Книга Стены из Хрусталя - Кэрри Гринберг

Проходите, говорит она.

Но когда Фанни врывается в кабинет, мистер Томпсон поджидает его во все оружии. На столе библия, рядом — та самая странная коробка, а с пальца его стекает кровь. От ее вида у вампира пересыхает в горле, он рвется вперед, но Ричард Томпсон поднимает библию, ненароком размазывая кровь по обложке. Аромат крови смешивается с терпким запахом кожаного переплета. Шипя, вампир делает шаг назад, а мистер Томпсон заявляет, что уважение к Библии очень похвально. Ведь еще в детстве мастер Блейк перечел Писание от корки и до корки, раз в их секте все поголовно грамотные. Мужчины, по крайней мере.

Но вот умеет ли читать его мать? А если не умеет, то кто зачитывает ей письма от кормильца?

Фанни, не веря, мотает головой. Нет, кричит он. Даже вы не могли так поступить.

Но кто-то же должен предупредить ее о преждевременной кончине сына, говорит мистер Томпсон. Спокойно говорит, доброжелательно. Вот он и взял на себя сей нелегкий труд. Сразу, как только мастер Блейк отправился за бумагами. Часа три успело пролететь. Интересно, доскакал ли гонец до их городишки? Но пусть мастер Блейк не беспокоится, эти вести не разобьют ей сердце. Из письма она узнает, чем именно промышлял ее отпрыск в Лондоне. А по такому сыну незачем и плакать.

Фанни чувствует, как ноги подкашиваются от страха, того самого страха, который преследует даже во сне, когда приходится раз за разом отвечать не выученный урок или стоять голышом на рыночной площади.

Страха бесчестья.

Он-то знает, что его письма к матери вслух читает пастор. На молитвенном собрании, перед остальными братьями и сестрами. Зачем им таиться друг от друга?

Вампир бросается в дверь, но его останавливает сочувственный голос. Возможно, мастеру Блейку будет небезынтересно узнать и еще кое-какие сведения. Какие? Но Томпсон качает головой. В городе, где при виде падающей звезды кричат «побольше денег!», ничего не достается даром.

Неопределенность сводит с ума. Что еще вам от меня нужно, что?

Клятва, отвечает мистер Томпсон, которая свяжет вас навеки. Повторяйте за мной. И вампир повторяет слова, почти не вдумываясь в их смысл, потому что то, чего он не знает, может оказаться гораздо ужаснее.

Так и есть.

В эту ночь на притон его знакомого скупщика краденого будет устроена облава. Констебли рассчитывают поймать девицу, поднаторевшую в подделке бумаг. Известна ли мастеру Блейку сия особа?

Он вспоминает, как сильно Салли боится виселицы. Другое дело, что сразу ее не поволокут на эшафот! Сначала запрут в камере. Он думает про Джека Шеппарда, четыре раза удравшего из Ньюгейта. Если у человека получилось выбраться оттуда, то вампиру туда попасть раз плюнуть. Он вернется за Салли. По кирпичу разберет стену, руками согнет прутья решетки и вызволит ее. Да, так и сделает, только завтра. Что ей стоит подождать?

…Что ей стоило подождать?..

— Ну еще бы я поплелась за ними, как овца на скотобойню, — зазвучал ее охрипший голос. — Жаль только, что двоих лягавых располосовала, как добралась до ножа. Третий проворным оказался, так меня в стену впечатал, что сразу отдала черту душу. Ну да все лучше, чем в конопляном воротнике красоваться!

— Я бы вернулся за тобой!

— Так я и поверила!

— Я должен был лететь домой! Мне нужно было перехватить то письмо! Иначе репутация моей матери была бы загублена. Все двери закрылись бы перед ней…

— Ври, да не завирайся! Ничего ты о ней не беспокоился! Только о себе! Что узнает она, каков сыночек оказался, и перестанет тебя любить! Предатель!

…Вынырнув из трясины воспоминаний, Фанни снова услышал, как голосок Маванви выводит:

В темноте Том прокрался под графскую дверь

Потихоньку потрогал засов.

Дама встала навстречу, покинув постель,

Провела наглеца в свой альков.

Том вошел, не целуя приветливых губ,

И на ложе ее не возвел.

Был он с леди излишне поспешен и груб,

Повалив возле входа на пол.

В этот миг заглянула в окошко луна

И хозяйка отметила вдруг,

Что у гостя зияет дыра на чулках

И щетина растет возле губ.

«Я спешил, моя леди. Вскочив, впопыхах,

Со слугой перепутал чулки.

И щетину побрить не успел на щеках,

До того, как вскричат петухи».

Тут хозяйскую скрипку достал хитрый Том

Проиграл на ней несколько нот.

Второпях, чтоб графиня не вскрыла обман,

Поспешил он из графских ворот.

Да, так и есть. Всю жизнь он был трусом, и думал только о себе. А как пришла пора позаботиться о других, о двух самых дорогих ему существах, тут-то идеи поиссякли. Но ведь еще пара минут, и ему придется кого-то предать! Или Маванви, или лорда Марсдена, или…

Фанни впился когтями в ладонь, но третья «или» не исчезала. Наоборот, проступала ярче и ярче, заполняя все вокруг ослепительным светом, который выжег голоса из его памяти.

Третья «или» всегда была здесь. Даже в ту ночь.

Теперь он знал, как действовать дальше.

Он бросился вон из гостиной под недоуменным взглядом Рэкласта и, скользя по паркету, побежал в контору, ту самую, с которой и началось знакомство наших героинь с Дарквуд Холлом. Достал лист бумаги, но забраковал его, и вытащил из потаенного ящика свиток пергамента. Тут важно пустить пыль в глаза. Скопировать эпистолярный стиль Мастера тоже не составило труда. Собственно, весь стиль сводился к произвольной комбинации таких фраз, как «повелеваю», «под страхом смерти» и «в бараний рог согну.» Оставалась подпись. Со свистом втянув воздух, секретарь вывел корявые готические буквы.

Пока он так трудился, до него долетали обрывки баллады.

«Ах, вставайте, вставайте же, мой господин!

Петухи уж охрипли в ночи!

Неужель вы решили храпеть до зари?» —

Джек мгновенно с постели вскочил.

Он схватил свою скрипку и к леди спешит,

Что клялась его ждать у двери.

«Я пришел, госпожа, чтобы вместе с тобой,

Петь о страсти своей до зари».

«Разве ты позабыл здесь перчатку, иль брошь?» —

Леди выгнула тонкую бровь, —

«Или ласки мои так пленили тебя,

Что ты хочешь отведать их вновь?»

«Всем чем хочешь тебе поклянусь, госпожа,

Дуб и ясень свидетели в том,

В этой комнате я не бывал отродясь!

И с любовью твоей не знаком!»

Побледнела графиня сильней, чем луна,

Что на небе светила в ночи.

«Значит, это был Том?» — догадалась она, —

«Как жестоко он нас проучил».

Присыпав документ песком, Фанни аккуратно свернул его и сунул за пазуху. Выгреб из ящика две пригоршни золотых монет, набил карманы. Все готово. Можно смело предавать.