Книга Пляска богов - Нора Робертс

— Ну, ну, не надо. Не плачь, моя дорогая, моя милая девочка. Не сопротивляйся. Это поможет.

— Жжет! Жжет!

— Знаю. — Глаза Лилит наполнились слезами, в горле стоял ком. Она смазывала глубокие ожоги на шее подруги. — Моя бедная малышка. Знаю. Ну, вот и все. Выпей вот это.

— Не хочу! — Лора отвернулась, крепко зажмурившись и сжав губы.

— Ты должна. — Лилит не хотела причинять Лоре боль, но все же твердой рукой взяла ее за шею, заставив проглотить жидкость. — Еще немного, капельку. Хорошо, хорошо, моя милая.

— Мне больно. Больно!

— Тише, тише. Все пройдет.

— Она меня изуродовала. — Лора отвернулась, и на мазь вновь полились слезы. — Я уродина — вся в шрамах. Ты больше не захочешь меня видеть после того, что она сделала с моим лицом!

— Для меня ты стала еще прекраснее. Еще дороже. — Лилит ласково поцеловала подругу в губы. Она не позволила никому ухаживать за Лорой. Никто, кроме нее самой, не посмеет прикоснуться к этой обожженной коже. — Моя самая сладкая девочка. Самая храбрая.

— Мне пришлось прятаться в грязи.

— Тише. Это все неважно. Главное — ты вернулась ко мне. — Лилит взяла руку Лоры, повернула ладонью вверх и покрыла ее поцелуями. — Ты снова со мной.

Дверь открылась, и в комнату вошел Дэви. Сосредоточенно сжав губы, он нес хрустальный кубок на серебряном подносе.

— Я не пролил. Ни одной капли.

— Ты у меня большой мальчик. — Лилит взяла кубок и погладила Дэви по голове.

Лора опять отвернулась.

— Ему не нужно видеть меня такой.

— Нет. Он должен знать, на что способны эти смертные. Входи. Дэви, побудь с нашей Лорой. Только аккуратно, не толкай ее.

Мальчик осторожно забрался на кровать.

— Сильно болит? Лора кивнула:

— Очень.

— Не плачь. Я могу принести тебе игрушку.

— Может, потом. — Лора улыбнулась, превозмогая боль.

— Я принес тебе кровь. Она еще теплая. Я не пил. — Мальчик погладил ее руку, подражая Лилит. — Мама сказала, тебе нужно выпить все, чтобы ты опять стала сильной и здоровой.

— Совершенно верно. Давай. — Лилит поднесла кубок к губам Лоры. — Пей, только медленно.

— Кровь успокоила ее, а лекарство, которое Лилит дала ей раньше, ослабило боль.

— Помогает. — Лора легла и закрыла глаза. — Но я чувствую ужасную слабость. Я думала… Лилит, я думала, что ослепла. Такая резь в глазах. Она обманула меня. Как я могла так глупо себя вести?

— Не вини себя. Я же тебя не виню.

— Должно быть, ты ужасно злишься.

— В такой момент? Нет. Мы вместе уже много веков, любовь моя, — в радости и в горе. Могу ли я сказать, что ты сглупила? Конечно, но я сама, наверное, поступила бы так же. Какой смысл убивать просто так, не позабавившись? — Она оттянула вниз вырез платья, демонстрируя шрам в виде пентаграммы. — Я ношу на себе эту отметину потому, что однажды слишком долго играла со смертным.

— Хойт, — со злостью проговорила Лора. — Ты сражалась с магом. А в той суке, что изуродовала меня, не было магической силы.

— Когда мама убьет волшебника, я буду лакать его кровь, как щенок лакает молоко.

Рассмеявшись, Лилит взъерошила волосы Дэви.

— Вот какой у меня малыш. И не нужно думать, что охотница на вампиров не владеет магией. — Она посадила Дэви себе на колени. — Иначе ей это не удалось бы.

— По крайней мере, она ранена. Может, даже смертельно.

— Вот видишь, во всем есть что-то хорошее. — Лилит поцеловала Дэви. — Мидир во всем виноват. Разве ночь не ускользнула от него? Разве белая магия не оказалась сильнее?

Лилит пришлось сделать над собой усилие, чтобы погасить ярость, вызванную очередной промашкой чародея.

— Я избавлюсь от него, как только мы найдем хотя бы равного ему по силе. Обещаю тебе. Клянусь. Но они за все заплатят. Наступит Самайн, и ты будешь купаться в ее крови, моя дорогая девочка. Мы все насладимся ее кровью. А когда миры станут моими, ты будешь рядом со мной.

Успокоенная, Лора вытянулась на кровати.

— Ты побудешь еще немного? Останешься, пока я засну?

— Конечно. Ведь мы же семья.

Блэр проснулась не сразу. Очнувшись, она пыталась понять, где она и что случилось. Боль — слабая, непрекращающаяся пульсация — появилась сначала в голове, потом распространилась на глаза. Постепенно захватила плечо, ребра, живот, ноги. Лежа неподвижно и собираясь с мыслями, Блэр поняла, что болит буквально каждая клеточка ее тела.

Но такую боль уже можно было терпеть — в отличие от той, что свалила ее с ног. Во рту еще ощущался вкус лекарства, которое дала ей выпить Гленна. Не такое уж противное, подумала Блэр. Только слишком густое и терпкое — не мешало бы запить его водой.

Она осторожно открыла глаза. Свечи, камин. Значит, еще не рассвело. Хорошо. В целом ей не так уж и плохо.

Она почувствовала, что проголодалось, и это хороший признак. Блэр попыталась сесть и заметила Ларкина, который спешил к ней от окна.

— Эй, ты бы поспал немного.

Он остановился и несколько секунд пристально смотрел на нее.

— Ты проснулась.

— Да, и пока ты не успел спросить: меня зовут Блэр Мерфи, я нахожусь в Гилле, и мне надрала задницу шайка вампиров. Как ты думаешь, мне можно что-нибудь поесть?

— Ты голодна! — пропел он, бросаясь к кровати.

— Да, не отказалась бы немного перекусить посреди ночи — не знаю, который там час.

— Тебе больно?

— Голова просто раскалывается, — призналась Блэр. — И в других местах тоже болит. Но в основном вялость и сонливость. А еще, — поморщившись, прибавила она, — я очень хочу писать. Так что исчезни на минутку.

Но Ларкин подхватил ее на руки и отнес за занавеску с ночным горшком.

— Я не могу, когда ты здесь. Правда не могу. Выйди из комнаты и досчитай до тридцати. — Блэр поежилась, едва сдерживаясь. — До сорока. Давай, оставь девушку на минуту.

Ларкин закатил глаза, но выполнил ее просьбу. Ровно через сорок секунд он вернулся и увидел, что Блэр неуверенной походкой пересекает комнату. Подскочив к ней, он взял ее под локоть.

— Гленна сказала, что у тебя может кружиться голова.

— Немного. Чуть-чуть кружится голова, чуть-чуть дрожат колени, и все болит, причем довольно сильно. Но могло быть гораздо хуже — я могла быть мертва и в этот самый момент пить чью-то кровь. Хочу взглянуть на себя.

Опираясь на Ларкина, она доковыляла до зеркала. Два заплывших глаза, царапина на левой щеке от носа до виска. Гленна соорудила повязку в виде бабочки, чтобы стянуть края раны на лбу. Повернувшись, Блэр заметила, что синяки на плече уже приобрели желтовато-зеленый оттенок.