Книга Маригрот - Алла Болотина

Майюм утвердительно кивнул, не снижая скорости.

– И с ним говорили каменные сфинксы, – широко распахнув глаза, заговорчески прошептала Агата.

– Да ладно! – уже по-настоящему удивился атлант.

– Ага, они загадали ему загадку, а он сказал, что это человек. Сфинксы обиделись, что он так просто её разгадал, и ушли… – проговорила она и, удобно устроившись на руках атланта, обратилась к бегущему рядом с Майюмом Игорю. – Небожитель! Понятно, что ребёнок не умеет ходить и ползает на четырёх ногах, а когда человек взрослый, как мы с Майюмом, он ходит на двух. Вот только я не поняла, что за третья нога появляется у него в старости? Вот наш мудрейший Лас-Лу! Ему уже семьсот лет, а у него нет никакой третьей ноги…

– Понимаешь, Агата, на Земле есть другие люди, не атланты. И когда они становятся старенькими, их ногам бывает тяжело носить тело. Они себе помогают, беря в руку трость, посох или палку. И ходят, опираясь на неё.

– Не может быть! – в один голос выдохнули островитяне. Наконец, показалась гладь воды. Навстречу им выбежали жрец и два воина.

– Папа! Папа! – радостно закричала малышка, цепляясь за шею и целуя отца.

Попрыгунчик перебрался к Игорю на плечо.

– Уходим! – крикнул жрец, держа на руках дочь и обнимая жену.

Все бросились к дельфинам. Но как только Игорь приблизился к воде, дельфины, что-то просвистев на высокой ноте, в ужасе отпрянули от берега. Игорь растерянно замер, не понимая, что происходит.

– Камень Туаои причиняет им невыносимую боль, – перевёл крик дельфина Майюм.

– Как же нам доставить тебя на остров? – кусая губы, прошептала потрясённая Тайгета.

– Вы, взрослые, такие глупые! Он же не-бо-жи-тель, – по слогам произнесла Агата и, подняв растопыренные пальчики вверх, добавила: – Его надо поднять в небо.

«Обожаю эту девчонку», – пронеслось у Игоря в голове.

И он почувствовал, как неведомая сила подняла его ввысь и быстро понесла над водой. Атланты мчались на дельфинах, высоко задрав головы и не сводя с него глаз. А он, словно птица, летел, легко рассекая воздух. Попрыгунчик вцепился когтями задних лап ему в плечо – передние лапки зверька крепко обнимали бутылочку с чернилами. Периодически он мечтательно облизывал её горлышко, залитое сургучом.

«Да ты у меня, братец, гурман!» – подмигнул ему Игорь. Ветер смешно раздувал большие ярко-синие уши Попрыгунчика.

Впереди показался остров. С высоты птичьего полёта он напоминал большого червяка, в самом широком его месте располагалась поляна с пятью гигантскими баобабами. «Звезда Атлантиды» переливалась в тёплых солнечных лучах. Паруса и мачты летучего корабля были уже убраны. На верхней палубе зеленели пушистые леса, мерцали зеркальные озёра, белели мраморные колонны уменьшенной копии храма Посейдона. Хозяйки, стоя на своих балконах, о чём-то весело переговаривались друг с другом и оплетали ажурные решётки виноградной лозой и цветущими стеблями глицинии. Дети играли на палубных детских площадках: кто качался на качелях, кто крутился на каруселях, а совсем малыши, зарывшись в песочницах, мастерили замки из песка. В огромном зелёном парке осваивались животные и птицы. Олени спокойно жевали траву, чёрная пантера, удобно устроившись на толстой ветке, вальяжно обивала хвостом свои бока. Чуть дальше, на каменном утёсе возились волчата. Корабль-город постепенно обживался островитянами. На прибрежной полосе последние из прибывших людей прощались со своими друзьями-дельфинами.

Игорь почувствовал, как его аккуратно опускают на землю. Коснувшись твёрдой поверхности, он отбежал от воды, чтобы не причинять камнем Туаои боли дельфинам. Мальчик ещё раз дотронулся до своей туники, проверяя, на месте ли кристалл. Последние атланты выбирались на сушу, разминая ноги после длительной поездки. К берегу подплыл дельфинёнок и жалобно заскулил.

– Бублик! – бросилась к нему Агата и вдруг заплакала, да так горько, навзрыд, как умеют плакать только дети.

«Бублик, очевидно, сказал, что они расстаются навсегда», – грустно подумал Игорь, глядя, как малышка обнимает друга.

Недалеко от них по пояс в воде стоял Майюм и обнимал Тишку. Дельфин скулил на одной высокой ноте. По щекам атланта текли слёзы. Поймав на себе взгляд небожителя, он отвернулся.

– Это не те слёзы, которых нужно стесняться, – прошептал Игорь другу и, чтобы больше его не смущать, зашагал к жрецу, раздававшему последние указания.

– Ильтар, проследи, чтобы никто не увёз с собой слёзы океана, – обратился Ра-Та к воину.

– Ра-Та, а где твоя? – уточнил тот.

– Я уже вернул её Атлантике, – грустно вздохнув, молвил жрец и повернулся к небожителю.

Ра-Та на мгновение замер, глядя на плечо мальчика. Игорь резко повернул голову. Шкурка Попрыгунчика мерцала то синим, то красным цветом. Реакция жреца была молниеносной. Он бросился к воде, крича на ходу:

– Корабль к взлёту, готовность одна минута!

Команда пронеслась эхом. Ра-Та схватил упирающуюся рыдающую дочь и побежал в сторону фрегата. Она била отца кулачками и кричала:

– Отпусти, не люблю тебя больше! Бубли-и-и-к!

Дельфинёнок истошно засвистел и кинулся к берегу. Взрослые дельфины преградили ему путь и носами принялись подталкивать в сторону уносящегося вдаль косяка собратьев. Тайгета и Игорь бросились им на помощь. Вытолкав Бублика на глубину, они помчались к кораблю. «Звезда Атлантиды», плавно оторвавшись от водной поверхности, медленно поднималась над Атлантикой. Неведомая сила подхватила небожителя и кариатиду и бережно понесла по воздуху в сторону судна. На корме, не спуская с них взгляда, стоял Ра-Та. Тысячи птиц, сбиваясь в стаи, с пронзающими душу криками неслись в сторону поднимающегося над горизонтом солнца. Из потемневших глаз кариатиды текли слёзы.

– Я думал, ты не умеешь плакать, – тихо сказал Игорь.

– Я тоже так думала до сегодняшнего дня… – прошептала та в ответ.

Они медленно опустились на корму рядом с Ра-Та. Маленькая Агата, уткнувшись в плечо отца, горько всхлипывала. Увидев мать, она потянула к ней ручки.

– Мама! Мой друг Бубли-и-и-к… – жалобно произнесла она и вновь разразилась потоком слёз.

– Жизнь так устроена, доченька, – прижав к себе малышку, утешала её Тайгета. – И очень часто она проверяет нас на прочность, забирая самое дорогое.

У Игоря защипало в глазах, в горле стоял ком. Он отошёл в сторону, чтобы они не увидели выступивших слёз.

«Что ты, как девчонка, нюни распустил», – разозлился он на себя.

Сто метров, двести, пятьсот… Попрыгунчик, зажмурившись, крепко вцепился в свою бутылочку с чернилами. Шкурка зверька всё чаще мерцала красными пятнами. Корабль медленно поднимался выше и выше. К Игорю подошёл Майюм.

– Небожитель, а может, всё обойдется? Может, Попрыгунчик просто чернил объелся? – с надеждой спросил он. И в этот момент зверёк сделался совершенно красным.