Книга Колеса ужаса - Свен Хассель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старик зашептал, словно молитву:
— Дорогой Иван, пожалуйста, пальни разок! Выпали всего раз из своего «органа»!
Но у Ивана не было прямой телепатической связи со Стариком. Ничего не последовало.
С бранью и проклятиями генерал приказал, чтобы ему показали боевые позиции. И высмеял лейтенанта из своего штаба, который бросился на землю, когда на дороге взорвался 75-миллиметроый снаряд.
— Вы уронили что-то, герр лейтенант, раз лежите там?
Покрасневший лейтенант поднялся и смущенно потащился за своим большим начальником.
Увидев наши позиции, генерал сурово раскритиковал их, потом пошел по открытой земле, где у русских был превосходный сектор обстрела.
Тут же застучал установленный на холме крупнокалиберный пулемет. Трое офицеров были ранены, но генерал с высокомерным видом шел, даже не взглянув на них.
На дороге взорвалось несколько снарядов. Один взрыв разворотил живот фон Людерсу, и через несколько минут он умер. Другой офицер лишился ноги.
Несколько дней спустя нас отвели в тыл, и, к нашей радости, новым командиром роты назначили лейтенанта Хардера. Он только что вернулся из госпиталя.
Мы должны были отдыхать две недели, но в первую же ночь нам снова пришлось выступить.
Остановились мы в небольшом поселке, который служил местом отдыха для русских комиссаров, потом для немецких летчиков. Около десятка красивых вилл было превращено в огневые точки.
В одной из комнат второго этажа, которую, должно быть, занимали женщины, так как там сохранялся запах духов, я и Штеге установили в окне пулемет, чтобы держать под прицелом железнодорожную линию. На чердаке Порта, Легионер и Малыш установили другой.
Лейтенант Хардер и остальная часть боевой группы расположились на первом этаже.
Малыш спустился с двумя бутылками водки и несколькими селедками. Бросился на кровать и принялся кататься, обнюхивая простыню, будто ищейка.
— Черт возьми! — выкрикнул он. — Пахнет красотками!
Он соскользнул на пол. Потом издал громкий возглас и скрылся под кроватью. К своему удивлению, мы услышали женские голоса, и начался содом. Голос Малыша звучал так, словно он говорил сквозь одеяло.
— Я изловил двух шлюх!
Раздался неистовый женский протест. Из-под кровати показалась пара женских ног.
Штеге наклонился и вытащил брыкавшуюся девицу. Потом вылез Малыш, держа в руках вторую.
— Тупая свинья! — окрысилась она на Малыша, который восторженно демонстрировал свою добычу.
Девушки были одеты частично в гражданское. Однако это не могло скрыть, что они из люфтваффе.
Штеге постоял, задумчиво разглядывая их.
— Удрали из подразделения? — спросил он, приподняв бровь.
— Нет, — резко ответила блондинка.
— Нет, — повторил Штеге. — Что ж, тогда нужно вызвать командира роты. Малыш, позови Хардера.
— У тебя, видно, воспаление мозга. Давай сперва угостимся сами. Пусть треклятое офицерье приходит потом. На кой черт звать их?
Блондинка сильно ударила его по лицу.
— Мы совсем не такие, как ты думаешь! Мы порядочные девушки!
— Вы дезертирки, — поправил Штеге. — Если мы вызовем лейтенанта Хардера и он исполнит свой долг, вы будете девушками с очень длинными шеями!
— Хотите выдать нас? — ахнула брюнетка, которая была помладше.
— Значит, все-таки сошли с дистанции, — сказал Штеге и улыбнулся.
— Да, мы остались, когда остальные ушли.
— Ушли? Хорошее выражение, — засмеялся Штеге. — Мы называем это «удрали». Успели на экспресс или на самолет?
— Сейчас не время для плоских шуток, — сказала блондинка.
Штеге пожал плечами.
— Как вас зовут?
— Меня — Грете. Мою подругу — Труде, — ответила блондинка.
Малыш больше не мог сдерживаться. Он чуть ли не упал на Грете, но та ловко увернулась.
— Ты отличная цыпочка, — крикнул он и побежал за ней. — Как раз во вкусе Малыша. Я сделаю тебя своей личной шлюхой!
Штеге схватил его и резко сказал:
— Малыш, оставь в покое девушку. Она не шлюха.
— Шлюха, как пить дать! — крикнул Малыш, ухватил Грете за юбку и чуть не стянул ее. Девушка в испуге пронзительно вскрикнула.
Послышался топот сапог вниз по лестнице.
— Прячь их, — отрывисто приказал Штеге, и девушки нырнули под кровать.
Дверь отворилась.
Порта с Легионером встали, оглядывая сцену.
Малыш сидел на краю кровати, глядя в потолок с таким видом, что даже ребенок догадался бы — он что-то скрывает.
Порта негромко, протяжно свистнул. Подошел к Малышу и взял его за подбородок.
— Будь хорошим мальчиком, скажи дяде Иозефу, где ты ее спрятал.
— Не знаю, о чем ты, — ответил Малыш.
Порта засмеялся и пнул стоявшую перед Малышом дамскую туфлю.
— Знаешь, что это?
— Да, обувка шлюхи. — И ханжески добавил: — Мы оказались в заброшенном публичном доме.
— Где они? — внезапно выкрикнул Порта, и Малыш от неожиданности повалился на спину.
— Под кроватью, — прошептал Малыш.
Через минуту девиц обнаружили. Малыш бушевал и клялся, что Грете — его собственность.
Чем это могло кончиться, трудно сказать. Но тут по крыше застрочил пулемет противника, и на нас посыпалась штукатурка.
Мы бросились к своему пулемету и увидели, что русские собираются перейти железную дорогу.
— Тяжелый миномет! — крикнул лейтенант Хардер из окна туалета.
Трое лихорадочно устанавливали большой миномет в боевое положение. Остальные пытались держать русских на расстоянии пулеметным огнем. Но там их скапливалось все больше и больше.
Снаряды советской полевой батареи начали падать на дома вокруг и на дорогу. Хардер в отчаянии связался с батальоном, попросил разрешения отойти; но нам приказали оставаться на месте.
— Нас окружат! — крикнул Хардер в трубку.
— Ничего не могу поделать, — ответил фон Барринг. — Штаб корпуса приказал удерживать позицию. Другие роты не в лучшем положении, чем вы. Третья уничтожена полностью. Конец связи.
Из здания вокзала выбежал какой-то ефрейтор. Рядом с ним упал снаряд, и его подбросило в воздух.
— Мы в безвыходном положении, — крикнул Штеге. — Русские подтянули тяжелые противопехотные пушки.
Возле нас уже разорвался первый снаряд. В воздух полетели камни, комья земли, пыль, штукатурка и шрапнель.