Книга Американец. Хозяин Севера - Игорь Леонидович Гринчевский

рассчитывал, так что та «командировка» Семецкого обошлась мне больше десяти тысяч рублей.

Впрочем, забегаю вперёд. Тогда мы просто срочно перевязали Юрия и «эвакуировали» его с собой в столицу. Еще я отправил телеграмму Артузову. Как позже выяснилось, отработал он по ней оперативно и… Почти идеально. Хотя сам Кирилл Бенедиктович себя очень корил, что упустил «главного злодея».

Нам надо было спешить. В столице нас ждали дела. А меня ещё и учёба. Да, меня по ходатайству Менделеева зачислили на химический факультет Университета. Разумеется, учиться по химии или физике мне там было нечему. Но зато я мог близко сойтись с видными учеными, точнее представить себе их уровень, завести связи…

Но главное не в этом. В Петербург прибывал Фань Вэй. И не один, а с какими-то «важными людьми». А это означало, что нам предстоят проблемы и большие хлопоты…'

* * *

Примечания и сноски к главе 14:

[4] 15 ноября 1899 года буры из засады расстреляли английский бронепоезд из двух 37-мм скорострельных автоматических пушек «Максима-Нордефельда», за характерный звук перезарядки получивших устойчивое прозвище «пом-пом». В плен попало около 50 английских военнослужащих, в т.ч. и малоизвестный тогда военный корреспондент Уинстон Черчилль.

Эпилог

Лондон, 29 июля 1899 года, суббота

На этот раз они сидели в клубе «Бифитер» вдвоем.

— Я ознакомился с вашим докладом, Ян! — тихо, но веско проговорил пригласивший его лорд. — Печальный итог серьёзной карьеры. Сеть фактически разгромлена, вам самому в столице русских, да и в крупных городах лучше не мелькать. Вы уверены, что все ниточки обрублены?

— Уверен. В Петербурге мои люди опросили свидетелей, а в Сегеже для отпевания Станислава пригласили ксендза, удалось с ним поговорить. Да, все мертвы.

Ян помолчал и глухо добавил:

— Но к ним попали мои архивы. Разумеется, я их кодировал. Но на кого я работал, они всё равно поймут.

— Оставьте, Ян! Русские давно прекрасно знают, что мы ведем с ними «Великую шахматную партию»! Да и вам мы там замену, конечно, подыщем. А сейчас для вас есть другое дело. Этот американский Фред Морган лишком уж активно вцепился в наши канадские активы. Да, официальный Вашингтон называет нас союзниками. Но их бизнесмены неразборчивы и жадны. Если они увидят, что Канада дает слишком большой куш, могут попробовать сыграть в старую игру и увеличить число своих штатов. Вы же знаете, они уже не раз пытались прибрать Канаду к рукам!

— А в чем моя роль? — спросил Ян.

— Мы зеркально отразим операцию Шиффа против Воронцова. Шифф подослал к русскому Мэйсона, а мы пошлем к Моргану вас. Представитесь редким знатоком секретов корпорации Воронцова. Предложите совместно вести бизнес. А в нужный момент мы подсечём, и активы этого Мэйсона перейдут к нам. И заработаем, и Канаду от посягательств янки сохраним! — тут лорд усмехнулся и добавил. — А Шиффу будет проще мотивировать своего агента. Мистер Мэйсон работает не за деньги! У него главный мотив — личная неприязнь!

— Элегантно! — оценил комбинацию Ян, прощаясь с фамилией Бергман. — Но есть один нюанс. Я не так уж много знаю о бизнесе Воронцова, и мои знания стремительно устаревают.

— Не волнуйтесь, Ян. С нами поделится Элайя Мэйсон. Когда мы ему объясним, зачем — начнет делиться.

Нью-Йорк, 10 октября 1899 года, вторник

Разнос есть разнос, даже если он проводится мягким тоном, без оскорблений и личных выпадов. Элайя впервые попал в кабинет Джейкоба Шиффа, великого и почти всемогущего, не мог знать местных нравов, но… По поведению секретаря и помощника можно многое понять о настроении их босса. Мистера Мэйсона встретили корректно, но предельно сухо. Заставили ждать в приемной почти четверть часа, хотя он пришел точно к назначенному времени. Не извинились и не предложили ему ни кофе, ни «чего покрепче».

А хозяин кабинета, выслушав короткое сообщение Мэйсона о достигнутых результатах, ответил сухим «благодарю» и тут же начал преувеличенно эмоционально расхваливать этого репортёришку Езекию Смита. Ах, как много тот заметил! Какие интересные детали раскопал!

— Мистер Шифф, я — человек прямой! И люблю прямоту! Если вы хотели сказать мне «Элайя, ты жидко обгадился!» — я не смогу ничего вам возразить. Но вопрос состоит в другом. Хотите ли вы продолжить наше сотрудничество или я вас окончательно разочаровал?

Шифф с любопытством глядел на эту попытку бунта со стороны Мэйсона, но молчал. Элайя продолжил:

— Если верен второй вариант, если вы готовы дать мне ещё один шанс… А я не вижу, зачем иначе вам было тратить на меня время… то давайте перейдем к делу.

— Ещё один шанс, Элайя! — проскрипел банкир. — Следующая ошибка приведет к пересмотру условий соглашения.

И, вперив взор в Мэйсона, уточнил:

— Это вам понятно?

Мэйсон обошелся кивком.

— Тогда слушайте. Времени осталось мало. Меньше, чем через год мы ожидаем очередной кризис в промышленности. Особенно он заденет Европу, но и Америке достанется будь здоров. Так что наша с вами задача — дать этому Воронцову как можно больше кредитов. Залезть буквально во все его дела. И, когда он разорится, его бизнесы перейдут к нам с вами. Евреев в России не любят и притесняют, поэтому номинально — к вашей корпорации. У вас есть вопросы?

— Два! Первый — откуда вам известно, когда начнется кризис?

Шифф улыбнулся.

— Хороший вопрос, Элайя! Видите ли, умные люди веками следили за погодой, и теперь у нас есть множество примет, позволяющих предсказывать засуху или дожди, жару или стужу. Потом в помощь для этого появился барометр. Так вот, банки веками следили за «финансовой погодой». А затем появился «барометр» биржевых котировок.

— Но ведь приметы могут ошибаться. Не получится, что мы лишь поможем Воронцову?

— Мы можем и ошибаться. Но к кризису, по нашим данным, готовятся наши британские друзья. — Шифф снова улыбнулся. — А в их случае верна поговорка: «Лучший прогноз — результат тщательного планирования!» И