Книга Пастухи чудовищ - Антон Корнилов

Комиссар не пошевелился. Всякая способность к движению, к слову, даже к мысли оставила его.

– Зачем ты здесь? – спросил Консультант. Теперь озабоченность в интонации его речи переросла в тревогу. – Что тебе здесь по-тре-бо-ва-лось?

Морозная темнота стала оживать.

Захлопали сверху невидимые крылья. Издалека долетел гулкий, какой-то костяной клекот. Лес вокруг военной базы, укрывающей в себе ОСО-один, зашумел, просыпаясь. Затрещали, словно в костре, сухие ветви. Забренчала, загремела, колеблясь сама по себе, сетка ограждений. В свете дальних прожекторов мелькнула разлапистая тень, затем еще одна и еще… Электричество заметно потускнело, один из прожекторов вдруг мигнул и погас. И, словно торжествуя по этому поводу, Сухой лес всколыхнулся многогласым воющим хохотом…

Это пришел час зверья.

– Беги, – выговорил Консультант.

Чужая воля наполнила тело Комиссара. Чужая воля развернула его, толкнула, погнала вперед – прочь от Штуки, кровоточащей вверх, в черное небо, раскаленным красным дымом.

Примерно через полминуты отчаянно матерящийся Спиридон втащил Комиссара в бункер, со звоном захлопнул стальную дверь, тут же залязгал многочисленными запорами.

– С ума сошли, что ли? – завопил Спиридон, отпустив его и воздев над головой кулаки, словно намеревался обрушить их на голову своему шефу. – Кто вас просил-то?

Комиссар несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Поднял руку к макушке… шляпы, конечно, уже не было, но и волосы не стояли торчком, лежали как надо.

– Зачем вам это понадобилось? – все наступал на него Спиридон. – Неужто через мониторы нельзя наблюдать? Зачем вам это понадобилось?!

– Заткнись, – негромко проговорил Комиссар.

И Спиридон неожиданно заткнулся. Вытащил снова свою фляжку, отпил глоток, протянул ее Комиссару. Тот отрицательно мотнул головой.

– И все-таки – зачем? – настойчиво спросил еще раз усач.

– Тебе-то какое дело?

– Значит, есть дело… – буркнул Спиридон, впрочем, отступая.

Комиссар внимательно посмотрел на него:

– То есть?

– А то и есть. Присматривать я за вами приставлен, неясно, что ли, какое дело? Чтоб ничего не случилось такого… непредвиденного…

Комиссар еще на секунду задержал на лице своего спутника пристальный взгляд. А потом усмехнулся и вдруг шутливо дернул его за ус:

– Эх, Спиридоша! Душа ты простодырая… Все-то для тебя понятно и бессомненно. Приказали – выполнил. Ладно… Пошли к твоим мониторам. Дай на плечо опереться, верный мой оруженосец. Что-то ноги ослабли…

В помещении наблюдательного пункта они застали Коробочку. Полковник пребывал в одиночестве, успокаивая нервы коньяком из пузатой бутылки. При появлении Спиридона и Комиссара он поперхнулся очередной стопкой и поспешно встал из-за стола.

– Вот, – растерянно указал он на бутылку, – специально для вас берег. Неприкосновенный запас, так сказать…

Коньяк в бутылке поплескивался почти на самом дне.

– Премного благодарны, – отреагировал на этот широкий жест Спиридон. – Ты что-то про ужин говорил? Распорядись, чтобы здесь накрыли.

– Слушаюсь! Располагайтесь поудобнее. Извините, что здесь у нас все так… неказисто. Сами понимаете, на скорую руку сооружалось. Но это временно. Дайте срок, поправим…

– Везет тебе, распространенная русская фамилия, – заметил Комиссар, усаживаясь на место Коробочки. – То, что ты имеешь возможность каждую ночь наблюдать, не всякому дано увидеть… вот так – в прямом эфире.

– Да уж, насмотрелся… – пробормотал полковник, поднимая трубку телефона внутренней связи.

Комиссар крутнулся на стуле, развернулся к центральному монитору. И тотчас прекратил разговор, резко отключился от происходящего в комнате.

Камеры не передавали звука. Но изображение было цветным, отчетливым, качественным.

Более всего Штука походила на установленный вертикально дикий улей. Вернее… что-то вроде скелета улья, чрезвычайно сложного, скрупулезно собранного из великого множества металлических трубок и реек, среди которых не отыскать было ни одной одинаковой. И ни одной прямой. Каждая «косточка» этого скелета, длинная ли, короткая ли, была причудливо изогнута, и бог знает, скольких трудов стоило инженерам и рабочим изогнуть компоненты Штуки точно так, как того требовали чертежи.

«Впрочем, – тут же поправил себя Комиссар, – Бог здесь совершенно ни при чем…»

Светящиеся красные струи дыма окутывали Штуку. И никак нельзя было понять, где же находится источник этого дыма. Красные струи обвивали несуразную конструкцию и текуче втягивались в черное небо.

– Во… – проговорил полковник Коробочка, смотревший в один из боковых мониторов. – Поперла орда… Начинается…

– Как там с ужином-то? – прервал его Спиридон.

– Несут, несут. Уже несут.

– Коньяк не забудь. Не одна же у тебя бутылка была…

– Слушаюсь!

Комиссар отвлекся ненадолго, когда Спиридон вложил в его руку стопку с коньяком. А когда снова повернулся к мониторам, картинки на них уже не были статичными. Комиссар застыл с поднесенной ко рту стопкой. Только взгляд его перепрыгивал с экрана на экран.

Зверье слеталось, сползалось, сходилось к Штуке со всех сторон. Сетчатые заборы с колючей проволокой поверху не представляли для них сколько-нибудь серьезной преграды. Вышки с закрытыми бойницами молчали. Неподвижно и безмолвно громоздилась у котлована гигантская фигура Консультанта. Потоки зверья аккуратно огибали пастуха, словно скальный утес. Потоки зверья обрушивались в котлован и почти сразу же выхлестывались обратно, бурлили в противоположном направлении и растворялись в ночной темноте.

Происходящее на экранах мониторов напоминало ожившие полотна Иеронима Босха. От обилия и разнообразия чудовищ даже видавшего виды Комиссара на миг замутило.

Почти каждая из сонма тварей, влекомых Штукой, имела вполне узнаваемые очертания. Почти каждая из тварей являлась уродливой пародией на человека, животного или насекомого. Или объединяла в своем облике черты и первого, и второго, и третьего…

«Все правильно, – мельком подумал Комиссар. – Чтобы передвигаться, нужны ноги, лапы и крылья… Чтобы хватать – когти и щупальца. Чтобы кусать – клыки и клювы. И в нашей реальности есть свои правила, которым они вынуждены подчиняться. Интересно было бы глянуть на истинный облик чужаков… Хотя нет. Совсем не интересно…»

Извивы красного дыма, текущие вверх по металлическим переплетеньям Штуки, стали гуще и ярче. И зазмеились быстрее.

«Они пчелы, – мысленно проговорил Комиссар. – Пчелы, несущие в улей собранный нектар…»

Консультант вдруг пошевелился. Сноровисто вытянув в сторону ручищу, он сграбастал ковылявшую мимо него на паре длинных многосуставчатых лап гадину. И другой рукой принялся деловито обрывать с короткого бочкообразного туловища лоскуты кожи, серой и ломкой, словно древесная кора, обнажая розовую, мерзко пульсирующую плоть.