Книга Шейх - Амира Ангелос

Между нами виснет неловкая пауза. Мы еще толком даже не начали разговор… и вот он уже не клеится. Как и наши жизни. Мы из разных миров… снова думаю об этом и снова горько. Почему мне так страшно сделать первый шаг? Произнести слова любви… я ведь умираю по этому мужчине…

Кадир бросает на меня быстрый взгляд:

- Не хочешь подышать немного свежим воздухом? Ты ведь не выходила все эти дни. Продолжим наш разговор в саду.

- Да… хорошо.

Он протягивает руку, помогая мне встать. Мучительно‑сладко ощущаю его близость после стольких дней разлуки.

- Тебе понадобится плащ, сейчас на улице прохладно.

Уже очень поздно, дворец погружен в тишину. Мы идем в сторону комнаты Кадира, где делили столько ночей вместе. Все это невероятно волнует меня. Как и предстоящая прогулка. Разговор… Нам о стольком надо поговорить… Главное – о ребенке. Стоит только подумать об этом, как начинаю дрожать. Хоть немного и успокаивает забота Кадира, помогает отвлечься от неуверенности относительно собственной участи. Его спокойствие тоже действует на меня очень благотворно…

В этой комнате я познала с ним и ад и рай… Но те страдания не идут ни в какое сравнение с нынешним моим мучительным состоянием… Оглядываюсь, мечтая вернуть то время, которое приносило нам наслаждение друг другом. Кадир подходит ко мне и набрасывает на плечи плащ из плотного шелка бордового оттенка. Мы идем на улицу не по привычному маршруту, наверное, это какой-то тайный выход, узкая винтовая лестница ведет к боковой части дома.

В этой части сада я не бывала, изумительно красивая беседка, залитая лунным светом так и манит зайти в нее. Воздух насыщен пряными ароматами ночных цветов, усиливающими волшебное очарование лунной ночи.

- Тут так красиво… - произношу робко, входя в беседку и присаживаясь сбоку. Кадир стоит напротив, облокотившись на перила.

- Тебе нравится?

- Да… очень.

- Тебе нравится этот сад?

- Конечно.

- Это дворец?

- Ты знаешь, что нравится. У тебя очень красивый дом, Кадир.

Я почти улыбаюсь, хоть и очень нервничаю.

- Тебе нравится эта страна? Хотя, не отвечай. Знаю, что нет.

- Почему ты задаешь мне все эти вопросы?

- Сама как думаешь?

- Понятия не имею.

Я, конечно же, лукавлю. Все мое существо трепещет от предвкушения.

- Я не буду больше ходить кругами, Виталия. Я знаю, что ты беременна…

- Откуда?

- У тебя был врач.

- Да… Но у меня сложилось впечатление, что ты узнал об этом раньше.

Кадир опускается рядом со мной на скамейку.

- Это правда. Я узнал в тот день от Раины. В тот день когда…

- Я поняла, - перебиваю его, тяжело сглатывая. – Ты поверил ей?

- Нет.

- А сейчас?

- Верю ли я врачу, который осматривал тебя? Определенно, да.

- И что ты думаешь по этому поводу?

Боже, как же сложно разговаривать об этом вот так, сдерживая эмоции. Мне кажется, что Кадиру тоже нелегко. Его голос становится совсем низким.

- Как ты думаешь? Я считал себя много лет бесплодным. Была болезнь, потом обследование, потому что существовала такая вероятность. Я проходил эти обследования каждый год и прогноз всегда был один. Унизительная процедура. Еще более унизительным было отношение отца. Он страшно разочаровался во мне, узнав, что я бесплоден. Он больше не видел во мне своего наследника. И всячески старался заполучить нового. С Раиной. Но Аллах не благословил его новыми детьми.

Больно слушать эти откровения, душа кровью обливается. Как жесток оказывается был отец Кадира! Впрочем, и мой оказался не самым образцовым. Хоть и подарил мне безоблачное детство. Но по факту и оно оказалось приправленным ложью. Мы оба, получается, искалечены родителями… Что же ждет нашего ребенка? Есть еще момент… который очень сильно цепляет за душу. Ни малейшего намека со стороны Кадира, что ребенок не его. Что я могла… Нет, конечно же не могла, это безумие. Но есть мужчины, которые могли бы так подумать. Так что же это? Безоговорочное доверие? Или намерение сделать тест по рождении ребенка? Сейчас я конечно же не буду об этом спрашивать у Кадира. Просто не смогу, это будет слишком уничижительным… Сейчас лишь отмечаю, что этот мужчина еще сильнее поднялся в моих глазах. До недоступных высот. Своим благородством. Своей силой духа.

- Кого ты хочешь? Мальчика или девочку? – улыбаюсь сквозь слезы. Не жду ответа, который меня порадует. Мужчины всегда хотят наследника. Шейх – тем более.

- Мне это неважно, - удивляет ответом Кадир. – Для меня главное сам факт того, что будет твоя и моя частичка на этой земле… О большем счастье нельзя и мечтать.

Меня охватывает ощущение бесконечного счастья. Пусть еще не все сказано. Не было речи о чувствах. О любви. Последний жизненно важный вопрос для меня. Чувства Кадира ко мне…

- Ну и конечно я хочу, чтобы мой ребенок рос рядом, Виталия. Хоть и понимаю, что не могу больше удерживать тебя. Я не имел на это права… Я подверг твою жизнь опасности… Заставил пережить настоящий кошмар…

- Но ты спас меня. Я не имела права кричать на тебя, когда ты спас мне жизнь… В тот момент я не понимала, что несу… Это был ужасный нервный срыв… Мне так стыдно за него!

- Прекрати Виталия ты не должна оправдываться передо мной. Это только в сказках принц и принцесса с первого взгляды влюбляются и безоговорочно понимают друг друга. Реальная жизнь не похожа на сказку, в ней полно несправедливости и несовершенства.

Сердце вдруг начинает трепетать, в животе словно щекочет…

- В твоих волосах запутался лунный свет, - вдруг нежно произносит шейх, явно желая сменить тему разговора. Он наклоняется ко мне ближе, привлекает в свои объятия.  Его дыхание шевелит мне волосы. Хочется положить голову ему на плечо и умолять о взаимной любви.

Если б только он любил меня!.. Какой изумительной тогда стала бы ночь, каким безопасным будущее...

- Я сказал, что должен отпустить тебя, но правда в том, что не хочу отпускать, - произносит тихо Кадир. – Потому что я люблю тебя…

* * *

Прежде чем успеваю ответить, губы Кадира нападают на мой рот. Сперва поцелуй выходит грубоватым, словно он так долго ждал этого момента, что буквально сорвался с цепи. Затем он притягивает меня к себе, поцелуй становится более неторопливым и чувственным. Только сейчас осознаю, насколько истосковалась по его губам, его дыханию, сильным рукам, стискивающим сейчас мою талию. Запустив руки в мои волосы, нежно поглаживая их, Кадир отрывается от моих губ, признаваясь, тяжело дыша:

- Я истосковался по тебе. Ты еще восхитительней на вкус, чем я запомнил.

Вдруг неподалеку доносится арабская речь и я начинаю пытаться высвободиться из его объятий, но Кадир удерживает меня.