Книга Орден геноцида - Сергей Ким

Наше пополнение начало было зыркать по сторонам в поисках плохо лежащего добра — вполне нормальная крестьянская привычка, чтобы хорошие вещи без дела не пропадали, но Аристарх на них цыкнул, и мародёрство закончилось, толком не начавшись.

— Аристарх Семёнович, помогите разгрузить лошадей, — произнёс я, спрыгивая с лошади и придерживая висящие на поясе ножны с палашом. — Вилли, наметь нам позиции и подготовь гандальв. Хильда, займись взрывчаткой — надо разместить её по периметру, если нас возьмут в кольцо…

В голову пришла внезапная, но вполне логичная мысль.

— Так, отставить. Пусть сначала пара человек пробежится по деревне — надо поискать гвозди и ткань, чтобы вот примерно такие мешки из них скрутить, — я показал руками размер. — Хильда, засыпешь в ткань пару пригоршней гвоздей… Не будет гвоздей — камешки мелкие сыпь, стекло битое, кирпич дроблёный. Сверху связку динамита, и закрепи его примерно в паре аршин над землёй. Поняла?

— Сделаю, — если сестра и была удивлена таким причудам минно-взрывного дела, то виду всё равно не показала. — А ты чем займёшься?

— Попробую пару ловушек установить, — ответил я и возвысил голос. — Время, время, господа! Его у нас не так много.

И я чувствовал это совершенно отчётливо — ощущение надвигающейся с севера угрозы становилось всё сильнее и сильнее.

Пока остальные разгружали припасы и возводили баррикады, я вышел за околицу деревни, прихватив с собой винтовку. Примкнул штык к «мосинке» и начал чертить на земле построения, напитывая их магической энергией.

Огненная ловушка, ледяная, земляная… Капля в море, но сейчас ничем нельзя было пренебрегать. Каждый выбитый гейст — это плюс какие-то доли процента к нашему выживанию. А ещё надо будет наложить укрепляющие чары на те дома, что мы решили использоваться в качестве опорных пунктов — избы крепкие, построены добротно, так что полевым блиндажам в прочности не уступят. Всё ж таки не артиллерийский обстрел нам пережидать, а от тварей защищаться… И тут самую большую угрозу будут представлять разные гиганты, но они незамеченными подобраться не смогут, а большую тушу не так уж и сложно свалить издали. Особенно когда в арсенале есть гандальв, то есть магическая винтовка, бьющая на чистом прахе и способная выплюнуть хоть воздушный каток, хоть «дыхание дракона»… Фактически — лёгкая артиллерия, но уж больно дорогая по сравнению с артиллерией обычной, не говоря уже об обычных винтовках.

— Кооонниии! — проорала Вилли, обустраивающая себе место для стрельбы на крыше одного из крестьянских домов. — Там кто-то едет!

Вернулся к деревне, усилил зрение, высматривая, кого там гейсты несут… Да и ещё не со стороны Чердыни, а откуда-то с запада.

Десятка два человек, вооружённые, даже на лафете что-то тащат… Форма чёрная, военная. Дружинники? Нет, обшлаги и тульи не красные, а зелёные — значит, порубежники.

Вышли встретить.

Хильда и Вилли, правда, на всякий случай залегли на крышах — недавние события научили их держать ухо востро всегда и со всеми. Ну а я, думаю, если что — отмахаюсь… Заготовку щита и «белого пламени» на руку подвесил, револьвер в кобуре под рукой — прорвёмся.

— Вы чего, сигналов не видели, что ли?! — сходу наорал на нас молоденький офицер. — А ну немедля сваливайте отсюда — твари на подходе!

Ну да, вид у нас был не шибко презентабельный — десяток местных мужиков да я в своём потёртом кителе и дорожном плаще. Форма нам полагалась точно такая же, как и у порубежников, но мы её даже не шили — один хрен каждый год пришлось бы новый комплект заказывать. Ну вот или у Райнхарда есть мундир, а толку? Он же его тоже считай, что не носит — говорит, что в основном по лесам ходит и в лесу в мундире очень уж неудобно. Так-то да, там и правда сподручнее в более удобной одежде лазить, а форму денно и нощно пускай таскают те, кому это положено — дружинники там, порубежники…

— Обер-форестер Винтер, — представился я. — Свалить… не представляется возможным. Мы решили удерживать эту позицию до прихода подкрепления. А с кем, собственно, имею честь?

— Виноват, ваше благородие, не признал, — офицер спрыгнул с коня, подошёл ближе и коротко отсалютовал. — Корнет Латышев, к вашим услугам. Возвращались с задания-с, а ночью сигнал увидели. Сколько вас?

Говорил офицер уважительно, хотя и был лет на пять постарше меня, но, скорее всего — из неблагородных. А о Винтерах тут каждая собака по-хорошему пусть и не знала, но слышала. Ну, может, и не прям каждая, но уж «сторожевая» или «цепная» — наверняка.

— Пятнадцать стрелков, из них три мага, считая меня, — ответил я. — Есть ручной пулемёт и динамит — сейчас минируем периметр. А у вас?

— Два десятка стрелков, два станковых пулемёта и лёгкая пушка Барановского, — корнет изрядно повеселел. — Кажись, живём, ваше благородие, а?

— Лучше, чем было, — скупо улыбнулся я.

И правда — живём. И даже может быть — ещё поживём.

Глава 28

— …Благословен Ормузд, милостивый и милосердный… — бормотал я, раскладывая около себя обоймы с патронами для винтовки. — Надежда моя и опора, защита моя и твердыня… Милость моя и ограждение, прибежище и избавитель, щит мой…

Выщелкнул магазин-улитку из МП, придирчиво осмотрел золотистый патрон в горловине и вогнал его обратно.

— Укрепи мою руку, Ормузд.

Установил на лежащий рядом ручной пулемёт увесистый диск, поднял прицельную планку.

— Смилуйся надо мной, Ормузд.

Достал револьвер.

— Помоги мне, Ормузд.

Откинул в сторону дверцу, крутанул барабан, закрыл обратно.

— Защити меня от меча врага, ворожбы колдуна, когтей и клыков чудовища. Ты — разящий, ты — сокрушающий, ты — спаситель. И да будет истина, как высшее благо. И ныне. И всегда. И вечно.

Рядом со мной присел корнет. Чуть сдвинул на затылок фуражку, удерживаемую на подбородке ремешком. Осмотрел местность впереди.

— Как думаете, ваше благородие, скоро? — весело поинтересовался Латышев.

Корнет вообще был на удивление весел. Возможно, в другое время это бы меня раздражало… Но сейчас мне было всё равно.

— Полчаса, — сказал я. — Вряд ли больше.

— Верующий? — уже без улыбки спросил офицер.

— Нет, — я проверил, хорошо ли выходят из ножен палаш и хиршфангер. — Но нам сейчас любая помощь пригодится. Чего бы и не попробовать?

— Это вы верно сказали, ваше благородие… — хмыкнул корнет. — Прошу простить, а у вас какой ранг?

— Девятый, — немного приврал я.

Причём сразу в обе стороны — и за рамки десятого ранга я вышел, но и восьмой назвать было бы не очень-то и правдоподобно.

— Здорово, а то у меня только двенадцатый. На дистанции подсобите чем-нибудь?

— Пушка у вас на шесть сотен саженей бьёт, пулемёты — на пять сотен. Я где-то на двухстах смогу вступить. Увидите какого-нибудь большого гейста — огня на нём не сосредотачивайте, всё одно бесполезно. Ими моя младшая сестра займётся.