Книга Классы наций. Феминистская критика нациостроительства - Елена Гапова

С освоением новых гендерных концептов для анализа местных культур, историй и обществ происходило переопределение «женского вопроса», который начинал трактоваться не как проблема «перераспределения», а в большей степени как проблема «признания». Следует пояснить, что понятие «гендер» можно трактовать двояко[540]. С одной стороны, под гендером понимается социальное разделение, подобное классовому, т. е. связанное с распределением ресурсов, но проходящее по линии пола и являющееся следствием разделения труда (в частности, фундаментального разделения между производительным и непроизводительным, например репродуктивным, трудом). Другая перспектива связана со статусной дифференциацией, и в этом случае понятие гендера относится к сфере идентичности и признания различия. Если советский концепт женского равноправия, выросший из марксистских теорий, был связан с социальной защитой женщин и их экономической независимостью (т. е. перераспределением ресурсов), то новый концепт гендерного равенства исходил из понятий «прав человека», «права на собственное тело», признания различия, личной автономии, сексуального выбора и т. д.[541], т. е. категорий признания, что характерно для «новых социальных движений» второй половины ХХ века.

В основе признания лежит категория «самоуважения», которая, как разъясняет известный социальный философ А. Хоннет, базируется на обладании «универсальным» (свойственным всем людям) достоинством[542]. Человек обладает правом на признание и уважение – эта линия рассуждений восходит к Канту – как агент, способный действовать на рациональных основаниях, как автономный автор политических или моральных законов, субъектом которых и является. На некоторых последствиях этого смещения я хотела бы остановиться далее.

(Анти)феминистские дискуссии

Когда в обществе происходит изменение или усложнение представлений о неравенстве, это ведет к формированию новых противостояний и линий социальной дифференциации. Для иллюстрации тех из них, которые важны в контексте обсуждаемой темы, я собираюсь обратиться к дискуссиям вокруг II Всероссийского женского съезда. Созванный в Москве в 2008 году в ознаменование столетия Первого, произошедшего, когда жительницы Российской империи боролись за избирательное право и доступ к высшему образованию[543], Съезд стал предметом о(б)суждения в электронном списке рассылки[544] Харьковского центра гендерных исследований и специальном выпуске журнала «Гендерные исследования». Внимательное прочтение этой дискуссии позволяет проблематизировать представление об «общности женских интересов», поэтому стоит рассмотреть ее подробно.

С самого начала гендерное сообщество отнеслось к идее проведения Второго женского съезда, выдвинутой близкими к правительству организациями, с недоверием, имея основания считать, что инициатива не была самостоятельной. В статье, опубликованной в журнале «Гендерные исследования», рассказывалось об этом:

«Весной 2008 г. Наталья Дмитриева, Председатель-координатор Комитета по консолидации женского движения в России, стала очень настойчиво приглашать московских исследователей и активистов НПО войти в состав оргкомитета по подготовке мемориального мероприятия. До тех пор ни я, ни другие гендеристки и активистки НПО не слышали и не читали ничего, подготовленного в области прав женщин госпожой Дмитриевой или собственно Комитетом по консолидации, который не имеет официальной регистрации, но зато имеет офис на Новом Арбате, в здании Совета Федерации… как-то само собой составился оргкомитет, и, разумеется, председательшей стала госпожа Дмитриева. С ее стороны звучали уверения, что есть поддержка со стороны администрации президента, что есть спонсоры и надо проводить региональные конференции с выдвижением делегаток…»[545]

Во время последовавшей дискуссии участница электронной рассылки рассказала о том, как в их городе проходило собрание по выдвижению делегаток на Съезд, названный кем-то из присутствовавших мужчин «Баб-советом» (выделено ниже автором сообщения):

«Еще очень порадовал ПАКЕТИК, который вручали при регистрации. В нем были: бумажечка (по-другому не назовешь – одна четвертая часть листа А4) – порядок работы; календарь на 2009 г., претендующий на визитку (указаны только ФИО и регалии) председателя отделения; ксерокопия из Женского журнала за 2008 г. № 1 начала статьи М. Жванецкого “Исчезновение”. И самое главное – ПОЛИЭТИЛЕНОВЫЙ ФАРТУК!!!!»[546]

Однако организаторы утверждали, что на Съезде состоится серьезный разговор, вызванный реальными проблемами, в частности, как указывалось в одном из интервью, недостаточной представленностью женщин в органах власти:

«У нас же есть шесть регионов, где вообще нет ни одной женщины в законодательных собраниях. Поэтому у нас можно еще говорить о том, что женщины обладают избирательным правом, но пассивное избирательное право реализуется из рук вон плохо. Женщин очень мало во властных структурах и в законодательной власти мало, и хотя у нас сейчас повысился – от 10 до 14 процентов доля женщин в Думе, все равно этого совершенно недостаточно. В исполнительной власти из рук вон…»[547]

Для исправления положения предлагались меры законодательного и административного характера, которые вошли в принятые на съезде «директивы», хотя и оставалось неясным, кто и почему стал бы их выполнять:

«Поэтому одним из важнейших решений на съезде было предложение о внесении изменений в избирательное законодательство и закона “О политических партиях”, которые могли бы обеспечить выравнивание позиций мужчин и женщин в российской политике… Мы считаем, что в списках от политических партий число кандидатов одного пола не должно составлять менее 30 процентов»[548].