Книга Далекий берег - Маргарет Пембертон

Герцог согласился, что, вероятно, так оно и было.

– В Австрии то же самое. Везде условности и этикет. Правда, Изабель не такая. Она, конечно, получила должное воспитание, но семья у нее небогатая. Представьте, они были рады сбыть ее с рук! Во всяком случае, они никак не препятствовали моему браку с ней, тем более когда узнали, что у меня много денег. Они вытянули из меня кругленькую сумму, но, должен сказать, я не чувствую себя внакладе! Знаете, герцог, я просто без ума от этой девочки. Скорее бы доплыть до Нью-Йорка. Мильтон Барнард женился на австрийской графине! И пусть моя бывшая жена довольствуется алиментами!

– Вы были женаты раньше? – рассеянно спросил герцог, поскольку его внимание привлек мистер Брюс Исмей, президент компании «Уайт стар».

– Да, и это было сущее бедствие! Это все равно что жить с Торквемадой. Поэтому я и решил жениться снова. Я хочу, чтобы мои деньги были использованы разумно. Не хочу, чтобы она наложила на них лапу. Теперь большая доля будет принадлежать Изабель, что меня очень устраивает. Ей пора пожить по-настоящему, хватит ей прозябать в прогнившем дворце со старухой теткой, которая и мне годится в бабушки!

Подали мясной бульон, и Мильтон вынужден был на какое-то время замолчать. Тем временем герцог смог бросить взгляд на окружающих. Это было впечатляющее зрелище. Капитан Смит напомнил герцогу Калеба Рида. Это был типичный английский Капитан – строгий командир, но весьма деликатный в обращении. Кустистые белые брови делали его похожим на деда.

Женщины были красивы, даже по стандартам герцога, однако ни одна из них не могла сравниться с Кристиной. Он увидел представительную фигуру Космо Даффа Гордона и пожалел, что рядом с ним нет Кристины, которая наверняка породила бы зависть в груди этого аристократа. Герцог надеялся, что молодая жена Мильтона скоро поправится и у него появится возможность продемонстрировать свою невесту публике. Однако если бы герцог увидел сейчас Изабель, он понял бы, что его надежды весьма призрачны.

Она лежала на широкой кровати с белым как полотно лицом и отрешенно улыбнулась Кристине, когда та без особых формальностей ей представилась. Изабель проглотила лекарство, как послушное дитя. Кристина обрадовалась, что Изабель пусть и несколько медленно, но грамотно говорит по-английски. Правда, чувствовался незнакомый акцент.

– Большое спасибо. Вы очень добры. – Изабель положила темноволосую голову на подушку, утомленная приемом лекарства.

Кристина погладила ее по руке.

– Всего каких-нибудь пять дней, и вы сможете как следует насладиться медовым месяцем.

– Надеюсь… Мильтон так добр ко мне.

Лоб ее был влажным от пота. Кристина смочила фланелевую тряпочку в холодной воде и приложила ко лбу.

В десять часов вернулся после обеда обеспокоенный Мильтон, чтобы сменить Кристину. Он сразу же почувствовал атмосферу тепла и участия, воцарившуюся в каюте.

Мильтон крепко сжал Кристине руку.

– Я так вам благодарен, миссис де Вилье! Я готов сделать для вас все, что хотите! Абсолютно все!

Просто составьте герцогу компанию, пока я сижу с Изабель, – сказала, смеясь, Кристина. Однако позже, когда герцог зашел к ней, чтобы пожелать спокойной ночи, она выглядела очень озабоченной.

– Изабель действительно серьезно больна, – сказала Кристина, вынимая шпильки из волос.

Герцог зачарованно смотрел на нее, на ее рассыпавшиеся по обнаженным плечам волосы и радовался тому, что она может обходиться без услуг горничной. Кристина повернулась к нему спиной, он помог ей расстегнуть платье сзади, и она освободилась от него. На ней не было никакого корсета, как и тогда, когда она работала в «Веселых утехах».

– Она поправится, – уверенно сказал герцог и, прежде чем Кристина успела набросить на себя атласный, отделанный кружевами пеньюар, заключил ее в объятия и стал целовать.

Кристина с готовностью откликнулась на ласку, надеясь, что искусная и деликатная любовная игра герцога позволит ей пережить наконец то, чего она давно не испытывала. Увы, этого не случилось. Позже, лежа в темноте, она проклинала Девлина О'Коннора. Если бы не он, она никогда не знала бы того сумасшествия, которое способна породить любовь. Она удовольствовалась бы чувством глубокой привязанности к герцогу, не стремилась бы к тому, что никогда не может свершиться. Казалось, в ней сидит какой-то дьявол, который тянет ее к Девлину, управляет ее телом и мыслями. Кристина отдавала себе отчет в том, что, только забыв его, она обретет счастье и спокойствие духа в качестве жены герцога и хозяйки Анерсли.

Сон не шел к ней. Она набросила манто прямо на голое тело и, сунув ноги в домашние туфли, пошла по затихшему коридору к главной лестнице и поднялась на шлюпочную палубу. Откуда-то издалека, из чьей-то каюты, до нее долетели звуки смеха – у кого-то была вечеринка.

Все небо было усыпано яркими, мерцающими звездами, и от этого зрелища у нее даже перехватило дыхание. Ритмично работали двигатели «Титаника», который шел по морю, спокойному и гладкому как стекло. Кристина вдруг подумала, что это морское путешествие будет одним из последних в ее жизни, и ей стало грустно. Ее будущая жизнь будет проходить на суше, хотя море вошло в ее плоть и кровь. Ей хотелось быть частью корабля, частью моря и неба.

Однако если она будет бороздить океаны, до нее будут доходить слухи о Девлине. Она может случайно увидеть его. Нет, она не хочет бередить старые раны. В Анерсли она будет любима, будет находиться под постоянной защитой. Ни одна женщина не может желать большего. Кристина почувствовала, что продрогла, и спустилась вниз, в свою роскошную каюту.

На следующий день «Титаник» зашел в Квинстоун, взял еще пассажиров и почту, после чего побережье Ирландии скрылось в дымке, и «Титаник» вышел в Атлантику.

Изабель чувствовала себя еще хуже. Кристина постоянно навещала ее, и герцог смирился с мыслью, что его невеста будет выполнять функцию сиделки до тех пор, пока Изабель не станет лучше. Он утешал себя лишь тем, что плывет на самом большом лайнере за всю историю мореплавания.

Герцог настойчиво приглашал Кристину посетить «Кафе Паризьен», поражавшее своим великолепием.

– И оркестр там не хуже, чем в «Ритце», – убеждал ее герцог, – играет не только старомодные вальсы. Дирижер – молодой человек, и оркестр исполняет регтайм. Пойдем, Кристина. Я ведь тебя так никогда бы и не узнал, если бы ты не любила танцы.

Кристина грустно улыбнулась:

– Если бы ты только видел Изабель, ты бы понял мою тревогу. Я все больше прихожу к выводу, что у нее не просто mal de mer, а нечто более серьезное. Я говорила Мильтону. Но поскольку Изабель отказывается пригласить судового доктора, он пообещал, что покажет ее специалисту сразу же, как только мы прибудем в Нью-Йорк.

– Но это будет только через три дня, а я хочу показать тебя здешней публике.

– Ты будешь показывать меня всю свою жизнь, – мягко сказала Кристина.