Книга Валентиныч и его воображаемые читатели - Леонид Шевченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Короче, всё было, что называется, на мази. Именно в таком состоянии я и передал дела бешеной тётке, славящейся тем, что энергии у неё много, но вся эта энергия какая-то бестолковая, и большая её часть уходит непонятно на что, словно вода в песок, или словно деньги из семейного бюджета в последнее время.
Но – оставил ей, больше было некому.
Бешеная тётка при этом обрадовалась так, словно я передал ей Кольцо Всевластья. Аж заплясала. Ну, чистый Голлум в недрах Роковой горы!
Однако, пасьянс, разумеется, опять не сложился.
Сначала бешеная тётка отменила моего электрика и нашла своего. Он, мол, лучше и дешевле. Ладно.
Но тут выступил адвокат, возжелавший исключительно сертифицированных жэковских электриков и заявивший, что сам всех найдёт, и сам со всеми договорится – через 10 дней приедет из Москвы, и всё организует. Своими собственными силами.
Я ещё, помнится, порадовался – вот, дескать, какой замечательный и ответственный человек, оказывается! А тут и Ленка моя уехала на море отдыхать. По путёвке, на две недели, за 13 тысяч, в полузаброшенный санаторий на берегу Чёрного моря. Чисто на цену повелись, больше таких путёвок брать не будем.
Но не суть. Через две недели Ленка возвращается и звонит мне – поскольку выясняется, что на квартире ещё и конь не валялся, адвоката ни слуху, ни духу, бешеная тётка провела проводку силами своего электрика исключительно одной себе и, видимо, воодушевившись, захватила на кухне наше место, поставив туда чужой стол… Стенами, к слову, тоже никто не занимался – как стояли они полуразваливающиеся и обгоревшие, так и стоят. Короче, всё плохо.
Звоню адвокату: выясняется, что тот не протягивает проводку – ждёт, когда стены будут готовы.
Звоню людям, обещавшим сделать стены: выясняется, что те ничего не делают – ждут, когда проведут проводку и дадут свет, поскольку ремонтными работами они могут заниматься только вечерами, а в коммунальном коридоре без освещения и днём ни черта не видно. Короче, все дружно ждут друг друга. А созвониться друг с другом им не велят бог Перун и трудовой кодекс. Нужен специально обученный человек из вахтового посёлка на Дальнем Востоке. Я.
И Леонид Валентинович в очередной раз надевает костюм мистера Вольфа, который приходит и говорит, кому что делать. Дескать, вот ты – моешь лобовое стекло, а ты на заднем сидении собираешь кусочки черепа.
Вот никак не получается по-другому! Ну, что за народ…
Со своей стороны, Ленка, как присутствующий на месте маленький бронепоезд, начинает пинать сограждан в разных правильных направлениях…
Сограждане при этом продолжают расползаться. Узбек окончательно съезжает. Предприниматель съезжает. Строитель резко перестаёт понимать, почему он должен сдавать деньги на ремонт общего коридора. Бешеная тётка, словно шакал Табаки, путается под ногами, предлагает совершенно маниловские варианты ремонта («а давайте украсим коридор стеновыми панелями, только я уже ничего организовывать не буду – у нас для этого Леонид и Елена есть!») и подначивает всех подавать в суд на бизнес-тренершу. Бизнес-тренерша всеми силами затягивает ремонт и плачет в телефоне на предмет того, что она устала, что ей никто не помогает, что ей уже ничего не надо, и что отстаньте уже все от неё, потому что ей всё равно придётся продавать комнату, чтобы рассчитаться с долгами. Адвокат внезапно заявляет, что никому ничего не обещал, решительно отказывается скидываться деньгами, прямым текстом посылает всех в дальнее странствие и вешает трубку.
Меж тем, Ленкины пинки и мои телефонные увещевания приводят к тому, что ситуация худо-бедно сдвигается с мёртвой точки. Народ опять сбивается в сравнительно дружное стадо, и стены постепенно совместными усилиями приводятся в богоугодный вид. В стороне остаётся только адвокат, с которым уже никто не хочет связываться.
Валентиныч с Дальнего Востока призывает новых электриков, ещё лучше прежних. Деньги собираются (со всех, кроме адвоката, шёл бы он к чёрту), проводка протягивается, в оставшейся после узбека комнате обнаруживается рассадник клопов, из которого эти твари и расползались по всему дому, невзирая на заверения узбека, на выпуклом глазу уверявшего, что он их, клопов, дескать, постоянно травит…
Короче, в квартире становится можно сравнительно благостно жить. Спустя почти три месяца после пожара. А что? Жили же не так давно почти всё лето без душа – с не меньшим успехом прожили и без электричества. Делов-то! Главное – сидеть ровно и ничего не делать. Всё равно прилетит с вахты Хозяин и сам всё сделает.
Хозяин же в моём лице в очередной раз ощущает волнение Силы. Приехал в Питер – случился пожар, провода погорели, электричество кончилось, и восстановить порушенное удалось лишь нечеловеческими усилиями. Приехал в Комсомольск – свет отключился на всём Дальнем Востоке, чуть ли не Зейская ГЭС сломалась. Поехал на вахту – произошло нечто доселе невиданное, и в результате невероятного стечения обстоятельств рабочая площадка двое суток простояла без электроэнергии (вообще! отродясь здесь не видали такого!), и выправить ситуацию смогла только специальным самолётом заброшенная с Сахалина бригада электриков-спасателей. Что это, как не расходящиеся круги по воде? И после этого кто-то ещё будет называть мою картину мира чересчур эгоцентричной? Да, я – один из центров Вселенной. Из небольших и локальных, но всё же центров. Ощущаю себя тем японцем, который в 1945 году пережил ядерный удар в Хиросиме, сказал «Ну вас всех нафиг», и уехал прочь в другой город… В Нагасаки. Где и попал под второй удар.
Впрочем, тот японец в итоге прожил после пережитого ещё долгую жизнь, а значит, надежда есть у всех.
Тем более, что умирать пока рано. Пост-пожарная история не закончена, и в ней, как видится, предстоит ещё три больших дела. Первое – ремонт в своих комнатах, где, если кто помнит, были сняты вздувшиеся обои, под которыми обнаружились газеты от 1906 года и нуждающиеся в восстановлении стены…
Второе – опять организовывать совершенно за три месяца сбившийся процесс оплаты за свет. Идти в Энергосбыт, снимать показания, сверяться, делить на всех накопившийся долг, принуждать к оплате… Подвиг Геракла номер четырнадцать. Тринадцатый подвиг, если кто помнит, тоже на меня записан – там под этим номером сразу несколько моих деяний значится, так что, возможно, нужно было называть книгу «Столько-то подвигов Валентиныча». Может, следующую, если доживу, так назову.
И третье – расставлять по местам соседей, окончательно, как кажется, уверовавших в божественную природу нашей семьи и вновь принявшихся обращаться к Ленке (за неимением на месте меня) с самыми разнообразными
