявшиеся скоты так себя не ведут, а вот те, кто чувствует вину и даже не надеется на прощение – да. Со слов Сысоевой – науськивала и подзуживала? Ну, не верю – не в ее характере, даже если ревность и обида имели место. Еще и Пашка усугубил… В сердцах сказать про меня плохое, выплеснуть на благодарную слушательницу то, что накипело Саня могла. А вот замышлять целую операцию…? Это сильно вряд ли.

И сильно испугаться тогда она могла, да так, что и не помнила, что несла… все-таки не чужие люди и столько лет рядом. Чувство вины, опять же... А зрелище было еще то – я, вся в блевотине – «умирающая», Усольцев… за меня борется. И еще неизвестно, что он там творил… кроме того, что таскал меня, хотя и двигать-то нельзя было. Все не в себе были. Господи! Что за бесконечный ужас и когда все это закончится? Когда уже настанет спокойствие? Только его хочу!

Когда все улеглись спать (Паша в гостиной на диване), часов к двенадцати ночи завибрировал телефон под подушкой. Дурацкая привычка – держать его там. Знаю же и про волны, и про риски, а переволнуюсь и опять на автомате сую…

– Зоя… – тихо говорил Усольцев, – не разбудил тебя?

– Нет. Что ты хотел? – так же тихо, чтобы не разбудить остальных, отвечала я.

– Ты же разрешила…

– Звонить ночью?

– Не хотел сильно надоедать, а уснуть не могу… Как там Пашка? Встретился с сыном?

– А его разбудить и спросить – слабо?

– Ну, поймала… – тихо засмеялся он, – голос твой хотел услышать. Можно, я буду звонить – просто «спокойной ночи»?

– Только чуть раньше. Уже завтра у меня ранний подъем, поеду смотреть помещение. Прикину твои, мамины и свои идеи заодно… Скоро излагать.

– А как называется организация? Название полностью? Я посмотрю их сайт – интересно.

– Общество российско-кубинской дружбы. Там еще филиал в Москве, но председатель – товарищ питерский… судя по всему – коренной, потому что подъезд парадным называет…

Мы опять проговорили с полчаса, а то и больше. Пашкины дела я освещать не стала – сам расскажет. Затрагивать известную тему – тоже. Устала… Уверена, что и он. Каждый из нас получил положенную ему порцию дерьма, искупался в нем от души и теперь, как может и умеет, выбирается сам. Каждый отрабатывает свою карму – и я в том числе.

Вот пересплю с этим ночь, вдумчиво пройду все эти различения, идентификации… опознаю и уясню суть информации и завтра утром выскажу Пашке все, к чему сейчас пришла в своих размышлениях, а заодно – что думаю про него.

Хотя... нет. От того, что я влезу между ними и стану мирить, эти двое не изменятся. Она так же станет годить ему и даже еще больше. А он вообще может перестать с ней считаться. С Сашкой ему, конечно, хорошо было. Это всегда чувствовалось – умиротворенная обстановка в доме, уют, тишина... штиль. Похоже, он был Саней же приучен ее мнение во внимание особо не принимать и это устраивало обоих. Зато штиль и хорошо... Что-то я уже сказала ему сегодня, и если он не понял в чем был неправ, то просто не способен. Или ему это не нужно. Или не права я... поэтому – сами...

Пускай теперь он всасывает информацию. По проторенному, так сказать – различение, идентификация... и иже с ними. Но это же надо быть настолько... мужиком!

Глава 38

Прощание с Силиным на следующее утро вышло немного неловким. А когда он ушел, неожиданно накатило настоящее облегчение. Искать причин я не стала – это, скорее всего, было временно и неважно. На фоне того, что происходило... все равно Паша – это Паша. Мое настроение может меняться, я могу скатиться... опуститься на самое дно – своровать, и даже убить... но это Паша. И я всегда сделаю для него – дурного и глупого, то же самое, что он готов сделать для меня – "я сам убью за тебя"... фигурально, конечно, сказано, но это дружба и доверие. Высшая степень доверия была к Усольцеву. Это был столп и константа... потому и трудно, потому и горько. А Паша – тоже подпорка, за которую я бесконечно благодарна, но не столп...

В этот день я смотрела помещение, которое в будущем нужно будет обустроить и переоформить. Оно чем-то напоминало школьное фойе – большое пустое пространство, длинный зал с кучей окон и темным полом. Крашенные в белое ровные стены... Мужчина-охранник показал мне еще одну примыкающую комнату – чуть поменьше. Она почти вся была заставлена старой офисной мебелью, которую, очевидно, собрали со всех остальных помещений. Потому что дальше шла целая анфилада небольших пустых кабинетов с неплохим ремонтом. В конце этажа находились подсобки, и можно ли будет переоборудовать их под кухню, решать будут строители – не я.

Телефонный звонок прозвучал в гулком пустом пространстве, как пожарная сирена. Давлятовна... И десять часов…

– Роза Давлятовна, вы, наверное, ясновидящая. Я сама выжидала время, чтобы позвонить. Утром у вас, кажется, планерка или что-то подобное. В терапии точно было… – поздоровалась я и осторожно поинтересовалась: – У нас проблемы?

– Нет, я бы так не сказала. Ваш муж человек очень выдержанный, – вздохнула она, – но у них с Анатолием Сергеевичем (это психолог) в самом начале… не задалось.

– То есть, Усольцев… скорее всего, выразился в отношении психолога нецензурно, – предположила я на основании своих собственных ощущений от затянувшейся эпопеи и услышала в ответ смешок.

– А так же предложил задействовать детектор лжи и прекратить делать из него идиота... со всем уважением ко мне. Они попили чаю – я оставляла им свой кабинет и сердечно распрощались через двадцать минут. Очевидно, в любом правиле все-таки есть свои исключения, и ваш муж, Зоя, как раз одно из них. Не вписывается в картину, не умещается в рамки… но это все лирика – главное результат. Я звоню вам по делу.