Книга Жизнь и смерть в ее руках - Лариса Соболева

– Выносили через пожарный ход, так? – уточнила Урванцева. – Таким же способом и занесли. Для этого вы перекусили дужку замка…

– Заносил свободно, здесь собрал… – трагическим тоном сказал он. – Я не знал, что встречу его в подвале… там мне было всегда не по себе, поэтому я и взял пистолет… Но он… поджидал меня, а потом… он так ненавидел меня…

– И вы застрелили его из пистолета Князева, бросили оружие возле Ермакова, чтобы подозрение пало на Пал Палыча.

– Нет, я не так… Мне стыдно… – Он низко опустил голову и неожиданно заговорил с несвойственной ему страстью: – Мне обещали руководство заводом. Да. У меня столько планов, столько разработок… Куда это все?.. Куда?! Жизнь проходит… Она, подлая, такая короткая, столько не сделано, не прочитано, не познано. Пал Палыч не стал бы внедрять мои идеи, они требуют много денег и времени. А всего-то следует запустить один цех, экспериментальный…

– Насколько мне известно, Пал Палыч создал конструкторское бюро, которым вы руководили за дополнительную оплату. Он же влип и в авантюру с новой техникой для фермеров, которую разработали вы.

– Знаете, сколько стоит такая работа на Западе? – Он вдруг поднял голову и негодующе сверкнул глазами.

– Дешевое оправдание, – буркнул Колчин. – У тебя зарплата не меньше, чем на Западе, а то и больше, ты просто плохо осведомлен.

– Так, – решила подвести итог следователь. – Значит, вам сообщники пообещали руководство заводом. И вы стали фактически шпионом компании «Форсинг».

– Не совсем так… – тяжело задышал Спартак Макарович.

– А как? – требовательно произнесла она.

– «Форсинг»… нет… я договаривался… меня увлекли…

Спартак Макарович вскочил. На глазах у всех у него потемнели губы, лицо стало красным, затем синюшным.

– Ему плохо, – констатировал Чупаха, кинувшись к инженеру, который рухнул на пол. – Лена, вызови «Скорую»! Врач есть на заводе?

– Конечно. Сейчас позову. – Оскар вылетел из кабинета.

– Алло, «Скорая»?.. – дозвонилась Урванцева.

– Боже мой, – застонал Колчин, раскачивая головой. – Спартак… перед мухой извинялся… с таким редким талантом… и убил Ермака? Не верю.

Вбежала врач, осмотрела инженера:

– Похоже на инфаркт. «Скорую» вызвали? Надо позвонить, чтобы прислали реанимационную машину.

Елена Петровна снова взяла трубку…

– Кто?! – подскочил Князев. Позвонил Клим и назвал имя убийцы. – Главный?! Этого не может быть.

– Пашка, так и есть, он сознался. Ну и баба Урванцева! Она даже не железная леди, это биоробот. Раскрутила его на всю катушку легко и красиво.

– Нет, нет и нет. Кто угодно… только не он.

– Да иди ты, Паша, к черту. Мне тоже было неприятно узнать, а видеть его и того хуже, Спартак имел жалкий вид. Но это он. Его увезли в больницу, а к тебе едет Урванцева, хочет допросить твоего пленника. Кстати, я передал с ней досье на Скляренко, Захарчук собрал компромат. Почитай, очень занимательное чтиво.

Князев положил трубку, возбужденно прошелся по комнате, на душе стало гадко, оттого не сиделось на одном месте, да и не стоялось. Остановив взгляд на Чемергесе, который так жадно поглощал булку, будто сроду не ел хлеба, процедил:

– Вот говнюк!

– Кто? Я? – Чемергес вытаращил испуганные пятаки.

– При чем тут ты! До того говнюка тебе далеко. Где Бомбей?

– Так пошел себе… – выговорил тот набитым ртом, аж крошки полетели. – Про Гриба узнавать.

– Зря. – Князев достал мобилу. – Бомбей, ты где?.. Короче, не смей ничего узнавать, его все равно возьмут… Мало ли что ты обещал Урванцевой, это ее прямая обязанность – искать… Я сказал, возвращайся. Это приказ.

Князев снова походил, бормоча ругательства в адрес Спартака. Появилась Урванцева, он бросился к ней:

– Это правда? Спартак?

– А вы хотите услышать другое имя? – Она устало опустилась в кресло. – Огорчу вас.

– Чего ему не хватало, чего?

– Власти, Пал Палыч, власти и всесторонней реализации его талантов. Я склонна думать, что он на самом деле не хотел убивать Ермакова, из страха украл ваш пистолет. Это бывает, когда человек неосознанно пытается обезопасить себя, а в результате делает массу глупостей. Но Спартак не докажет, что действовал спонтанно, если вообще будет способен что-то доказывать. Он украл ваш пистолет, следовательно, был готов к предумышленному убийству.

– Что с ним?

– Инфаркт. Не рассчитал силы и надломился. Признаюсь, мне редко бывает жаль преступников, а его стало жалко. Обработали Спартака с умом, сумели надавить на потаенные страсти, посулив ему руководство заводом. Думаю, после убийства Ермакова жизнь его превратилась в сущий ад. А вчера в него стреляли. Это тоже закономерность в подобных историях, тут отбор идет жестче, чем в природе. К сожалению, он не успел сказать, кто его завербовал.

– Ой, дурак, дурак, – отчего-то жалел его и Князев.

– Итак, шпион и убийца найден. «Форсингу» не позавидуешь, к счастью, они об этом не догадываются. Но у гидры несколько голов, мы должны найти конкретного заказчика, в чем может помочь только Гриб, а где он – неизвестно. Давайте-ка вашего пленника, посмотрим, что он мне запоет. Да! Возьмите, это передал Клим.

Князев забрал тонкую папку, позвонил охраннику, дежурившему у двери Скляренко, тот привел корреспондента, собственноручно усадил его в кресло напротив Урванцевой. Скляренко сдал, осунулся, видимо, бодрствовал всю ночь.

– Следователь Урванцева, – представилась она.

– По какому праву меня здесь держат? – пошел он в наступление. – Или нашим олигархам все позволено? А вы им помогаете? Конец света.

– Конец света устраиваете вы и вам подобные, – без эмоций, но с металлом в голосе сказала она. – Папарацци совершают те же преступления, делая жизнь граждан невыносимой. Вы шантажировали гражданку Асину, вымогали у нее большую сумму денег.

– Я же не знал, что покушение на Пал Палыча фикция, – нашел оправдание Скляренко.

– Меня интересует, вы кому-нибудь показывали свои фотоопусы с места покушения?

– Нет, клянусь, нет.

– Вы по своей инициативе начали слежку за Пал Палычем или вас кто-то надоумил, то есть попросил, заплатил, приказал?

– По своей, – поспешил он с ответом.

– А вчера ты говорил другое, – напомнил Князев, читавший досье. – Будто главный редактор тебе приказал.

– Вот как! Когда вы лгали – сейчас или вчера?

– Вчера, – не думая, ответил Скляренко.

И надулся. Он попал в серьезный переплет, грозивший большими неприятностями. Это вчера он солгал, надеясь, что над ним, безвинным и подневольным, сжалятся и отпустят его. Сегодня до Скляренко дошло: главный сожрет его вместе с ливером за ложь и не подавится. А правду говорить нельзя – последствия могут оказаться фатальными, уж лучше все брать на себя. Взглянув на Урванцеву, он понял: перед ним ведьма, явно считывает информацию, проникая под череп жертвы.