Книга Шейх - Амира Ангелос

Не знаю сколько прошло времени, я потерялась между сном и явью, кошмары угнетали меня, и Арифа решила сделать успокоительный отвар по старинному рецепту.

После этого мне удалось уснуть крепким и спокойным сном. Мне приснилось, что Кадир

был ночью в моей комнате. Наверное, потому что больше всего на свете мне хотелось поговорить с ним, попросить у него прощения. Осознав, как я вела себя в момент встречи я пришла в ужас. Шейх же наоборот был абсолютно спокойной, ледяной глыбой без эмоций. У меня было ощущение, что он далек как никогда. Оставалось лишь дождаться, когда он отправит меня домой. Куда я, разумеется, не хотела. Что мне теперь делать в России? Там отец, которому я вдруг стала не нужна. Здесь же наоборот, мама, с которой не хочу расставаться. Надо успокоиться, привести себя в порядок и рассказать шейху о ребенке.

Боже, как же страшно мне даже подумать об этом! Столько внутри опасений, что не поверит, что будет кричать и оскорблять меня. Он ведь уверен, что бесплоден…

Прошло несколько дней, я очень ждала появления Кадира в своей комнате. Я оправилась, успокоилась, меня осмотрел гинеколог, взял анализы… Что несказанно меня удивило. Неужели Кадир знает о ребенке? Если нет, то получается, узнает о моей беременности не от меня, а от врача. Это ужасно меня расстроило. Спросила у мамы, не говорила ли она шейху о моей беременности. Талия заверила, что нет. Так откуда он мог узнать? Или это лишь мои домыслы? Или могла что-то сказать Раина? Но я даже не знаю, видел ли шейх свою сумасшедшую мачеху… Эти несколько дней я провела словно в вакууме, Талия старалась всячески избегать разговоров о произошедшем, оберегая меня. С шейхом я не виделась, он тоже избегал меня по всей видимости…

Первый совместный ужин после всего произошедшего, я прятала глаза – не могла смотреть на Кадира, боясь, что расплачусь. За столом щебетала Нафиса, забрасывала шейха разными вопросами, в основном о лошадях, чем очень разряжала обстановку.

Кадир был очень милым и терпеливым с девочкой, как обычно. Невольно снова мелькнула мысль, что из него выйдет прекрасный отец… В остальном он вел себя очень сдержанно, подчеркнуто вежливо, но отстраненно. 

Я снова ощутила отчаяние, внутренний голос начал нашептывать: это конец.

Но стоило нашим взглядам встретиться, его глаза, темные, глубокие, выразительные, заставили почувствовать себя так, словно у меня начинается лихорадка. Привычная реакция на этого мужчину. Как американские горки, то сердце вскачь, то замирает… Понятно, что как бы далеко я не оказалась от него, забыть не смогу никогда…

После всего случившегося тоска по Кадиру стала еще сильнее, чем была до похищения. Хотелось прижаться к нему, ощутить его страсть, необузданную, первозданную. Но как это сделать? Как первой подойти и начать разговор? На меня накатывала робость…

Кадир первым встал из-за стола, извинившись, сослался на дела и вышел. Мы с Талией вскоре тоже ушли в свою комнату. Нафису в комнату проводила Арифа, пообещав почитать старинную книгу сказок.

- Ты можешь идти спать, мамочка. Я в порядке, меня не нужно караулить, - говорю, когда заходим в мою комнату.

- Дорогая, каждая минута в твоем обществе для меня счастье, ты же знаешь, - мягко и слегка укоряюще говорит Талия, удобно устраиваясь в кресле в углу комнаты, беря в руки замысловатую вышивку.

В свою очередь, пытаюсь сосредоточиться на книге, но не получается. В любое другое время простые, умиротворяющие движения иглы в маминых руках подействовали бы на меня успокаивающе. А сейчас почему-то душит эта комната…

- Извини пожалуйста, - говорю матери. – Я выйду ненадолго.

- Конечно, - улыбается Талия. – Иди дорогая. Поговори с ним. Мне кажется пора.

Смущаюсь того, что мама сразу раскусила меня и поняла, куда направляюсь…

- Я даже не уверена захочет ли он разговаривать… - признаюсь смущенно, обрывая фразу.

- Я бы на твоем месте не сомневалась.

- Но сегодня за ужином… и вообще…

- Он давал тебе время прийти в себя. Я уверена в этом.

Талия обнимает меня, целует в щеку. Становится немного легче, уверенности прибавляется.

Но по мере того как приближаюсь к кабинету Кадира, моя смелость начинает испаряться…

Подхожу к двери и останавливаюсь нерешительно. Не хочется выглядеть навязчивой, но в тоже время понимаю, что разговор неизбежен, оттягивать его нет никакого смысла, даже если он неприятен нам обоим. Я знаю Кадира как решительного человека и его молчание воспринимаю только как желание дать мне прийти в себя, собраться с мыслями, потому что я повела себя как настоящая безумица. Странно, что он ко мне психиатра не прислал… Но для своего душевного спокойствия знаю, что сейчас самое главное это поговорить, извиниться и прояснить ситуацию. Понять, что ждет меня в будущем.

Поднимаю руку, стучу в дверь и не дожидаясь разрешения, чуть ее приоткрываю.

Кадир сидит за широким письменным столом ручной работы, поднимает глаза от каких-то бумаг, которые держит в руках. Он выглядит при этом удивлённым, похоже, явно не ожидал моего визита.

- Извини пожалуйста, - мой голос дрожит. – Если я не вовремя, и ты сильно занят, то могу зайти в другой раз.

- Нет, Виталия, я рад что ты пришла. Иди сюда, садись…

Кадир выглядит таким спокойным, что мне становится не по себе, внутри все дрожит от волнения. На короткий миг слабости даже мелькает мысль выбежать отсюда. Но делаю над собой усилие. Сажусь в кресло, стоящее неподалеку от стола. Напротив кожаный диван. Кадир встает и усаживается на него.

- Я тоже очень хотел поговорить с тобой, - делает он признание, от которого еще сильнее начинает колотиться сердце. – Надеюсь, ты не подумала, что я избегал тебя? Я лишь решил дать тебе немного времени собраться с мыслями… После всего что произошло.

- Понимаю, - произношу осипшим голосом. – Ты, наверное, считаешь меня психованной идиоткой…

Кадир вдруг улыбается.

- Ничего подобного. Не наговаривай на себя.

- Я не должна была кричать на тебя… не должна была говорить, что ненавижу.

- Почему? Если это то, что ты чувствуешь, я всегда предпочитаю правду. Ты имеешь много причин для ненависти.

На лице Кадира не остается и тени улыбки. Теперь он угрюм и мрачен.

- Я был груб, жесток с тобой. По моей вине ты столько всего пережила. Сейчас, смотря на это со стороны, понимаю, что мне нет прощения. Я никогда не смогу замолить все грехи перед тобой.

Глаза наполняются слезами. Он правда произнес все это? Правда сожалеет?

- Это все неважно, - говорю неожиданно для самой себя.

Это чистая правда. Я давно забыла ужасные моменты. Когда влюбилась по уши. Отдала свое сердце и душу этому мужчине.

- Это не может быть неважным…