Книга Черновик - Сергей Лукьяненко

Из Кимгима тоже потянулся ручеек посетителей. Пожилаясемейная пара прошла в Москву, вежливо поинтересовавшись у меня, какойкинотеатр поблизости я порекомендую. Я порекомендовал «Космос» на ВДНХ.Застенчивый юноша интеллигентного (впрочем, применительно к Кимгиму хотелосьсказать «аристократического») вида отправился в Шереметьево-два. Я подумал, чтовыражение «встретил человека, ну совсем не от мира сего» куда точнее, чемдумают произносящие его люди.

Из Нирваны и Аркана, конечно же, никто не шел. Я, впрочем,некоторое время ждал Василису. У меня даже появилось четкое ощущение, что онаразмышляет: идти или нет. А потом предчувствие ее визита исчезло.

Передумала.

В Москве пошел дождь. В Кимгиме началась метель. Мнепредставилась моя квартира — пустая и грустная. Московские улицы, по которымспешат домой припоздавшие граждане. Уютные дворики Кимгима и плеск холодныхволн, в которых таятся гигантские спруты.

Пойти, что ли, к Феликсу? Нет, ни о чем не говорить, простопокушать и выпить… Нет, нельзя. Не удержусь. Начну разговор.

Впрочем, у меня есть еще один вариант поесть в хорошем местеи в интересной компании… С легким злорадством я достал визитку политика Димы инабрал номер.

— Да! — Как ни странно, он сам взял трубку, и я понял, чтоудостоился чести узнать номер его личного телефона.

— Это Кирилл, — сказал я. — С таможни.

Пауза. И осторожный вопрос:

— Груз… уже поступил?

— Да, все растаможено, — с удовольствием сказал я, включаясьв игру «товарищ майор, вы слушаете?». — Но там возникли определенные сложности.Хорошо бы встретиться. Если можно, в каком-нибудь ресторане.

— Я пришлю за вами машину, — сказал Дима. — Перезвоню, когданадо будет выходить.

Поднявшись наверх, я выпил рюмку коньяка. Посмотрел наОстанкинскую башню, подсвеченную прожекторами в Аркане — совсем как у нас.Постоял у окна в Заповедник, подышал свежим морским воздухом. Надо открывать наночь именно это окно.

Политик перезвонил даже быстрее, чем я думал.

— Машина у дверей, — сказал он. — Водитель покажет вам моювизитку.

Игры в подпольщиков продолжались. Бедные работники ГБ, непосвященные в тайны функционалов. Будут докапываться, с кем говорил Дима, кудапосылал машину. И ничего не смогут выяснить…

Я спустился и вышел из башни. С серьезным лицом проверилвизитку, которую мне показал водитель. С легкой завистью посмотрел на компаниюмолодежи, весело, не обращая внимания на холод и дождь, шедшую куда-то поулице. Пусть даже они сейчас станут пить кислое пиво в дешевом кафе — все равноим веселее, чем мне. Они не знают, что наш мир — всего лишь испытательныйполигон.

Куда приятнее играть в шпионов, чем в подпольщиков. Шпионработает в чужой стране, подпольщик в своей, но оккупированной.

Впрочем, у меня не было вариантов.

Для встречи политик выбрал ресторан с кухней несуществующейстраны — Тибета. Впрочем, владельцы ресторана явно не были согласны с мнениемкитайского правителя — в интерьере присутствовали тибетские флаги и прочиеатрибуты государственности. Я невольно подумал, что в этом есть некийсимволический смысл.

Охранник провел меня в маленький кабинет и вышел, плотнопритворив двери. Дима уже сидел за столиком.

— Садитесь. — Улыбка у него была напряженной, нодружелюбной. — Угощайтесь. Тут замечательная тибетская кухня. Рекомендуютигровые креветки в кляре. Очень своеобразное вино.

— Тигровые креветки? — Несколько секунд я вспоминал учебникгеографии. — Оригинально. И виноград тоже на Тибете растят?

Дима пожал плечами:

— Не бывал. Но это смесь виноградного вина и саке. Так чтоесли и растет, то его мало. Кушайте, Кирилл.

Я не стал спорить. Мне хотелось не столько еды, сколькообщения, но креветки оказались вкусными — пожалуй, даже Феликс бы их одобрил, авино… ну, по меньшей мере — оригинальным. Политик тоже принялся за еду,ухитряясь одновременно рассказывать о сегодняшнем заседании Думы, где егофракция боролась против принятия антинародного закона, но так и не смогла егозаблокировать. С каким-то непривычным цинизмом и усталостью я подумал, чтонаходящаяся в меньшинстве фракция и впрямь может себе позволить бороться противантинародных законов. В общем-то все фракции, которые в меньшинстве, этимпробавляются. Но стоит им прийти к власти — и что-то меняется…

— Я открыл дверь в Аркан, — беря креветку за оставленныйсвободным от кляра хвостик, сказал я. — А тут и впрямь вкусно! Так вот дверь яоткрыл. Скажите, кто вам наврал, что Аркан опережает наш мир на тридцать пятьлет?

— Не тридцать пять. Плюс-минус…

— Он отстает.

— Что? — Дима осекся. Отпил глоток вина. Посмотрел куда-тосквозь меня.

Я понимал, с какой скоростью сейчас работают его мозги.Тугодумы в политике плохо приживаются, особенно в нашей. А еще в ней не местоальтруистам. Сейчас Дима пытался решить, в чем может состоять польза от Аркана.

— Бесполезно, — сказал я. — Об Аркане можно забыть. Вычто-нибудь слышали о Земле-один?

— Гипотетический мир, откуда появились первые функционалы, —не раздумывая ответил Дима. — Его существование опровергают…

Он посмотрел мне в глаза.

— Верно, — сказал я. — Это и есть Аркан. Вы его не сможетеиспользовать в качестве полигона, потому что мы сами полигон. Земля-одинэкспериментирует на тех мирах, которые находит. Каким-то образом им удаетсянаправлять их развитие в ту или иную сторону. Вот у нас, как я понимаю,отрабатывается существование сверхдержав.

В принципе эта мысль только что пришла мне в голову. Ноувидев заинтересованность политика, я тут же принялся ее развивать:

— Вначале смотрели, что получится при балансе сил междудвумя сверхдержавами-антагонистами. Видимо, все что можно из этого вариантаизвлекли. Советский Союз развалили и теперь экспериментируют с Америкой —единственной сверхдержавой. А еще, пожалуй, у нас развивают технику.

— Не так уж и развивают, — попытался возразить политик. —Космонавтику практически свернули.

— Она им не нужна. Если бы на самом деле появились внеземныепоселения, они могли бы выйти из-под контроля Земли-один. А вот всякаяэлектроника…

— Ты это точно знаешь? — спросил Дима.

— Нет, предполагаю. Может, и ошибаюсь в чем-то.

— А как… твои? Как относятся к тому, что на них опытыставят?

— Функционалы? — Я развел руками. — Не знаю. Но боюсь, чтовозмущаться не станут. Кто их сделал мастерами? Те, с Земли-один. Значит,во-первых, они им признательны. А во-вторых — побаиваются. Кто функционаломсделал, тот свой дар и назад отобрать может.