Книга Фанатка - Рейнбоу Рауэлл

– Хорошо… – согласился Ливай. – А над чем сейчас работает твой отец?

Кэт все ему рассказала: о том, кто такой чертов Келли, и о «Гравиоли», а также о том времени, когда они ездили всей семьей на каникулы в Большой Каньон, а отец сидел в арендованной машине с блокнотом и маркером.

За многие годы отец успел поработать с разными клиентами из сферы сельского хозяйства штата Небраски, и Ливай даже узнал слоган, написанный им для удобрения: «Огромный урожай и сочные поля – в следующий раз доверьтесь „Спурту“».

– Твой отец, как персонаж из сериала «Безумцы», – сказал Ливай.

Кэт засмеялась, и он виновато посмотрел на нее.

– Ну, то есть не то чтобы он был безумным.

Они сели за обеденный стол, и к середине ужина Кэт подумала, что зря так нервничала. Ливай расслабился – все тот же обаяшка, может, лишь чуточку вежливее, а отец просто радовался тому, что Кэт приехала домой.

Яичница получилась отменной.

За весь ужин единственной неприятной ноткой стал вопрос отца о Рен. Кэт пожала плечами и сменила тему. Казалось, папа не обратил на это внимания. Сегодня он был слегка взвинченным и даже дерганым, отстраненным, но Кэт решила, что он просто с головой ушел в работу. Она отметила здоровый цвет лица, а еще отец сказал, что каждое утро бегает. Время от времени он все-таки окидывал Ливая оценивающим взглядом.

После ужина Ливай вызвался убрать со стола и помыть посуду. Как только парень ушел на кухню, отец спросил у Кэт:

– Это твой бойфренд? – (Кэт закатила глаза, но кивнула.) – И как давно вы встречаетесь?

– Месяц, – сказала Кэт. – Вроде того. Даже дольше. Не знаю.

– Сколько ему лет?

– Двадцать один год.

– А выглядит старше…

– Это из-за волос.

Отец кивнул:

– Кажется, он очень милый парень.

– Самый милый на свете, – сказала Кэт со всей искренностью, чтобы отец тоже проникся. – Он хороший, клянусь тебе.

– Я не знал, что ты рассталась с Эйбелом.

Как только с посудой было покончено и Кэт насухо вытерла тарелки, они с Ливаем решили посмотреть фильм, но стоило ей передвинуть бумажки с дивана, как отец занервничал.

– Вы не могли бы посмотреть телевизор наверху? Обещаю, Кэт, завтра я в полном вашем распоряжении. Просто я…

– Конечно, – сказала она. – Не засиживайся долго.

Папа улыбнулся, отворачиваясь к блокноту.

Кэт взглянула на Ливая и кивнула в сторону лестницы. Он последовал за ней по ступенькам. Пока они шли, желудок Кэт сжимался в комок, а когда добрались до верха, Ливай прикоснулся к ее плечу. Кэт отпрянула и зашла в спальню.

Она представила, что смотрит на свою комнату глазами Ливая, и поняла, как по-детски здесь все выглядит. Огромная спальня занимала почти половину этажа – с покатой крышей, ярко-розовым ковром и двумя одинаковыми кроватями с кремовым балдахином.

Каждый дюйм стен был покрыт постерами и рисунками: они с Рен ничего не снимали, а просто вешали новое поверх старого. Стиль шебби-шик а-ля Саймон Сноу.

Переведя взгляд на Ливая, Кэт увидела, как искрились его глаза, как он закусывал нижнюю губу. Она толкнула парня, и тот расхохотался.

– Еще не видел ничего более очаровательного, – сказал он.

– Проехали, – вздохнула Кэт.

– Нет, серьезно. Мне кажется, эту комнату нужно сохранить для потомков именно в таком виде, чтобы люди будущего знали, каково быть девочкой-подростком в двадцать первом веке.

– Я уже поняла.

– Господи! – весело воскликнул Ливай. – Для меня это слишком…

Он спустился по лестнице, но через мгновение вновь поднялся в комнату и зашелся новым приступом смеха.

– Ну ладно уже! – сказала Кэт, забираясь к себе на кровать.

Она была застелена покрывалом в розово-зеленую полоску, а сверху лежали подушки с Саймоном Сноу. Над головой, словно ловец снов, висел мобильник «Санрио».

Ливай прошагал к кровати и сел посередине:

– Сейчас ты ужасно милая, ослепительная. Может, мне лучше смотреть на тебя сквозь дырочку в листке бумаги? – Кэт засмущалась, а Ливай скрестил свои ноги с ее. – Не могу поверить, что твой отец пустил меня в твою комнату при первой встрече. Обо мне ему известно лишь то, что я повез тебя в бурю.

– Такой вот он человек, – сказала Кэт. – Он никогда не держал нас на коротком поводке.

– Никогда? Даже детьми?

– Нет, никогда. Он нам доверяет. К тому же ты сам его видел – его мысли где-то далеко.

– Что ж, когда ты встретишь мою маму, будь готова, что она с нас глаз не спустит.

– Могу поспорить, Рейган это просто обожала.

Ливай изменился в лице.

– Между моей мамой и Рейган особой любви не было, уж поверь мне. Старшая сестра Рейган забеременела на последнем курсе, и моя мама не сомневалась, что это у них семейное. Она испробовала на нас все свои молитвы. А когда узнала, что мы расстались, то воздела руки к небу.

Кэт неловко улыбнулась и положила подушку себе на колени, теребя ткань.

– Тебя смущает, когда я говорю о Рейган? – спросил Ливай.

– Я первой о ней заговорила.

– Так смущает?

– Немного, – призналась Кэт. – Расскажи побольше о своей маме.

– Я наконец-то поднялся с тобой в спальню, а мы вспоминаем мою бывшую и мою маму.

Кэт улыбнулась, глядя в подушку.

– Что ж… – начал он. – Моя мама выросла на ранчо. Она шьет стеганые одеяла. И активно участвует в жизни церкви.

– Какой?

– Баптистской.

– Как ее зовут?

– Марлисс, – сказал Ливай. – А как зовут твою маму?

– Лора.

– Какая она?

Кэт подняла брови и пожала плечами:

– Она была художницей. Может, и сейчас этим занимается, не знаю. Они с отцом познакомились в рекламном агентстве сразу после колледжа.

Ливай коснулся коленом ее ноги.

– И…

– И она… – вздохнула Кэт, – она не хотела выходить замуж или рожать детей, ничего такого. Они даже толком не встречались, она пыталась найти работу в Миннеаполисе или Чикаго, но забеременела – наверное, это тоже было семейным, целые поколения «беременностей». И они поженились. – Кэт посмотрела на Ливая. – Это было хуже катастрофы. Она одного-то ребенка не хотела, а тут еще неприятный подарочек – двойня.

– Откуда ты все это знаешь? Отец рассказал?

– Мать. Она считала, что мы должны знать, кто она на самом деле и как оказалась в такой прискорбной ситуации. Полагаю, она хотела, чтобы мы избежали подобной ошибки.