Книга Борьба за Красный Петроград - Николай Стариков

Командующим эстонским флотом И. Питкой был выработан план операций эстонского флота и приданных ему сухопутных частей (ингерманландцы, скауты, партизанские отряды). Этот план, заключавшийся в высадке десанта в Копорском заливе, в тылу Красной армии, с целью занятия форта Краснофлотского и дальнейшего артиллерийского обстрела Кронштадта орудиями этого форта, был утвержден эстонским главнокомандующим, генералом И. Я. Лайдонером. Последний настаивал только на том, чтобы этот план проводился одновременно с переходом в наступление Северо-западной армии. Питка был принципиальным противником оказания помощи Северо-западной армии и преследовал своим планом интересы национальной буржуазии. После получения санкции от генерала Лайдонера Питка стал мечтать о захвате Кронштадта до прибытия туда Северо-западной армии. В своих воспоминаниях он говорит:

«Если бы силами Северо-западной белогвардейской армии удалось завладеть Петроградом и в ее руках очутился бы флот, то через несколько недель этот флот появился бы под Андреевским флагом под Ревелем, чтобы вновь превратить последний из столицы Эстонской республики в губернский город России»[289].

Нельзя отказать в проницательности Питки в отношении будущих действий «воссоздаваемой» контрреволюцией на всех фронтах «единой» России. Национальный вопрос явился лезвием для русской контрреволюции, на котором она собственноручно разрезала свой организм на части и поочередно подставляла их под удары Красной армии.

Сговорившись с командующим отрядом английских судов адмиралом В. Кованом о содействии английских судов и аэропланов, Питка с 10 октября приступил к подготовке операции. С 12 октября уже начались активные действия эстонского и английского флотов; встретив бдительность советских фортов, а на суше – красноармейских частей, наиболее серьезные попытки англо-эстонцев были обречены на неудачу.

Однако положение в прибрежном районе создалось чрезвычайно напряженное, усугублявшееся к тому же все развивавшимися успехами Северо-западной армии. Главной защите Кронштадта – форту Краснофлотскому – угрожала серьезная опасность. Наспех сформированные и брошенные сюда отряды матросов должны были, за неимением других сил, взять на себя защиту южного побережья Финского залива.

Действовавшие с моря англо-эстонцы, воспользовавшись уничтожением советскими войсками при их паническом отступлении береговых батарей в Систо-Палкино и в Устье, безнаказанно для себя приближались на миноносцах к берегу и, скрываясь за мысом Долгий нос, открывали огонь. Не имея возможности определить место стрельбы неприятельской артиллерии, орудийный обстрел со стороны красных не достигал своей цели.

В силу этого и из-за недостатка сил прибрежная полоса только оборонялась, не имея возможности нанести решительный удар по численно также слабым отрядам Северо-западной армии.

В ночь с 17 на 18 октября белогвардейцы повели первую атаку на передовые позиции форта Серая лошадь. Гарнизон форта, насчитывавший около 250 чел., представлял собою крепко сколоченную, преданную Советской власти боевую единицу. Невзирая на близость противника и обстрел форта сильным артиллерийским огнем с суши и с моря, защитники Серой лошади решили до последней минуты отбивать атаки врага и не сдавать доверенный им Советской республикой маленький угрюмый форт. Героизм маленького отряда являлся одним из немногих светлых пятен на общем фоне неблагополучия воинских частей 7-й армии. 21 октября этот форт самим гарнизоном его был переименован в форт Передовой.

Форт Серая лошадь так и оставался передовым прибрежным советским узлом обороны в течение всего второго белогвардейского наступления на Петроград.

Частые налеты английских и финских аэропланов не причиняли большого вреда и разрушения. Вынужденные держать большую высоту, дабы не быть сраженными артиллерией фортов, самолеты противника своими бомбами вырывали из рядов красных бойцов и мирного населения отдельные жертвы и затем скрывались обратно.

С приближением противника к предместьям Петрограда было решено использовать линейный корабль «Севастополь», стоявший в Петрограде, для обстрела из 12-дюймовых орудий занятых Северо-западной армией участков. 20 октября в течение получаса «Севастополь», стоя у Гутуевского острова, обстреливал трехорудийными залпами район Красного Села. 21 октября велся обстрел района Красного Села – Павловска – Большое Пикко. Артиллерийский обстрел велся еще поставленными у устья дамбы Морского канала эскадренными миноносцами «Всадник» и «Гайдамак».

Наступление кризиса операций заставило командование Красного Балтийского флота дать активные боевые задания судам флота. Ввиду острого кризиса с топливом и неудовлетворительного технического состояния подводных лодок, было решено ограничиться постановкой минного заграждения в Копорском заливе с целью помешать неприятелю подойти к восточному побережью залива.

В докладе Революционного военного совета Балтийского флота по этому поводу говорилось, что он:

«…решаясь на производство этой операции, вполне отдавал себе отчет в рискованности и трудности ее выполнения, но обстановка, сложившаяся в это время на подступах к Петрограду и острый кризис боев, разрешения которых в благоприятную сторону совершенно нельзя было предсказать, требовали решительных действий, которые бы способствовали интенсивным операциям на Красногорском участке. Это необходимо было для облегчения положения наших войск, действовавших на важнейшем Петроградском участке»[290].

Как жестоко в то время ошибался весь состав Реввоенсовета Балтийского флота, насколько далеки были члены Совета от действительного положения вещей на подчиненных им судах флота!

Для операции были назначены четыре эскадренных миноносца типа «Новик» – «Гавриил», «Свобода», «Константин» и «Азард», которые в ночь с 20 на 21 октября, в 2 часа, снялись с якоря с Большого Кронштадтского рейда и прошли в море. При походе соблюдались все меры предосторожности, и миноносцы шли с затемненными кильватерными огнями. В глубине Копорского залива с миноносцев был замечен луч прожектора, светивший в продолжение пяти минут.

«Миноносцы, тяжело качаясь от высокого груза, шли все дальше в непроглядную тьму. Повернули на последний курс. Ветер со свистом задувал в снастях и проносил мелкий, но частый дождь, слепивший глаза. Друг друга мы уже не видели и только чутьем удерживали строй. Счисление пути показало близкое место начала операции. Вокруг мелькали неопределенные огни, говорившие о близости противника. На «Азарде» отдавалась предварительная команда о постановке мин. Ему, как концевому, приходилось ставить первому»,

– так описывает этот поход эскадренных миноносцев командовавший в то время «Азардом» H. Н. Несвицкий[291].