Книга Город моей любви - Саманта Янг

— А дядя Мик знает, как ты себя чувствуешь в связи со смертью твоей мамы?

— Угу, — кивнула она. — Он тревожится. Но я справляюсь.

— Если захочешь поговорить об этом…

Оливия печально улыбнулась:

— Спасибо, Джо. Правда спасибо. Ты так здорово восприняла, что я здесь, а я понимаю, это было нелегко. Я вижу по тому, как ты смотришь на папу, что он очень важен для тебя, и, взглянув, в каком виде твоя мама, я прямо даже ненавижу себя за то, что отняла его у тебя, когда он тебе наверняка был страшно нужен.

— Никогда так не думай. Ты его дочь, и ты была нужна ему. Я это понимаю. Я-маленькая не понимала, но я-взрос лая — да. И я-взрослая наконец-то смирилась с этим и приняла как должное. — Я взглянула, как Мик смеется над чем-то, сказанным Коулом. — Но приятно хоть ненадолго заполучить его обратно.

— Кэмерону ты, судя по всему, по-настоящему дорога, раз он прошел через все эти сложности, чтобы найти нас?

В ее вопросе прятался другой вопрос, и я поняла, что Оливия знает: то, что меня беспокоит, связано с Кэмом. Я ощутила необходимость открыться ей, взять и вынести свою проблему на обозрение и обсуждение. Я так долго все утаивала и носила в себе, что, видимо, устала молча переживать каждую мелочь.

— Мы с Кэмом вчера наткнулись на его бывшую девушку.

— А-а, — тяжело вздохнула Оливия.

— Некоторое время назад он сказал мне, что был влюблен в эту девушку, Блэр. Они расстались, потому что она уехала работать в университет во Франции, а не потому что разлюбили друг друга. Теперь Блэр вернулась, и они уже перекидываются эсэмэсками. Ты же заметила, каким подавленным и странным был Кэм вчера после этого, а потом видела, как он надрался, а он никогда не напивается. Так что теперь я предполагаю худшее. Блэр вернулась, и в голове у Кэма все перепуталось, потому что он все еще любит ее.

— Ух, ладно, этого уже достаточно. — Оливия распрямила плечи и начала загибать пальцы по пунктам. — Раз: ты не знаешь, любит ли он ее до сих пор. Два: от встречи с человеком, с которым когда-то был настоящий роман, у любого мозги перепутаются. Три: он не обязательно возобновит дружбу с этой женщиной, ничего не сказав тебе, что приводит меня к пункту четыре. Тебе надо поговорить об этом с ним самим, иначе сомнения будут разъедать ваши отношения, как вирус.

— Ты права, — кивнула я, — у тебя это отлично получается.

— Знаю. И что, ты последуешь моему совету?

— У меня некоторые проблемы с уверенностью в себе, так что может потребоваться время, чтобы собраться с духом и подойти к нему с этим.

— Иными словами, ты боишься, что он вдруг скажет, что любит эту Блэр.

— Можешь добавить в свое резюме строчку про чтение мыслей, — нахмурилась я.

— Да-да, по-моему, мы уже пришли к выводу, что я крута, — широко ухмыльнулась Оливия.

— Верно, — улыбнулась я в ответ.

Оливия посерьезнела так же быстро, как вспыхнула ее усмешка:

— Найди мужество поговорить с ним, Джо, или это раздуется в целого слона.

— Мужество найти? — Я наморщила лоб. — Думаешь, его можно из Интернета скачать?

— Меня бы это не удивило. Но наверняка в комплекте с кучей сомнительных условий и последствий.

— Значит, мне надо его у кого-нибудь украсть?

— В каком смысле «украсть мужество»? Джоанна Уокер, ты одна из самых смелых и сильных людей, какие мне известны, а это что-нибудь да значит — я же из Аризоны, где около шести миллионов людей добровольно живут в жуткой жаре с мая по сентябрь.

— Кэм говорит, что тоже считает меня сильной, — не веря своим ушам, пробормотала я.

— Подруга, поговори с ним. Не могу поверить, чтобы мужчина, который смотрит на тебя так, что я начинаю думать, будто отношения могут приносить и удовольствие, может быть влюблен в кого-то другого.

Я втянула воздух:

— Ладно. Я поговорю с ним.

Оливия хлопнула меня по спине, отчего я вздрогнула:

— Вот и молодчина!

* * *

Через пару часов я распрощалась с дядей Миком и Оливией на Принцесс-стрит, договорившись встретиться и поужинать на следующей неделе, потом забросила Коула в торговый центр «Омни», где он планировал потусоваться с друзьями. Прежде чем я ушла, брат схватил меня за руку.

— Джо, с тобой все в порядке? — спросил он, участливо сведя брови.

Я подивилась, что, уже не наклоняясь, смотрю брату в глаза. Он так высок для своего возраста, а жаль: если бы Коул выглядел маленьким мальчиком, я бы с удовольствием продолжала притворяться, что он пока еще ребенок. Однако рост ростом, а проницательности и чутья у него не отнимешь. Брат знал меня слишком хорошо — это было частью наших отношений, частью его личности.

— Я в порядке, — пожала я плечами.

Коул засунул руки в карманы, сгорбился, наклонился и внимательно вгляделся в меня:

— Может быть, мне нужно что-то узнать?

— Я просто не очень хорошо себя чувствую. Это женское, — заверила я его с милой улыбкой. — А теперь иди. Тусуйся с друзьями и будь просто ребенком. Ответственным, — поспешно добавила я, — но ребенком.

Он скорчил рожу:

— А что, можно одновременно?

— Если твоя ребячливость может привести к дурным последствиям, то это безответственно.

Коул хмыкнул:

— Ты бы записала эту му…друю мысль.

— Я услышала тут другое слово, малыш, и в наказание утащу последний «Поп-Тарт».

— Сурово, Джо. — Он покачал головой, улыбнулся и отстал. — Где-то даже жестоко.

Я закатила глаза, помахала ему и оставила там. Дорогу домой я надеялась потратить на взращивание и укрепление мужества.

К тому времени, как добралась до двери Кэма, я уже была совершенно уверена, что готова призвать его к ответу за столь дурацкое поведение. Стучать я не стала, поскольку написала эсэмэску, что скоро приду.

— Это я, — крикнула я, входя и закрывая за собой дверь.

— Сюда.

Я пошла на голос Кэма в гостиную и с удивлением обнаружила его в компании Нейта. Еще более удивило меня то, что телевизор не был включен.

Взглянув на кружки из-под кофе и недоеденные сэндвичи из местного гастронома, я поняла, что Нейт заскочил поговорить.

Мое сердце заколотилось.

Ой-ой. Это же не может значить ничего хорошего?

— Привет, Нейт, — дрожащими губами улыбнулась я.

— Джо! Как всегда, шикарно выглядишь, крошка. — Он ухмыльнулся мне, стряхивая с пальцев остатки бутерброда.

Я не знала, как здороваться с Кэмом, ведь после нашей встречи с Блэр он не прикоснулся ко мне. Кэм, который, казалось, вдохнуть не может без контакта с моим телом, не дотрагивался до меня и кончиком пальца — не брал за руку, не сжимал талию, не щекотал носом шею. С тех пор как мы начали встречаться, я не могла припомнить такого: мы рядом, а он не трется нежно носом о мою шею.