Книга Американец. Хозяин Севера - Игорь Леонидович Гринчевский

да, кстати, они настолько уверены в своих прогнозах, что посылают к вашему зятю своего человека. С миссией, аналогичной вашей. А какой второй вопрос?

— Он только что отпал, сэр!

Санкт-Петербург, 29 февраля(13 марта) 1900 года, вторник

— Господа и очаровательные дамы, разумеется! Я прошу вас всех поднять бокалы и подойти поближе! У меня созрел тост! Давайте выпьем за сегодняшний день! За день, который меняет многое! За день, которого нет!

Услышав в ответ недоуменные возгласы значительной части присутствующих, я усмехнулся и повторил:

— Выпьем, а то игристое выдохнется! Выпьем и я все объясню!

Разумеется, гости не стали спорить. По себе знаю, трудно спорить с энергично уговаривающим тебя миллионером. А уж если дело происходит в его собственных апартаментах на Миллионной улице, то спорить ещё труднее, уж поверьте! Особенно, если этот миллионер — Юрий Воронцов. Вот и сейчас, никто не возражал, что блюда на фуршете предлагаются, в основном, армянские, из недавно открывшегося напротив ресторанчика «У Карена».

Да, мы с моей Натали, наконец, смогли въехать в квартирку, право на аренду которой я выкупил ещё по осени. Ну как «квартирку»? Скромные по местным понятиям двенадцать комнат, большой зал, кухня и кладовки прилагаются. Ударили по рукам с прежними хозяевами мы ещё в ноябре, но… Ремонт, закупка обстановки, перерывы на зимние праздники… В итоге новоселье мы справляли только сегодня.

А вот ресторанчик Карен открыл раньше. И не только он, по другую сторону открылись «бани и прачечные семьи Фань». Бизнес? Ну, как вам сказать? Для них, может, и бизнес, а вот для нас с Натали — залог безопасности. Это Артузов придумал, а Семецкий — одобрил. Теперь вокруг постоянно бегает несколько мальчишек-посыльных, которые заодно и присматриваются — не отирается ли кто посторонний слишком долго, нет ли ненужного внимания… После осеннего нападения мы «дули на воду».

— Да, господа, сегодня, в России последний день зимы, двадцать девятое февраля. Это и есть — «день, которого нет»! Потому что в нынешнем, 1900 году, в большинстве стран мира год не високосный! Именно это отличие и увеличило разницу между нами ещё на один день! Да, господа, Россия продолжает отставать.

Большая часть присутствующих заворчала. Элайя Мэйсон, которому Семецкий переводил все мои слова, напротив, демонстративно поднял большой палец и поощряющее улыбнулся.

— Но я предложил выпить за этот день по иному поводу. А именно — за то, что мы все, здесь собравшиеся, делаем все, чтобы это отставание начало сокращаться! А затем и вовсе исчезло!

Вот тут одобрительно загомонили и заулыбались все.

— Мистер Мэйсон! — я отсалютовал ему бокалом. — Помог нам найти финансирование не только на строительство железной дороги до Обозерской, но и профинансировать строительство трех ГЭС на реке Кемь. А также многих других проектов, например, освоение железорудных месторождений Кемского уезда.

Ну, еще бы! Похоже, мистер Якоб Шифф, прослушав его отчет о поездке и сравнив его с репортажами Езекии Смита, крепко вставил бывшему строительному магнату. Мэйсон-то со мной даже половины реализуемых мной проектов не обсуждал. Просто пропустил. Так что потом он уже скопом подписался на многое предложенное и без обсуждения.

— Господин Хюппенен начал строить первую в своей жизни дорогу самостоятельно. — Я отсалютовал следующему тостуемому. — И по всем отзывам делает это настолько успешно, что уже к сентябрю железная дорога дойдет до нашего Беломорска.

Разумеется, приехавшие с Фань Вэем китайцы торговались отчаянно за каждый лян серебра и за каждую винтовку для революции. Но сама идея менять «отступников» на винтовки для революционеров нравилась им все больше. А ещё больше «старшим братьям» и гонконгской «триаде» нравилось, что «деньги начинают делать деньги». Сеть «китайских прачечных» с моими стиральными машинками с сумасшедшей скоростью ползла по миру.

Правда, порошок был синтетический, и из-за этого — дорогой. Средства из натурального сырья не годились, слишком уж обильная пена получалась. Вот и пришлось мне пока схему повторного использования применять. Ну да ничего, со временем и порошок удешевим.

А уж как китайцам понравилась система «птицеферм» с полным циклом подготовки кормов. Местные, как правило, брезговали разводить червяков и моллюсков, добывать и сушить водоросли, но все это позволяло серьёзно уменьшить расходы зерна на выкармливание птицы и повысить яйценоскость. А значит — удешевить мясо птицы. Но дешевле всего оно обходилось там, где были излишки зерна, то есть в России. Так что и мы на этом зарабатывали. Ведь наш банк «Норд» был совладельцем.

В общем, в этом году ихэтуани резко усилили нажим на китайцев-христиан. Причем даже не только православных. Понятно, что не только ради денег, но ведь, когда за правое дело ещё и хорошо платят, это резко мотивирует к усердию! А триада — напротив, распустила слухи, как хорошо «поуехавшие» устраиваются на новой Родине. И что интересно, не очень-то при этом и врала. Первые доходные дома были заселены к новому году. И продолжали вводиться в строй.

Так что в результате всего этого рабочих на стройках у нас становилось все больше. Правда, моста через реку Выг пока нет и не предвидится. Грузы водой возим, а с лета будем еще и по плотине узкоколейкой пропускать.

Кстати, пообщавшись с «важными людьми», приехавшими с Фань Вэем, поближе я умерил свой скепсис на тему их революционности и высоких стремлений. Деньги они ценили, понимали им счёт, но не менее охотно поддерживали и беседы о прогрессе, развитии экономики, борьбе с иностранным давлением. Правда, самым больным для них был национальный вопрос. Особенно для представителя газеты «Чжунго жибао» по имени Сунь Чжуншань.

Он настолько заинтересовался моими рассказами о том, как я решаю эти проблемы у себя на стройке, что даже просил организовать ему возможность летом проехаться по тем местам, посмотреть лично. Пришлось обещать. Всё же китайцы сегодня составляют почти треть моих рабочих, и я кровно заинтересован, чтобы их число только увеличивалось.

— Господин Тищенко! Да, Олег Викторович в этом году даст нам ток с первого агрегата нашей ГЭС[1]! А поручик Семецкий защищал свободу буров от тирании английского империализма.

Присутствующие одобрительно зашумели. Англичан в современной России большинство не любило, а бурам сочувствовали почти по всему миру. Сам