Книга Лунное очарование - Дебора Мартин

Йен попытался обнять Эсме, но она оттолкнула его.

– Если ты так сильно ненавидишь меня, – проговорила она сквозь слезы, – считаешь шлюхой и шантажисткой, почему тогда держишь меня при себе? Почему бы тебе не вышвырнуть меня на улицу, тем более что я сама все время прошу тебя об этом?

– Если бы я ненавидел тебя, – в голосе Йена зазвучало отчаяние, – я бы, наверное, так и поступил; но Богом клянусь – пусть меня разразит гром на этом самом месте, если это правда! И я не отпущу тебя – нам с тобой предстоит еще очень многое обсудить…

– Нам предстоит? Да я вообще не хочу иметь с тобой ничего общего!

– Погоди, Эсме, – Йен поправил ее сбившуюся на лоб прядь, – я понимаю твою обиду. Возможно, мы действительно наговорили друг другу много лишнего, но, черт побери, почему каждый раз между мною и тобой встает этот Раштон? Ты так и не ответила мне, что он значит для тебя!

– Неправда, я сто раз говорила тебе – с Раштоном у меня ничего не было и быть не могло!

– Извини, но я позволяю себе в этом усомниться. Почему пришедшую сюда телеграмму послал он, а не твой отец?

– Не знаю, Йен, ей-богу, не знаю, хочешь – верь, хочешь – нет! – Руки девушки от отчаяния сжались в кулаки.

– Не знаешь? Эх ты! А я-то думал, у тебя уже готово какое-нибудь объяснение! Что, фантазия кончилась?

Эсме сверкнула на него глазами:

– Я ненавижу тебя! Ты бессовестный, мерзкий, ничтожный тип! Ты…

– Послушай, дорогая, – Йен невесело усмехнулся, – мне некогда выслушивать все эпитеты, которыми ты собираешься наградить меня. Через час, – он кинул взгляд на часы, – меня ждет принц. Я, между прочим, уже два часа как должен быть в консульстве, но ты сказала, что тебе нужно поговорить со мной, а я не хотел тебя будить. Могла бы, кстати, хоть поблагодарить меня за это! А вот на встречу с принцем я не могу не явиться и поэтому ухожу. Но не думай, однако, что наш разговор окончен: когда я вернусь, то рассчитываю услышать от тебя подробный отчет о том, что у тебя было с Раштоном. – Поспешно нахлобучив цилиндр и подхватив саквояж, Йен пулей вылетел из комнаты.

Эсме вся тряслась от злости. И он еще смеет обвинять ее, словно она ему жена или любовница! Было у нее что-нибудь с Раштоном или не было – она не обязана давать ему отчет о своей личной жизни! Она уже сто раз пыталась уверить Йена, что все эти рассказы – всего лишь гнусная ложь, но он так и не соизволил ее выслушать! И что ей теперь остается? Ждать возвращения своего мучителя для нового разговора? Стоит ли? Нет, пора бежать из этого сумасшедшего дома!

– Госпожа! – послышался из-за ее спины голос Прасерта.

Эсме обернулась. Сиамец протягивал ей стакан с какой-то резко пахнущей жидкостью.

– Хозяин велел дать вам выпить это, и тогда вам обязательно полегчает!

– Мне полегчает, – в сердцах выпалила Эсме по-сиамски, – когда я выберусь наконец из этого проклятого дома!

Прасерт опешил.

– Извини, – смягчилась она, – я, возможно, погорячилась.

– Ничего страшного, госпожа.

– Послушай, Прасерт, – Эсме прищурилась, – мне нужна моя одежда. Где она? Что ты с ней сделал?

Сиамец отвел глаза:

– Я не могу, госпожа. Лорд Уинтроп не велел давать ее вам.

– Хорошо, – продолжала настаивать она, – тогда дай мне свою!

Прасерт молчал.

– Или этого он тебе тоже не велел? – усмехнулась она.

– Я не стану помогать вам бежать, госпожа. Я не могу пойти против воли хозяина. Он мне доверяет.

– И ты считаешь, что он имеет право держать меня здесь? Паренек явно чувствовал себя очень неловко.

– Простите, госпожа Эсме, – забормотал он. – Мне действительно вас жаль и… вы мне нравитесь. Но я не могу нарушить приказ хозяина, как и приказ моего принца, а они оба велели мне не выпускать вас из дома. Удивлению Эсме не было границ.

– И принц тоже? Ему что-то известно обо мне?

Прасерт молчал.

В течение целого часа Эсме не давала Прасерту покоя – она упрашивала его, умоляла, угрожала, пробовала и так и эдак, но на сиамца ничто не действовало.

Перепалка была в самом разгаре, когда вошедший слуга прошептал Прасерту что-то на ухо, и тот, кивнув, повернулся к Эсме:

– Он сказал, госпожа, что вас желает видеть некий джентльмен.

Эсме была не на шутку удивлена. Кто бы это мог быть? Неужели ее отец уже здесь?

– Джентльмен? – переспросила она.

– Да, госпожа. Некий мистер Тервуд.

Гарольд! Эсме просияла. Вот кто поможет ей – уж он-то должен найти способ…

– Проси, пусть войдет.

Сиамец колебался.

– Пошевеливайся же! Или хозяин не велел тебе даже принимать посетителей?

Когда Прасерт наконец удалился, Эсме поспешила к зеркалу, чтобы привести в порядок прическу. Глянув на себя, девушка поморщилась. Боже, что подумает Гарольд, когда увидит ее в доме Йена в сиамском костюме! Но выбора у нее все равно не было – или принимать его в этом саронге, или не принимать вовсе.

Как только Гарольд вошел, Эсме сразу заметила, что он имел мрачный, озабоченный вид. Она опустилась в кресло, предложив гостю сесть напротив.

– Простите меня, Эсме, – начал он, – что я явился только сейчас, но раньше никак не получалось. Я хотел зайти еще вчера вечером, однако лорд Уинтроп наотрез отказался впустить меня. Сегодня утром я был в консульстве, и мне только что удалось освободиться… – Он окинул взглядом ее необычный костюм. – Надеюсь, с вами все в порядке?

– Да, если не считать того, что меня держат здесь взаперти. – Эсме вздохнула.

– Он не… то есть я хочу спросить, вы…

– Нет-нет, Гарольд, – поспешно произнесла она, хотя даже намек на это заставил ее покраснеть, – лорд Уинтроп не сделал меня своей любовницей, если вы об этом хотели спросить. Но, как вы сами понимаете, больше оставаться в этом доме я не могу!

– Разумеется. – Он покачал головой. – Может быть, мне стоит отвезти вас в посольство?

– Простите, Гарольд, но в посольстве я тоже предпочла бы не появляться. – Эсме вкратце объяснила, что со дня на день в Чингмэй должен прибыть ее отец, который, разумеется, вполне мог решить, что его дочь стала любовницей британского посла.

– Вы хотите сказать, – атташе прищурился, – что этот шут гороховый отобрал вашу одежду? Но кто дал ему право?

– Не спешите обвинять Йена. – Эсме вздохнула. – У него есть на то свои причины.

Стоит ли говорить Гарольду, что Йен не желает оставлять ее одну в незнакомом городе? Пожалуй, нет, решила она. Не стоит вызывать у атташе симпатию к послу, если она действительно хочет избавиться от его опеки.

– Может быть, я чего-то не понимаю, – начал Гарольд, – но, по моему разумению, вы Йену ничем не обязаны. К вашему сведению, пока вы его здесь выгораживаете, этот нахал рассказывает всему свету, что вы находитесь в его доме.