Книга Проигравший получает все - Анна и Сергей Литвиновы

– Зачем ты это сделала, Оксана? – тихо спросил он.

Она вздрогнула, увидев его. Взгляд ее заметался. Но бежать было некуда.

Она сидела спиной к стене.

– Не бойся, – бросил Барсинский. – Я один и у меня нет оружия. Я просто хочу спросить: зачем ты это сделала?

Без спросу Боб подвинул себе стул и сел на него верхом.

Оксана не отвечала.

– У тебя до самолета пятнадцать минут. Поэтому быстро расскажи мне: зачем ты это сделала? Ну!.. Или я задержу самолет. И оставлю тебя в Москве. Ты знаешь – у меня на это власти хватит.

– А если я расскажу? – хрипло, со странной улыбкой спросила она.

– Тогда я отпущу тебя. Даю слово.

– А твоему слову можно верить?

– Я обманываю только деловых партнеров. Не женщин… Говори. У тебя осталось двенадцать минут.

Оксана усмехнулась и посмотрела прямо в лицо Барсинскому.

– Неужели ты думал, что мне хватает тех двенадцати тысяч в месяц, что ты платил мне? И положения наложницы у богатого владыки?

– Я недооценил тебя. Прости. Но ты могла бы сказать, а не красть…

Хочешь, мы все переиграем? Я предлагаю тебе партнерство. Пятнадцать процентов акций «Бард инвестмент». Это миллионы ежегодно, Оксана!.. Останься!

Она молчала.

– Останься! Ты – первая, кому я говорю это!

– А Людмила? – усмехнувшись, спросила она.

– Людмила! Да что ты про нее знаешь!

– Ты увел ее у Велихова…

Оксана помолчала, а потом добавила::.

– И еще – ты предал его.

– Ax, вот оно что! Значит, ты сделала это вместе с Велиховым!

Она чуть поколебалась и сказала:

– Да.

– И он твой любовник?

– Да.

– Значит, он мне все-таки отомстил… Как он это понимает… Ну-ну…

Так вот, милая моя, я не знаю, что тебе наплел мой дружок Андрюша, но… Ладно, тебе я расскажу… С его Людмилой дело было так… В начале девяносто первого, когда она еще была его. женой, у нас с ней начался роман. Первый раз мы оказались в постели почти случайно. Ей надоели его бесконечные пьянки и измены.

Людмила захотела Велихову отомстить… Потом мы встречались тайком. И поняли, что созданы друг для друга… А затем… Затем Велихов узнал про нас. И тогда он не нашел ничего лучшего, как написать на меня донос в ОБХСС. Он-то лучше всех знал про все мои дела…

– Я тебе не верю.., – прошептала Оксана.

– Да-да, милая, все было именно так… Можешь сама спросить у него – если, конечно, еще когда-нибудь его увидишь…

– Что ты с ним сделал?!

– Да ничего я с ним не делал. И делать не буду. Господь ему судья. А денег у меня и без тех, что вы украли, хватит… Ты меня не правильно поняла. Я вот что имею в виду. Если ты доверила деньги ему – вряд ли когда-нибудь его больше увидишь. Не такой он человек, чтоб делиться… Хотя, может, я ошибаюсь… Ладно, у нас еще семь минут, и я доскажу тебе ту историю из девяносто первого года… Так вот, Велихов написал на меня донос – такой, знаешь, очень подробный донос… Со знанием дела… Никто, кроме него, всех тех подробностей моей работы не знал… И если б за меня взялись – закатали бы лет на пятнадцать… Но за меня не взялись. Зря я, что ли, всех важных людей к нам в кафе водил… Поэтому мне из ОБХСС сразу обо всем сообщили… И тогда Велихов испугался. Меня испугался. И сбежал. Аж в Америку…

На лице Барсинского появилась презрительная гримаса.

– Он здесь бросил все. И Людмилу свою бросил… И тогда она пришла ко мне.. А что ей оставалось делать! Беременная, без денег… И я, конечно, остался с ней… Вот так-то…

Оксана смотрела на него во все глаза.

– И ребенок это – мой… – продолжал Барсинский. – Велихов не раз мне по пьяни говорил, что он не может иметь детей… Стерильный он… Вот как все было…

– Я тебе не верю… – еще раз прошептала она, впиваясь взглядом в его непроницаемое лицо.

– Как хочешь… А теперь можешь идти… Лети к своему Велихову… Или оставайся. Мое предложение, насчет пятнадцати процентов, в силе.

Она резко встала. Он подвинулся, давая ей пройти.

Выходя из-за столика, с глазами, полными слез, она бросила:

– Все равно я люблю – его.

И не оборачиваясь, заспешила к выходу из кафе.

Барсинский смотрел ей вслед, на ее такое знакомое и желанное, уходящее навсегда, тело… Усмехнулся. Негромко сказал в пространство:

– Сто водки.

Его тихий голос, как ни странно, был сразу услышан в шумном кафе. К нему подскочила пышногрудая рыжекрашеная официантка и заглянула ему в лицо томными преданными глазами. Она давно узнала миллиардера, несмотря на то, что он был в таком странном наряде.

– Одну секундочку, Борис Сергеич… Льда в водочку побольше?

– Не порть.

– Ясненько. А закусить чем желаете? Барсинский глянул на ее прелести:

– Тобой.

– Я на работе, – кокетливо хихикнула официантка.

– Возьми отгул. Я тебе оплачу сегодняшний день. И за полгода вперед.

Тащи водку и собирайся.

Официантка понеслась к бармену и принялась что-то нашептывать ему, пока тот наливал в стакан водку.

Лицо Барсинского скривила гримаса, похожая на улыбку.

Задница официантки пробуждала в нем страсть.

"Ладно, – подумал он. – Сегодняшний день все равно для дела пропал.

Начиная с той глупышки, которая размахивала настоящим автоматом на пейнтбольном поле, все пошло наперекосяк. Теперь вот Оксана. Еще один тебе урок: верить нельзя никому. Все они проститутки, разница только в цене".

Официантка поставила перед ним бокал и шепнула:

– Я через минутку.

Барсинский махнул водку залпом.

«Раз в год можно позволить себе расслабиться. С утра выпил – и целый день свободен, – вспомнил он старую присказку. Водка сразу расслабила живущее в постоянном напряжении сердце, успокоением заволокла мозг. Барсинский вытащил из кармана и отключил оба мобильных телефона. – Интересно, поверила она мне? – подумал Борис, имея в виду Оксану. – А разве теперь это имеет значение?»

Официантка, уже без передника, снова прошла мимо его столика, шепнула:

– Я готова, – и пошла к выходу, покачивая мощными своими бедрами;

Барсинский встал, подошел к бару, заплатил бармену за водку строго по счету и пошел к выходу, где его уже дожидалась рыжая.

* * *

По объездной дороге Велихов миновал словацкую столицу и подъезжал к Дунаю. «Мерседес» катил уверенно и мощно.