Книга Звезда Востока - Анна Бахтиярова

Элиас сердито отмахнулся, поднялся из-за стола и первым направился к выходу. В отсутствии Тео он считал себя главным в ордене. Хотя формально не имел такого права. По правилам, главой назначался самый взрослый маг, а Его светлость был вторым по старшинству. После Милли — единственной среди нас ученицы выпускного курса. Но кто бы разрешил решать за всех новобранцу и полуцвету.

Выйдя из берлоги, мы с Ульрихом пошли гулять по замку. Но так звучала официальная версия. У нас был секрет, который не доверишь даже ордену. Мы каждый день прятались внутри стены. Не по личным причинам. Всё «личное» развивалось неспешно. Или лучше сказать, топталось на месте. Держание за руки и разговоры о проблемах — вот и всё наши отношения. В стену же мы уходили по ведьмовским делам. Пожар уничтожил спальню Ульриха. А с ней и все накаченные магией артефакты. Полуведьмак создавал новые из безделушек, вроде брелков или игральных костей, выкачивая силу из веток и камушков, собранных возле замка.

Пока Ульрих колдовал, я читала учебники. На парня почти не глядела. Иначе охватывала тоска. Пока мы разговаривали, все казалось естественным и закономерным. Я теперь полноценная, имею право встречаться, с кем хочу. Но стоило посмотреть на полуведьмака со стороны, вспоминалось, что у него есть официальная невеста. Нельзя вечно делать вид, что Делии не существует. Как и ее стервозной мамаши Вероники Клейсен, а еще настоящего отца девицы и матушки Ульриха — ведьмы, стараниями которой парень даже поцеловать меня не может.

— Тебе прислали платье для бала? — спросил полуведьмак, закончив работу.

— Угу, но я туда не собираюсь, — объявила я, не отрывая взгляда от книжной страницы.

О весеннем бале, ежегодно проходящем в последний день апреля, без остановки болтал весь колледж. Шикарные наряды, танцы до утра, никаких масок, а, значит, и полуцветов, притворяющихся полноценными. О чем еще мечтать? Для учеников бал — последний «глоток свежего воздуха» перед подготовкой к экзаменам. Потом не повеселишься, придется сидеть над книгами и конспектами, не поднимая головы. Старшие ученики рассказывали, у леди Виэры в мае нет отбоя от пациентов с нервным срывом.

— Тебе не понравился наряд? — провокационно улыбнулся Ульрих.

— Понравился, но на балу мне делать нечего.

Платье, по традиции, присланное из замка Ван-се-Росса подходило идеально: насыщенно-синий цвет, строгий верх, пышный низ, кружевные перчатки, веер с рукояткой в виде кошачье лапы. Я долго вертелась в наряде перед зеркалом, представляя, как кружусь по бальному залу с Ульрихом. Но стоило представить, что все будут пялиться на меня, как чудо-зверушку, накатывала злость, а заодно желание крушить всё вокруг. Я чужачка на этом празднике. Для всех. А еще мучило странное чувство, будто я предам полуцветов, если отправлюсь на бал. Глупо? Да, учитывая, что это они от меня отвернулись. Но я ничего не могла с собой поделать.

— Понимаю, тебе неуютно, — Ульрих сел рядом на полу. — Но пойти придется. Иначе все посчитают, что ты прячешься.

— Ну и пусть.

— Не стоит давать окружающим повод считать себя еще большей трусихой.

Я вытаращила глаза.

— Трусихой?!

— Ага. Ты же не показываешь носа в общих гостиных. Если пропустишь бал…

Я замахнулась на Ульриха книгой. Вот так новость! Темные решили, я их боюсь!

— Надо хотя бы показаться в бальном зале, — продолжил «обрабатывать» меня полуведьмак. — Потом можем пойти куда угодно.

— Отлично. В зеркальный зал. Хочу заглянуть в близнецы.

Настал черед Ульриха сидеть с выпученными глазами. Но я не шутила. После сна в ночь духа много думала о треклятых зеркалах. В сновидении они давали подсказки, и это взбесило тень. Вдруг близнецы и в реальности помогут?

— Рискованная идея, — проговорил полуведьмак. — Можно дорого заплатить. Да и зеркала нередко мстят за подобную вольность. Известны случаи, когда учеников находили рядом с ними с поврежденным рассудком. Или в беспамятстве.

— Я это сделаю. С тобой. Или без тебя. С тобой безопаснее. Если что-то пойдет не так, ты унесешь мою отключившуюся персону подальше от места преступления.

Ульрих скривился, но промолчал. Он всегда чувствовал, когда меня можно переубедить, а когда лучше не нарываться.

****

На балах мне доводилось бывать дважды: в прошлом году на осеннем маскараде в Гвендарлин и на личном «маскараде» в замке Ван-се-Росса. Оба заканчивались неприятностями. Неудивительно, что я не испытывала желание отправляться на третье подобное мероприятие. Однако в день весеннего бала настроение улучшилось. Утром дежурные передали мне цветы. Лилии. Но крайне необычные: темно-бардового цвета. К подарку прилагалась записка:

«Эти цветы называются «черные лилии». Но они не черны, как ночь. Их цвет благороден и загадочен. Укрась ими волосы вечером. У.Б.».

Я выполнила просьбу. Нельзя сказать, что цветы идеально сочетались с оттенком платья, но и чужеродными не выглядели. Зато они отлично подходили мне. Я смотрела в серые глаза отражения и ощущала прилив энергии. В душу закралось подозрение, что Ульрих снабдил подарок ведьмовской защитной магией. Пусть так. С магией или без нее, мне однозначно нравились черные лилии. Гораздо больше белых, которыми мама частенько украшала наш скромный дом в поселке Бирюзовом.

Воспоминание обернулось уколом в сердце, словно от шипов роз — любимых цветов тетки Дот. Мама уехала, не попрощавшись, и с тех пор не написала ни строчки, хотя я отправила целых два длинных письма с извинениями. Хотела наказать меня? Или заставить сделать выбор: она или Ульрих?

— Готова? — спросила Рашель.

Она облачилась в черное, строгое платье, словно не на бал направлялась, а на похороны. Ни единого живого вкрапления. Ни одного цветка. Но и этот наряд ей шел. Прекрасная и трагичная девица, оплакивающая потерянную любовь. Видимость, разумеется. Никого нужного она не потеряла. А кое от кого желала избавиться.

— Дэриан взбесится, — проговорила нахалка, поправляя белокурые волосы. — Он уверен, что я в желтом, обещал одеться под цвет. А черное не выносит. Считает уделом чопорных и занудных старух.

— Не боишься его реакции?

Рашель неопределенно передернула плечами. Если она и опасалась гнева главной местной звезды, вслух признаваться не собиралась.

Ульрих ждал внизу — в главной гостиной черного сектора. Как и Уэлбрук. Мой кавалер расплылся в улыбке довольного кота, Дэриан нелепо раскрыл рот и громко выругался. Еще бы! Я бы тоже разозлилась, если б пришлось напялить шутовской наряд. Иначе желтое одеяние с подсолнухом в петлице не назовешь.

— Переоденься! Немедленно! — приказал он Рашель.

— Сам переодевайся, а мне и так хорошо, — отозвалась она, предусмотрительно оставаясь на лестнице, чтобы не пересечь границу женского блока. Так Уэлбрук не дотянется.

— Либо переодеваешься, либо никакого бала! — отчеканил он, сжимая кулаки.