Книга От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед - Олег Гончаренко

История С.-Петербургского полка приводит следующие подробности:

«А вот несется еще кучка драгун, они врезываются в середину пехоты, очищая себе путь, валят палашами французов и доскакивают до знамени. Рядовой

Василий Подворотный сшибает грудью лошади с ног знаменщика, хватается за знамя и между ними происходит борьба, знаменщик вскочил с земли, ухватился обеими руками за знамя и не отдает его. Несколько пуль ранят лошадь Подворотного, но вот подскочил рядовой Дерягин, полоснул знаменщика, тот упал, и знамя осталось в руках у Подворотного. Подскочил и трубач Логинов и стал защищать Подворотного от набежавших на него французов. С другой стороны прискакал прапорщик Апраксин с рядовым Ерофеевым и вахмистром Фоминым и удержали французов. Но тут же исколотый штыками прапорщик Апраксин был свален с коня и не пожелал быть убранным. "Оставьте меня умирать здесь, спасайте знамя", — сказал он и скоро умер… Высока была честь заслужить себе славу и взять такой дорогой трофей от храбрых французских войск, но не дешево и полку стоил этот день. Убиты подпоручик Верещагин и прапорщик Апраксин и 18 ниж. чинов, ранены 2 офицера и 16 ниж. чинов». «Орел» был взят опять дивизионом майора Гернгросса и вновь в атаке отличился вахмистр Евдокимов. Майор Гернгросс был пожалован орденом Св. Георгия 4-й степени, а вахмистр Никита Евдокимов. Степан Фомин, рядовые Василий Подворотный, Савелий Дрягин, Ефим Ерофеев и трубач Филипп Логинов награждены были знаком отличия Военного ордена[70].

20-й бюллетень Великой армии признавал потерю знамени: «"Орел" одного из батальонов 18-го полка не был найден после боя, он, вероятно, попал в руки неприятеля. Эту потерю нельзя, однако, поставить этому полку в упрек. В положении, в котором полк находился, это только несчастный случай. Император даст ему другой "орел", когда он в свою очередь возьмет у неприятеля знамя». В архивах Ж. Брюнон мы нашли несколько оригинальных писем лейтенанта Лакомба, 18-го полка, в которых он живо передает чувства его товарищей после потери знамени:

«Самая тяжелая для нас утрата — это потеря нашего "орла". Во время атаки казаков знаменщик 2-го батальона был изрублен. Прикрытие защищалось с большой храбростью, но, изнемогая под ударами сильнейшего в числе противника, все полегло. Понятие чести, которое мы связываем с этой эмблемой, причиняет нам самое большое горе. Нашей репутации нанесен тяжелый удар…» На закате дня взвод петербургских драгун торжественно провез отбитое знамя перед фронтом русских полков. Сюжет достойный кисти художника.

«Орел» 1-го батальона 44-го пехотного линейного полка, взятый 27 января (8 февраля) 1807 г. во второй день сражения под Прейсиш-Эйлау

В полковой истории маленькая краткая заметка:

«И в этот второй день Эйлауского сражения Петербургский драгунский полк выказал много доблести и мужества. Ему и в этом сражении удалось вырвать у неприятеля новый трофей его победы. Опять французское знамя развевалось в строю петербургских драгун. Когда наша конница, несясь в первую атаку, погнала французскую пехоту, дравшуюся с первой линией нашей пехоты, рядовой Яков Скрипников налетел на французского знаменщика, опрокинул его и вырвал у него "орла"». Тут все туманно… никто не удосужился просто прочесть номер, стоявший на подножии «орла». Видно, что полковой историк не обладал почти никакими данными об этом эпизоде. Отметим также, что в списке награжденных знаком отличия Военного ордена значится вовсе не Скрипников, а Яков Сырников.

Но опознать взятый «орел» и восстановить картину его взятия не так уже трудно. Из рапортов Беннигсена и наших розысков в архивах известно, что под Прейсиш-Эйлау только два русских кавалерийских полка овладели знаменами, орденские кирасиры и с. — петербургские драгуны, а по ходу сражения 27 января видно, что орденцы атаковали дивизию Едэло, корпуса маршала Ожеро, а петербуржцы — дивизию Дежарден, того же корпуса.

Во французских источниках есть много свидетельств, опубликованных в печати, о потере «орла» 1-го батальона 44-го полка, входившего в состав дивизии ген. Дежардена. Судя по показаниям свидетелей, «орел» был сбит картечью со знамени, а бросившийся его подобрать знаменщик пал под сабельным ударом «русского драгуна». Вот почему можно утверждать, что третий трофей с. — петербургского полка принадлежал именно 44-му полку.

Известны свидетельства некоторых французов, видевших это знамя в русских руках. Так, взятый в плен сержант 14-го пехотного полка Лекуант видел его в ставке Беннигсена, на поле сражения, а капитан 26-го Легкого полка Руссе ль в Кенигсберге.

Взятые под Эйлау знамена были отправлены в С.-Петербург, торжественно провезены по улицам столицы эскадроном кавалергардов и поставлены в Петропавловский собор.

12 октября 1812 г. по приказанию гр. Аракчева в собор явился подполковник Касторский и взял оттуда все французские «орлы». С тех пор след их потерялся. Дальнейшая судьба их неизвестна.

Но с. — петербургские драгуны взяли еще одного, четвертого, «орла» в 1812 г.

«Орел» 14-го кирасирского полка, взятый 16 (28) ноября 1812 г. на Березине, между д. Стахов и Брили

Штандарт этот, стоявший в Казанском соборе, был помечен: «Взят майором бароном Петром Гильденгоф СПБ драгунского полка, на Березине».

16 ноября, прикрывая переправу Наполеона у Борисова, кирасирская дивизия ген. Думерка, вернее ее жалкие остатки, яростно атаковала войска Чичагова, порубила три русских егерских полка и опрокинула одну дивизию, взяв 2000 пленных. Кирасиры подверглись затем атаке с. — петербургских драгун и павлоградских гусар, были, в свою очередь, опрокинуты и оставили в руках русской кавалерии два штандарта, один из коих был взят С.-Петербургским полком.

Полковой историк, ген. Каменский, пишет:

«Разбирая старые полковые дела, присланные из г. Слуцка, где они были оставлены полком, нами найден следующий интересный документ:

"Командиру С.-Петербургского драгунского полка

Того же полка, майора Гильденгофа, рапорт:

Во исполнение повеления Вашего Высокоблагородия от 22 октября 1814 г. за № 667, данное мне от г.г. обер-офицеров свидетельство, что я действительно в прошлом 1812 году, при переправе неприятельской главной армии через р. Березину, с двумя эскадронами, оказал подвиг: разбил кирасир, взял штандарт, капитана и несколько кирасир и при том доношу, что взятый мной штандарт был лично отдан отрядным начальником генерал-адмиралу и кавалеру Чичагову, за что и был представлен с прочими к награждению. Причем Вашему Высокоблагородию оный оригинал представить честь имею и покорнейше прошу не оставить представлением главному начальству, для доведения сего подвига до особы Его Императорского Величества.

Майор Гильденгоф марта 10 дня 1815 г."

Первое представление было утеряно, а второе не мог подтвердить граф Мантейфель, ибо был убит в сражении под Лейпцигом. Барон Гильденгоф остался без награды, и вообще подвиг его был забыт… даже в полку».