Книга От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед - Олег Гончаренко

Отметим, что за взятие «орлов» в 1812 г. полков не награждали. Единственным исключением был лейб-гв. Уланский полк, и то, из двух взятых им под Красным «орлов» учли только один. 22 же баварских знамени, найденных лейб-уланами в отбитом фургоне, вообще не были приняты во внимание.

Знамена Великой армии, отбитые в 1812 году

В 1909 г. вышел труд ген. Геккеля «Трофеи войн 1812—13–14 гг.» Это список трофеев, сохранившихся в Казанском соборе, из числа тех, которые были регулярно сданы частями во время кампании. В нем немало погрешностей, ошибок и пробелов, но он является единственным описанием того, что сохранилось в соборе, из которого многое было выкрадено «посетителями». Отметим, что мы совсем не уверены, что все трофеи 1812 г. были сданы в Казанский собор.

В 1913 г. полк. Чуйкевич в своей работе, посвященной кампании 1812 г., сделал попытку подвести итоги трофеям русской армии. В ней также немало ошибок и пробелов. Эти два издания являются единственными известными нам попытками выявить трофеи 1812 г. Такие отрывочные и часто противоречивые данные разбросаны в многочисленных трудах, как русских, так и иностранных. Поскольку можно судить, богатейшие русские архивы разработаны в этом направлении не были. Когда французский художник Эдуард Дегайль в конце прошлого столетия запросил русский Генеральный штаб о французских знаменах, хранившихся в России, ему прислали список того, что находилось в Казанском соборе, но сообщили, что в русских архивах нет указаний о том, при каких обстоятельствах знамена эти попали в русские руки. Что касается архивов французских, то они, в порядке политической чистки после падения Империи, немало пострадали. Сведения, которые они дают, весьма отрывочны. По сей день, в военной исторической литературе вопрос о трофеях 1812 г. полностью разработан не был. Приводя здесь все, что нам удалось собрать после долгих и кропотливых розысков, нам остается выразить сожаление, что и в нашей работе есть еще много пробелов и, вероятно, немало ошибок.

Прежде всего следует отметить, что при наличии почти полного уничтожения Великой армии число потерянных ею знамен было, в общем, ограничено. Французы сделали все, что было в их силах, чтобы спасти знамена. Так, из 35 полков линейной французской пехоты мы не определили судьбу только двух «орлов», 4 были уничтожены, 24 были спасены и только 5 попали в руки русских войск. Сам Кутузов в донесении его императору Александру I от 7 до 19 декабря так объясняет малое количество трофеев:

«Имея счастие повергать к стопам В.И.В. забираемые у неприятеля знамена 264 и штандарты, долгом моим щитаю представить приказ от Наполеона выданный, коим повелено, оставя при каждом комплектном полку по одному только "орлу", все остальное отправить в депо. Из сего В.И.В. усмотреть изволите трудность, которая представлялась в приобретении неприятельских "орлов"».

Действительно, с 1811 г. во французской армии находилось в строю только одно знамя на полк, когда в русской их было по два на каждый батальон. Но наряду с официальными полковыми знаменами, которые, собственно, и являются трофеями, французские войска имели еще по одному значку на батальон, которые не имели никакой ценности.

Мало знакомые с регламентацией французской армии, русские часто принимали за знамена не только батальонные значки, но и значки, которые носили на алебардах ассистенты при «орлах» и даже подвязанные к трубам платы. Вот почему разобраться в трофеях 1812 г., исследуя только современные русские документы, чрезвычайно трудно.

Справедливость требует также отметить, что некоторые знамена не были взяты в бою, а просто подобраны на поле боя, среди убитых и замерзших воинов Великой армии. Вот что нам удалось установить.

25/27 июля в Кобрине, в руки войск ген. Тормасова, при сдаче в плен после боя остатков саксонской бригады ген. Клингеля достались два знамени и два штандарта. Знамена принадлежали 1-му батальону Королевского и 2-му батальону Неземеншельского пехотных саксонских полков, а оба штандарта уланскому Клемента полку. 1) Знамена и один из штандартов находились в Казанском соборе (второй штандарт из собора исчез). Нам не удалось установить, кто именно взял эти трофеи.

8/20 сентября у Несевичи взвод Александрийского гусарского полка поручика гр. Буксгевдена отбил в бою три штандарта австрийского легкоконного полка О. Рейи. Штандарты эти были возвращены, в 1812-м же году, Австрии и находятся сейчас в Вене.

8/20 сентября под Ригой рядовой Идрик, 3-го егерского полка, взял в бою прусский значок. Попав затем в плен, он сохранил значок на себе и, будучи в феврале 1813 г. освобожден из плена, представил его Витгенштейну. Дальнейшая судьба значка неизвестна.

29 сент./11 октября при взятии штурмом Вереи рядовой Старостенко, Вильманстрандского пехотного полка, взял знамя 1-го батальона 6-го Вестфальского пехотного полка. Знамя находилось в Казанском соборе.

6/18 октября в Тарутинском сражении донская казачья бригада ген. Сысоева 3-го взяла штандарт 1-го французского кирасирского полка. Кто именно взял штандарт, неизвестно. Защищавший его корнет де Берлемон получил 13 ран. Штандарт этот находится теперь в Московском Историческом музее.

12/24 октября у о. Глубокого обозы 6-го (баварского) корпуса и их прикрытие были внезапно атакованы гвардейской конницей. Эскадрон лб. — гв. уланского полка (а не лб. — гв. гусарского, как о том говорят некоторые источники) поручика Глазенапа, отбил фургон, в котором найдено 22 баварских знамени, принадлежавших 11-й баварским пехотным полкам. Все эти знамена, за слабосильностью баварских полков (1500 бойцов в 11 полках), были упакованы и помещены в фургон. Это дело дало повод наградить знаком отличия Военного ордена особенно отличившихся в 1812 г. лейб-улан, а именно унтер-офицеров Кондратенко и Глоба, рядовых Прокофьева, Крохмалева, Коваленко, Демьяненко, Рябенко, Вороха, Чичика, Никитенко, Нагорнаго, Мораханова, Петрова, Давыдова, Хотицкого, Галушко, Селиванова и трубача Окунева. Эти знамена потом находились в Казанском соборе, причем некоторые из них были ошибочно прибиты не к своим древкам.

13/31 октября у Малоярославца, по свидетельству ген. Ермолова, не подтвержденному другими источниками, казаки Платова отбили одно польское знамя. В Казанском соборе находилось одно древко, с дощечкой «орла», которое, по мнению одного польского историка, могло принадлежать 15-му польскому пехотному полку, который сильно пострадал в бою с казаками под Малоярославцем.

19/31 октября у Колоцкого монастыря Атаманский полк отбил, по русским источникам, «два знамени», в действительности батальонные значки 1-го и 2-го батальонов 7-го французского полка легкой пехоты. Оба значка находились в Казанском соборе, причем значок 2-го батальона был прикреплен к древку с «орлом» от польского знамени. По этому случаю польский «орел» был ошибочно приписан 7-му пехотному польскому полку.

22 окт./З ноября у Вязьмы казаки Платова отбили батальонный значок 3-го батальона 7-го французского полка легкой пехоты.

Ген. Крейц свидетельствует также о взятии в тот же день, под Вязьмой, двух других пехотных французских значков, сибирскими и курляндскими драгунами, о которых русские официальные рапорты не упоминают. Возможно, что это были значки 4-го и 6-го батальонов того же 7-го полка, которые также поступили в К.С.[71] Отметим, что полковой «орел» 7-го легкого полка, поврежденный русским ядром в Прейсиш-Эйлауском сражении, был спасен французами и вынесен из России.