Книга Могила тамплиера - Андрей Воронин

В сущности, то, что он намеревался сделать в Риге, как раз и было борьбой за этот эфемерный шанс. Частью борьбы, так будет вернее. Но не местью и, уж конечно, не попыткой свести старые счеты. Что было – быльем поросло, и рядом с тайной золотого энклапиона все эти давние драмы и бытовые дрязги – чушь собачья, чепуха на постном масле, о которой и думать-то лень. Фу-ты, ну-ты, лапки гнуты – девушку у него увели! На деньги его кинули! Трагедия.

Уши вдруг заложило, в них возник монотонный комариный писк, – Гроссмейстер понял, что самолет начал снижаться. Он сглотнул, как учила его еще в детстве покойная мама, и в барабанные перепонки снова толкнулся тугой, басистый гул турбореактивных двигателей.

Он летел в Ригу с пустыми руками, поскольку осложнения с таможней были ему нужны, как прострел в пояснице. На месте обязательно что-нибудь подвернется. Да и тот напыщенный индюк, к которому у Гроссмейстера было небольшое дельце, до сих пор, по слухам, придерживался о своей особе такого высокого мнения, что не дрался с женщинами и безоружными мужчинами. Как пить дать, предложит дуэль на мечах. Ну, это мы еще поглядим... Как бы то ни было, а старый фокус с фирменным ударом фон Готтенкнехта у него больше не пройдет. Он постарел, а сам Гроссмейстер за эти годы неплохо продвинулся вперед в старинном искусстве боя на мечах. Да, поглядим... В конце концов, схватка двух Гроссмейстеров – это как раз то действо, которое достойно увенчает их соперничество. Соперничество не из-за женщины и не из-за денег, а из-за права обладать величайшей тайной ордена... В Средние века эту процедуру называли божьим судом. Что ж, пусть будет божий суд!

Самолет коснулся колесами земли и с гулом побежал по рубчатому сухому бетону. Глухо взревели заработавшие в режиме торможения двигатели, бег замедлился, а вскоре самолет остановился окончательно. Гроссмейстер прибыл в Ригу, чтобы встретиться с другим Гроссмейстером и отправить его туда, где его давно уже заждались – на тот свет, к его разбившейся в лепешку жене-парашютистке.

Он взял такси, с помощью купюры достоинством в пятьдесят евро преодолел возникший было языковой барьер, и машина повезла его по указанному адресу – в небольшой, очень фешенебельный и уютный пригородный поселок на побережье. По дороге Гроссмейстер велел заехать в охотничий магазин, что и было сделано. Из магазина он вышел, поправляя за поясом под выпущенной поверх брюк рубашкой тяжелый охотничий нож в ножнах из толстой свиной кожи.

Потому что божий суд – это хорошо, но с лишним тузом в рукаве Гроссмейстеру было как-то спокойнее.

* * *

– Не понимаю, что вам так дался этот удар, – говорил Круминьш, ведя Глеба довольно длинным и узким коридором. – Для того чтобы его по-настоящему нанести, нужна огромная сила, техника тут имеет второстепенное значение...

"Вот сволочь, – подумал Глеб. – Ведь каждое его слово – почти чистосердечное признание. Что это он так разоткровенничался? "

– Знаете, Мастер, – сказал Сиверов задушевно, – я недавно где-то прочел, что сила зависит не столько от размеров мышечной массы, сколько от скорости сокращения мышц. У кого она выше, тот и сильнее. Недавно по телевизору показывали девочку четырнадцати лет, вполне обыкновенного телосложения. Так видели бы вы, какие штанги она поднимает!

– По телевизору чего только не покажут, – неопределенно ответил Круминьш и толкнул тяжелую дубовую дверь.

В лицо ударил солнечный свет, после царившего в коридоре полумрака показавшийся особенно ярким. Глеб зажмурил глаза, давая им привыкнуть к новому освещению, подумав при этом, что они с Круминьшем оба ведут себя довольно странно – так, словно полностью друг другу доверяют. Хозяин то и дело чуть ли не демонстративно поворачивается к Глебу спиной, а Сиверов, в свою очередь, стоит в шаге от этого хладнокровного мясника, зажмурившись, как пятилетний малыш перед новогодней елкой в ожидании подарков. "Давай-давай, – подумал он, – жди. Этот тип поднесет тебе подарочек""

Он поспешно открыл глаза.

Помещение оказалось просторное, сильно вытянутое в длину, с земляным полом, засыпанным толстым слоем опилок. Это был внутренний дворик, накрытый двускатной стеклянной крышей. Вдоль сложенных из грубо отесанного камня стен тянулись простые деревянные скамьи, на вбитых в заполненные известковым раствором швы металлических крюках висело оружие и части доспехов. Глеб почти не сомневался, что все это так называемые новоделы, имитации настоящего старинного оружия, но даже они наверняка стоили хозяину немалых денег. Он сообразил, что перед ним что-то вроде домашнего ристалища – уютное местечко, где Круминьш и его единомышленники могли вдоволь лупить друг друга своими железками, не собирая при этом всякий раз толпы зевак.

Вдоль дальней торцовой стены, где в данный момент возился Круминьш, были выстроены в ряд несколько грубо выполненных чучел, одетых то в рваные, изрубленные кольчуги, а то и в обычную, хотя и весьма потрепанную современную одежду. Подойдя ближе, Глеб увидел, что они выполнены из не совсем обычного материала, который был, во-первых, очень недешев, а во-вторых, не слишком широко распространен.

– Знаете, что это такое? – спросил Круминьш, тыча пальцем в голую грудь одного из чучел.

Материал прогнулся и сразу же восстановил форму, как только Круминьш ослабил нажим. Глеб решил просто для разнообразия временно перестать прикидываться дурачком.

– Похоже на анатомическую резину, – сказал он. – Имитирует человеческую плоть, имеет такую же плотность. Применяется при испытаниях на безопасность различных механизмов, а также при прочих экспериментах, устанавливающих степень разрушений, наносимых человеческому организму тем или иным механическим воздействием.

– Ого, – с насмешливым уважением произнес Круминьш. – Завидная эрудиция. – Он откинул крышку стоявшего у стены деревянного, окованного темным железом ларя и вынул оттуда какой-то завернутый в мешковину продолговатый предмет. – Вот именно, механические воздействия... Это очень удобно во время тренировок. Увечья, нанесенные этим болванам, – он постучал пальцем по испещренному продолговатыми вмятинами, местами прорванному насквозь жестяному ведру, которое заменяло одному из "болванов" рыцарский шлем, – это реальные и порой очень серьезные травмы, которых удалось избежать на турнире. Удовольствие не дешевое, конечно. Вы даже можете назвать его роскошью, и я не стану с вами спорить. Но это очень удобно, поверьте.

– Верю, – сказал Глеб. – Если дополнительное удобство по карману, какой смысл себе в нем отказывать?

– Хорошо сказано, – похвалил Круминьш и, захлопнув крышку ларя, стал неторопливо развязывать шнурки, которыми была в двух местах перетянута мешковина.

Глеб окинул еще одним быстрым взглядом увешанные мечами стены и снова сосредоточил внимание на свертке. Он уже догадался, что находится внутри. Гроссмейстер решил тряхнуть стариной, блеснуть мастерством перед новичком, а знаменитый удар Готтенкнехта, естественно, выглядит не так эффектно, если его нанести тупым оружием. Следовательно, сейчас на свет божий будет извлечен тот самый, выкованный неизвестным московским умельцем клинок, кровавый след которого привел Сиверова сюда.